Солнечный страж (СИ) - Фир Мария - Страница 20

— Значит, ты тоже раб? — уточнила я у Лейса, когда мы уже доедали принесённую нам похлёбку, которая показалась мне на удивление вкусной, хотя и пахла какой-то незнакомой мне приправой.

— Нет, я свободный, — буркнул эльф, облизывая ложку и замасленные пальцы.

— Не очень-то похоже, — заметила я. — Вижу, что тебе здесь никто не рад.

— Заносчивые твари, — объяснил Лейс. — Считают детей леса чем-то вроде зверья. Думают, если научились строить дворцы из камня и мастерить водопровод и часы, то перепрыгнули на высшую ступень развития. Гаэлас говорит, что внутри все эльфы устроены одинаково. Никаких преимуществ у городских перед лесными нет. У всех только одна голова, одно сердце и одна-единственная жизнь.

Мне почудилось, что сейчас он говорил о некроманте с невольным уважением, которое обычно не было заметно из-за страха наказания. Я немного успокоилась: то ли эльфийская горячая еда возымела действие над моим уставшим разумом, то ли просто я осознала, что этой ночью никто не собирается меня потрошить и изучать, но сердце билось теперь ровно и не подскакивало к горлу при каждом новом шорохе. Устроившись у огня и укрывшись мягкой шкурой, я думала о том, что сказала девочка, дочь жрицы. Хранители контактируют с Солнечной стражей. Это было важно. Между пограничниками заключено перемирие, и стражи даже приходят в эльфийский лагерь.

Во мне зародилась крохотная, осторожная искорка надежды. Нет, я не гадала о том, что сделал бы мой знакомый страж, если бы увидел невольницей в лагере у другой стороны. Откуда-то я знала, что он непременно спас бы меня. Мой светлый дар отличался удивительной способностью порождать во мне огоньки мыслей о том, что всё как-нибудь сложится. Это было смешно сейчас, но как бы ни было это смешно, это было правдой. Гаэлас не собирался убивать меня — я много раз видела людей, которые, не раздумывая и не колеблясь, убили бы. И я знала, что некроманту доводилось отнимать жизни. Но даже несмотря на всё это, во мне поселилась какая-то необъяснимая уверенность, что он оставил меня себе вовсе не для того, чтобы замучить или подселить в моё тело демона. Его странным образом привлекал мой дар. Ведь белый огонь помог мне справиться с мертвецами в лесу, что если…

— Ты могла бы попробовать убить его, — вдруг сказал Лейс, и я вздрогнула.

— Кого? — мой разум с трудом выходил из состояния полудрёмы.

— Некроманта, — шепнул эльф. — Думаю, с точки зрения магии он немногим отличается от той дряни, что создаёт. Тоже мертвец в определённом смысле. Просто очень сильный. А душа насквозь гнилая, с какой стороны ни посмотри.

— Он живой, — возразила я.

— Это только иллюзия. Однажды он сказал мне, что давно уже умер, — прошептал Лейс. — Что смерть — это первый шаг к тому, чтобы сделаться некромантом. Не заглянув ей в лицо, маг не освоит искусство обращения с мёртвыми.

Я попробовала покусать застёжку браслета, но её удерживал не только замок, но и незнакомая мне волшебная сила.

— Это твой единственный шанс, — продолжал эльф вкрадчивым голосом.

Видно, он считал меня законченной дурой, если полагал, что я поверю теперь хоть одному его слову. Но я решила не подавать виду и послушать, что хочет предложить этот худосочный мерзавец. Видят боги, у меня так и крутилось на языке это слово на эльфийском языке — «ничтожество».

— Как ты это себе представляешь? — прошептала я в темноту.

— Твой огонь… наши жрицы владеют чем-то подобным. Его можно собрать в стрелу, в копьё или, если хочешь — в луч света. И швырнуть во врага. Таким образом наши священники убивают демонов из междумирья.

Лейс был невыносим! Стоило ему перестать трястись в ожидании гнева Гаэласа, как он тут же принялся интриговать у некроманта под носом. Я пошевелилась, устраиваясь поудобнее:

— Ты сказал, что эльфы давно научились защищаться от человеческих магов.

— Значит, — рассудил парень, — нужно подловить его в тот момент, когда он будет беззащитен.

Он провёл пальцем по моей щеке, и я незамедлительно оттолкнула его руку:

— Не трогай меня!

— Ты ведь видишь, что понравилась ему, — продолжал заливать мне Лейс. — Прежде он никогда не отмечал, что у подопытных крысок красивое тело или нежная кожа.

— Что за бред ты несёшь? — сердито прошептала я в темноту.

При мысли о том, на что намекал этот изворотливый мальчишка, к моему горлу подступила тошнота. Сначала он утверждает, что некромант весь прогнил, а теперь предлагает мне… соблазнить его? От одного только прикосновения заострённых чёрных ногтей Гаэласа меня пробрало отвращение — как есть ледяной, костлявый мертвец. И под одеждой его, вполне может быть, вовсе не тёплое и живое тело, а промасленные бинты, удерживающие гнилую плоть. И только амулеты, спрятанные на груди, да кольца с зачарованными самоцветами позволяют скрыть некроманту свой настоящий облик.

На следующий день часть отряда Хранителей и некромант вместе с ними отправились на то место, где нам с Робом, Снори и Лейсом пришлось отбиваться от поднявшихся из земли скелетов. Странно, я была уверена (и все говорили так в моей прошлой жизни), что мертвяков может поднять только некромант. А оказалось, случается и иначе: роль Гаэласа в отряде состояла в том, чтобы наоборот уложить восставших скелетов в могилы и найти причину их необычной активности. Лейсу велели показывать дорогу, а я осталась в лагере и понятия не имела, чем мне дозволено заниматься и куда ходить.

— Тебя никто не обидит, — сказала мне дочь жрицы, когда я с опаской смотрела на двух солдат, со смешками обсуждающих мою внешность. Не надо знать чужого языка, чтобы понять тот тон, когда мужчины рассуждают о женских прелестях.

— Что они говорят? — осторожно спросила я. Волчонок подбежал к своей хозяйке с длинной костью в зубах и требовал внимания. Эльфийка взяла кость и забросила её далеко в кусты:

— Искать! — скомандовала она и села рядом со мной. — Они говорят, что спросят Гаэласа, можно ли поиграть с тобой, прежде чем ты станешь скелетом. Спорят, одинаково ли устроены эльфийки и человеческие женщины между ног.

— Прекрасно, спасибо, — поблагодарила я Доннию, немного шокированная той непосредственностью, с которой она всё это произнесла. — Сколько тебе лет?

— Четырнадцать, — просто ответила девушка. — Мать не хотела, чтобы меня брали в поход, но отец сказал, что мне пора становиться настоящей жрицей, а не только сидеть над книгами в библиотеке храма. У меня получается — я уже вылечила перебитую ногу Матсу.

— Кто этот Матс? — улыбнулась я.

— Он, — эльфийка указала на вновь бегущего к нам волчонка. — Мне разрешили забрать его в замок.

— Поздравляю, — искренне сказала я. Разумеется, у меня никогда не было ни собаки, ни кошки, ни какого-то другого животного, ведь зверей обычно берут в дом или во двор, а дома у меня не было. «Усатый волк» Мартин держал в таверне полудикого злющего кота, чтобы отпугивать мышей, но с появлением демонов в обличье заморских зверушек исчезли и мыши, и сам кот. — Мне можно пройтись?

— Конечно, — сказала девочка и вновь повторила, — никто не прикасается к вещам Гаэласа, а потому тебя тоже никто не посмеет тронуть.

— Знаешь, ничьей вещью я ещё до сих пор не была, — ответила я, почувствовав раздражение.

Это была ложь, разумеется. Я была, была безмолвной вещью, которую покупали на раз, на вечер или ночь, которая не смела возразить или ослушаться! Которой приходилось делать противные и постыдные вещи только затем, чтобы получить свою миску каши и не быть избитой своенравной Кьярой или хозяином таверны. Мне не хватало смелости, чтобы ответить резко или дать сдачи, или просто взять свой тощий мешочек с несколькими монетами и уйти, куда глаза глядят. И вот когда мне повстречался Солнечный страж, когда мой дар очнулся ото сна и начал выплёскиваться наружу, когда я, наконец, решилась и ушла в ночь… Когда ввязалась в настоящее приключение, нашла перо птицы-оборотня и научилась обращать в пыль мертвецов… Тогда всё извернулось наизнанку — и вот уже я вновь чья-то вещь! Будто жизнь моя была задумана именно так — навыворот, и что ни делай — всё обязательно вернётся на круги своя.