Остров невиновных - Шевченко Ирина - Страница 16

Фаулер не подозревал, что у Кристин проблемы с дочерью. Не интересовался, честно говоря. Джессике ведь он действительно никто: нет такого определения родства, как бывший муж матери. К тому же бывшим он стал уже давно и мужем был недолго.

Спроси его кто-нибудь, чего ради он женился всего в двадцать один на едва знакомой девушке, ответил бы одним словом: «Психанул». Через год с небольшим психанул еще раз и развелся. Вины Кристин в случившемся не было. Это сам он долго еще чувствовал себя виноватым. Пресекал слухи, затыкал рты любителям поговорить на тему «Все бывшие — стервы»… Какая из Крис стерва? Хорошая она. Просто хорошая, ничего другого о ней он сказать не мог или не помнил уже. Наверное, она и замуж за него вышла из-за этой своей хорошести — не решилась отказать, чтобы не обидеть.

Неправильно так? Неправильно.

Зато развод прошел тихо и мирно.

Он жил себе как-то. Неплохо даже. Кристин — еще лучше. Через два года сошлась с Джимом Кроули, они поженились, купили дом, Джессика родилась… Не то чтобы Фаулер особо интересовался, но город не настолько велик: вести долетали. То с Эдной пересекался по делам, то с Джимом в баре — почему нет? Могли выпить пива, перекинуться парой слов. С Крис при встрече не шарахались друг от друга, тоже болтали, бывало. Если кто-то не понимал — его проблемы.

А после — война. Три года, спустя которые Кен Фаулер возвратился на остров. Джим — раньше. Только не к жене и дочери, а на городское кладбище. Но брат Кристин вообще не вернулся, остался на материке: общая могила и стела с тремя десятками имен.

Крис пришлось нелегко, особенно в первый год, когда приходилось ухаживать еще и за больной матерью, и однажды Фаулер просто зашел узнать, не нужно ли ей что-нибудь. Не чужие ведь люди, да?

Он помогал с организацией похорон, когда мать Кристин все же умерла после долгой болезни, иногда выручал с мелким ремонтом и передвигал мебель, пару раз забирал Кристин из магазина с крупными покупками… Ничего особенного. И какой-то близкой дружбы у них за эти годы не сложилось, так что неудивительно, что Крис не жаловалась на дочь. Она и жаловаться не умела в принципе…

В двух кварталах от дома бывшей жены Фаулер увидел телефонную будку и остановил машину. Чутье подсказывало, что следует предупредить о предстоящем визите, и не обмануло: судя по растянутому с зевком «алло», до звонка Крис спала и не подозревала, что у нее есть причины для волнений.

— Привет. Это я.

— Кен? — Она удивилась, но еще не насторожилась. — Ты знаешь, который час?

— Знаю. — Он посмотрел на часы. — Джессика спит, наверное?

— Она ночует у подруги… А что? Почему ты…

— Я только что забрал ее с мола.

— Морские боги! Как она там… Как она?..

— Все в порядке, Крис, — перебил он. — Правда. Просто подумал, что ей еще рано гулять в таких местах.

— Она…

— Не пила и даже не курила. Надеюсь, моему нюху ты доверяешь? Лишь немного переборщила с косметикой, это легко исправить водой и мылом… Но мне не нравится ее настрой. Вы поссорились?

— Нет… — Слишком неуверенно, чтобы он принял это за правду. — Просто привези ее, Кенни. Пожалуйста.

— Да уж поверь, — проворчал он, — себе не оставлю. Буду через две минуты.

Война с Дарнией не входила в планы Джима Кроули. Он рассчитывал на долгую и счастливую жизнь в кругу семьи и, видимо, думал не ограничиваться одной только дочерью, а завести со временем еще парочку ребятишек, поскольку дом купил слишком большой для троих: двухэтажный, в хорошем районе, с зеленым газоном перед крыльцом и просторным задним двором, где рядом с детской площадкой успел до войны вырыть яму под бассейн. Так она и осталась там, огороженная и накрытая брезентом…

— Выходи. — Фаулер открыл Джессике дверцу. — И не вздумай перебудить соседей своими воплями.

Кристин ждала под фонарем на ведущей к дому дорожке. Бросилась к дочери и отпрянула, когда девчонка подняла размалеванное лицо.

— Джесси… — простонала, прижав ладонь ко рту.

— Что, мамочка? Выгляжу как шлюха? Прямо как ты, да? Все говорят, что я на тебя похожа.

Фаулер еле сдержался, чтобы не отвесить девчонке подзатыльник.

Да, Крис и Джессика действительно были похожи: одинаково светлые волосы, голубые глаза. Кристин и сейчас была такой же стройной, как в старших классах, а Джессика со временем обещала стать такой же высокой, как мать. Но Крис никогда не красилась так жутко и никогда не вела себя так нагло.

— Иди в дом, — попросила она дочь.

Именно попросила. Странно, что не добавила «пожалуйста».

— Что у вас произошло? — спросил Фаулер, когда Джессика пошла к крыльцу.

— Ничего. — Кристин выглядела потерянной. — Ничего такого…

— Кр-рис! — рыкнул он раздраженно. — Или выкладывай как есть, или скажи, что это не мое гребаное дело.

— Нет, я…

— Ты так не скажешь, — усмехнулся он невесело. — Слишком боишься обидеть других. Зато позволяешь обижать себя.

— Ты не понимаешь. Джесси… Она расстроена из-за нас с Эриком…

— С Эриком? — удивленно переспросил Фаулер. — Кто это?

То, как стремительно она покраснела, было видно даже в едва разбавленной тусклым светом тьме.

— Эрик Грайн, — выдавила, смущаясь, словно до сорокалетия ей оставалось не два года, а двадцать два. — Ты не знаешь, он неместный. Приехал весной, их фирма устанавливает новое оборудование на электростанции… И мы встречаемся. Уже три месяца… Прости, что не говорила.

— Ты и не должна была.

— Наверное, и Джессике говорить не нужно было. Она очень любила Джима и теперь думает, что я предаю его… Возможно, она права. Я действительно подаю ей не лучший пример…

Тут он уже не выдержал:

— Знаешь, Крис, я всегда считал тебя слишком мягкой, но, кажется, ты просто дура. Джим был отличным парнем и, уверен, прекрасным мужем и отцом, но его нет уже шесть лет. Сомневаюсь, что Джессика так уж хорошо его помнит. А любит она только себя. Ее устраивает мать-прислуга, которая выполняет каждую ее прихоть и терпит капризы. Конечно, ей не хочется, чтобы ты тратила время и силы на кого-то еще. И плевать, что у тебя могут быть свои желания и потребности.

— Она…

— Она хочет, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Будет больше поблажек, больше карманных денег, меньше упреков… Играет в обиженную дочурку, а ты идешь у нее на поводу. Она просто паразитирует на тебе. Понимаешь? Эта маленькая зараза просто…

Пощечины он не ожидал. Не от тихони Крис.

— Не смей оскорблять мою дочь! — шипела она ему в лицо, пока Фаулер недоуменно тер щеку. — Тоже мне специалист по семейным отношениям! Кто сам ни хрена не может — тот учит других, да?

Он молча развернулся и пошел к машине.

— Слышала? — спросил у дожидавшейся в салоне Джо. — И что это было?

— В такие моменты я рада, что не могу иметь детей, — отозвалась она задумчиво. — Кажется, от этого тупеют.

— Что?

— Материнский инстинкт заглушает голос разума.

— Нет, ты сказала…

— Поехали, Фаулер, — вздохнула она. — Уже поздно, спать нора.

Он завел мотор, но о своем вопросе не забыл.

— То, что ты сказала о детях, — это правда? — спросил, когда машина тронулась с места. — Ты никогда не говорила…

— Зачем? Ты — доктор?

— Нет, но…

— Поверь, мои проблемы со здоровьем — не самая увлекательная тема. У меня еще десны иногда кровоточат и запоры случаются… Просто отвези меня в башню, ладно? Я нашла книги о ритуалах, но они без иллюстраций, так что с ходу отыскать похожий на наши убийства не получилось. Надо читать, а текста много. Завтра с утра продолжу. Но для этого нужно выспаться…

Если Джоан Гарнет хотела избежать разговора, ей это обычно удавалось.

Наутро Марти наконец-то увидела соседей. Пожилая пара — он в изношенном летнем костюме, она в выцветшем платье и видавшей виды шляпке — выходила из квартиры через две двери от той, где поселили Марти. Старичок подмигнул ей и лихо подкрутил несуществующий ус, за что получил от своей дамы сумочкой по спине. Марти она тоже с радостью огрела бы, но удовольствовалась тем, что прошипела в спину: «Еще одна потаскушка!»