От Каина (СИ) - Верт Александр - Страница 38

Глава 32 - Смерть гнева

− Я был в то время так небрежен и юн, что только тут понял, что все это время у меня была книга Истин. С самого начала я мог узнать про этого человека все. - Каин развел руками. − А я как глупый ребенок что-то вспоминал и анализировал. Я мог просто знать, мог даже присматривать за ним, не покидая ад, но мне надо было все усложнить. Той ночью я открыл книгу и нашел его.

Каин вздохнул.

− Насилие порождает насилие, − прошептал он, взглянув в окно. − Это одна из немногих истин, которую люди поняли сами, но изменить так и не смогли.

Он посмотрел на старика и грустно улыбнулся.

− Этого человека звали Кэб. Просто Кэб. Мама назвала его Кэйбли, но это имя было слишком сложным для шлюхи, потому его отобрали. Кэбу было всего шесть, когда его украли, изнасиловали и продали в бордель. Тот самый рукав, что был моим кляпом, был рукавом его рубашки, обрывком его собственной истории длиной в пятнадцать лет. Он казался грозным и страшным, однако ему было всего девятнадцать, просто так уж он был сложен. Это и погубило его. Таким он был не нужен своему хозяину и клиентам. В пятнадцать лет, после девяти лет сплошных оргий и разврата, не умея ни читать, ни писать, и по сути ничего не умея, он оказался на улице. Его даже не попытались перепродать, а просто как собаку выкинули голышом умирать. Только он не умер. В этот момент я уже ощутил подобие родства с этим парнем.

Каин хихикнул, как нашкодивший ребенок, словно в его голосе мгновение назад не было глубокой и печальной иронии, а потом продолжил:

− Сначала он попал в руки богатого человека, что «поиграл» с ним пару месяцев, а после снова вышвырнул, дав, правда, немного денег. И это существо, совершенно беспомощное, не знающее о жизни ничего, выжило, как смогло. Он зарабатывал кое-как, жил в той маленькой комнатке в захудалом трактире, периодически таскал тяжести, чтобы что-то заработать, а иногда брал в рот - больше ведь ничего не умел. И только одно приносило ему реальный доход. Он воровал детей и продавал их точно так же, как когда-то продали его. Чаще всего сам он их не трогал, лишь пару раз, когда в руки ему попадались мальчишки, слишком большие, уже явно не пригодные, он насиловал их. Почему человек, который сам был жертвой, хотел причинить боль другому? Он просто хотел перестать чувствовать себя жалким и ничтожным. Ему хотелось не испытывать страха, а знал он лишь один способ - властвовать. В его мире было лишь две крайности: или подчиняться или подчинять. И откровенно говоря, ему нравилась боль других, но когда его жертвы начинали рыдать, он начинал жалеть их, и потому трое мальчишек до меня оставались в живых. Одним сильным ударом он оглушал их, а потом уносил куда-нибудь далеко от своего дома и бросал, не заботясь об их дальнейшей судьбе. Со мной же все пошло не так. До самого конца он так и не испытал жалости. Не знаю, нашло на него что-то или я на него повлиял. Мое естество иногда заставляет людей выворачиваться наизнанку. Может и он вскрылся, как гнойник, выпустил все на меня, а когда агония прошла - испугался. Понял, что я не выживу и потому решил сбросить меня в реку. Он делал со мной все то, что делали с ним годами. Прокручивая при этом в голове те слова, что говорили ему и думал, что вот теперь он по-настоящему свободен, но вышвырнув меня в воду, заплакал. Ему снова стало страшно. Это был просто жалкий несчастный человек. Вменяемый, но не знающий, что можно жить иначе.

Каин вновь выдохнул.

− Его история так потрясла меня, что я вновь погрузился в долгие раздумья, пропав от мира еще на пару месяцев, а затем принял свое новое решение.

***

Каин лежал на полу и смотрел на нарисованные яблоки. В руке он по-прежнему держал рукав и думал, каково жить в мире, состоящем из одной лишь власти? Думал, представлял, но не мог представить, как в подобном мире можно выжить.

Он закрывал глаза, слушал тишину и холод ада, а вместе с ними тупую боль в своей груди, а затем сжимал детский рукав сильнее. У него была мысль, такая безумная, что пугала даже его самого.

Обдумав все еще раз, он встал и направился к отцу. Тихо зайдя в его кабинет, Каин сел в кресло у стола, положил детский рукавчик себе на колени и, сделав глубокий вдох, заговорил:

− Ты ведь все знаешь, правда?

− Знаю, − отвечал спокойный голос.

− И то, что я думаю тоже?

Каин закрывал глаза и не поворачивал голову в сторону собеседника, понимая ответ.

− И это тоже.

− Скажи мне честно, ты как-то влияешь на события?

− Нет, − совершенно спокойно ответил дьявол.

Каин выдохнул и отвернулся.

− Я все еще могу делать все, что сочту нужным?

− Да.

− Даже то, что я думаю сделать?

− Если ты уверен...

− Не уверен, но я сделаю.

Каин встал.

− Я уйду на пару лет.

− Я присмотрю за тобой.

− Лучше не надо, − прошептал Каин в дверях. − Постарайся не смотреть на меня. Ты и так знаешь слишком много.

− Я знаю все.

− Тогда сделай вид, что ничего не знаешь, − истерично смеясь, проговорил Каин и вышел, чтобы вернуться в мир людей.

Часом позже он стоял перед лавкой чудес, кутался в плащ и нервно кусал губы. Заходящее солнце подсвечивало золотом вывеску, сделанную его рукой. Зайти хотелось нестерпимо. Прошло так много времени с тех пор, как они с Люцифером виделись в последний раз. Как проходило у ангела обретение плоти? Как он переживал там свои новые совсем невиданные прежде чувства? Как он жил все это время? Какие чудеса продавал людям? Каину очень хотелось знать все это, но он не смел приблизиться.

Последний посетитель вышел. За распахнутой на миг дверью можно было разглядеть силуэт мужчины с крыльями за спиной. Дверь быстро закрылась, но этого короткого взгляда Каину хватило, чтобы немного успокоиться. Теперь можно было идти вновь в тот самый район, идти к помоям и тухлой рыбе, на третий этаж до скрипа половицы под ногами.

Каин снова оказался у двери. Снова вошел в эту комнату и замер. Теперь ему всюду виделась боль, но не его. Она перестала его слепить. Он видел боль хозяина этой комнаты, боль человека, который ничего толком не знал о настоящей жизни.

Его, как и тогда, не было. Как в прошлый раз, Каин сел на край сундука, достал из кармана тряпицу и развернул ее на столе пред собой.

В прошлый раз это был символ мести, в этот же раз он видел в этой некогда белой ткани символ трагедии. Внутри был холод решимости.

Каин закрыл глаза, открыв их лишь, когда скрипнула половица и открылась дверь.

Тьма еще не пробралась в комнату, и мужчина почти сразу увидел Каина и тут же содрогнулся.

− Я никого не трогал, − с большим трудом проговорил он, прижимаясь к двери, − совсем никого.

− Я знаю, − спокойно ответил ему Каин. − Не бойся, при мне даже оружия нет, я к тебе с просьбой.

Спокойный ласковый голос был чем-то дивным для этого человека, но в то же время настораживающим.

− Тебе нечего бояться. Теперь я все знаю, − продолжал Каин. - Я принес это. − Он поднял рукав и протянул мужчине. − Он ведь нужен тебе?

Существо, которое Каину трудно было именовать человеком, метнулось к нему, схватило жалкую тряпицу и прижало к груди.

− Ты когда-нибудь слышал о лавке чудес? − спрашивал спокойно Каин, стараясь не замечать дикого поведения человека рядом.

− Да, там, говорят, колдун живет.

− Он не колдун, а ангел, − исправил Каин и протянул конверт. - А еще он мой хороший друг. Отнеси ему это письмо, и он возьмет тебя на работу и обеспечит жильем. Тебе не нужно будет жить здесь и искать клиентов тоже не придется.

Дрожащие руки приняли конверт, но человек хмурился, явно не понимая. Говорить ему о том, что он попросил Люцифера показать этому человеку иную жизнь и исцелить чудом его разум, Каин разумеется не стал. Не верил он, что кто-то сможет это понять.

− Почему я должен тебе верить? - спросил человек, явно не понимая даже упрощенной истины.

Каин вздохнул.

− Верить или нет, тебе решать, но я жив, а значит чем-то отличаюсь от обычных детей. Почему бы мне не быть другом «колдуна» из лавки чудес? Впрочем, это не все.