В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир - Страница 27

Лео молчал, разглядывая виски, цвета жженого сахара. Этот напиток он не любил, предпочитал коньяк, желательно семилетний. Но о его вкусах здесь никто не спрашивал, как и мнение относительно раскопок в Лабиринте Ночи. Он уже понял, что мнение не совпадающие с генеральной линией «Центра» лучше держать при себе. А лучше – вовсе не иметь.

Заметив, что Митчелл ждет от него реплики, Лео кивнул:

– Пожалуй, в сокрытии сведений есть смысл.

– Еще какой, – поддержал Джон. – Лагунову не хочется шумихи и пристального внимания к нашим проектам. Прежде чем предоставить отчеты правительству и Совету Федерации, нужно досконально изучить то, с чем имеем дело, иначе из исследовательской корпорации мы превратимся в идиотов, полных щенячьего восторга перед неизведанным.

Вымышленное открытие города вызвало не меньшую шумиху, но она Лагунова не напрягала, поэтому Лео не верил озвученным причинам. Руководство «Центра» зачем-то играет с ним в эти странные игры. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Рано или поздно он все равно сумеет вытащить скелеты из шкафов и узнает правду о Лабиринте Ночи, Тау Кита f и проекте «Прометей».

Митчелл снял пиджак цвета металлик и аккуратно повесил на спинку кресла. Поднял бокал:

– За невероятные открытия, доктор Бестужев! За те, что уже совершились и те, что ожидают нас в светлом будущем!

Звон стекла. Огонь во рту. Виски растекся жаром по телу, успокоил нервы и прояснил мысли. Главное сейчас – следить за словами и поступками, чтобы не потерять расположение руководства.

– Я рад, что все получилось, Джон, – сказал Лео. – Если «Центру» нужно, чтобы все думали, будто открыт город, пусть будет так.

Краем глаза он видел свой шлем, оставленный на стуле у входа. Покрытое бурой пылью стекло казалось забрызганным кровью. После прибытия в Элладу Джон не дал даже переодеться и приять душ, сразу же вцепился клещом и начал промывку мозгов. Боится утечки?

Между тем, Митчелл взял со стола документ. Лео отметил высокое качество бумаги.

– Это дополнительное соглашение о неразглашении информации по миссии в Лабиринте Ночи, – со значением сообщил Джон. – Остальные сотрудники уже подписали.

– Подписывать кровью? – усмехнулся Лео.

– Достаточно отпечатка пальца.

Без колебаний Лео приложил палец к монете сканера в углу документа. Даже не читал, потому что неизвестно как расценит скрупулезность «Центр». Митчелл с довольной улыбкой спрятал бумагу в недрах стола.

– Доверие: то, на чем держится наша организация, – сказал он, затем как бы невзначай поинтересовался: – Кстати, хотел узнать твое мнение о команде археологов.

– Они хорошо себя показали, – ровно ответил Лео, прекрасно понимая, что это проверка. – Характеристики уже готовы, могу отправить хоть сейчас. Единственно...

Митчелл выжидательно поднял брови.

– Я не уверен насчет Марины Курковой, – все так же ровно продолжал Бестужев. – Она, конечно, профи в своем деле, но в последнее время ведет себя странно, даже подозрительно. Я бы советовал провести дополнительное тестирование.

– Проведем, – отмахнулся Джон. Судя по всему, информация его мало заинтересовала. – Файлы по миссии в Лабиринте получишь завтра утром. Там описание артефактов, просветка липового марсианского города и прочие умные вещи.

– А что будем делать, когда другие корпорации запросят доступ в открытый «город»?

Джон хмыкнул, тонкие губы изогнулись в усмешке.

– Ну так ошибочка вышла: нет города. Всего лишь одинокие постройки вроде тех, что нашли при установке башни терраформа Юг-4.

Лео поморщился: вспомнились восторженные крики толпы и новостные сводки, где на первой полосе мелькало его имя и усталое лицо Тихонова, преданно поддерживающего начальника и легенду «города».

– «Центр» собирается выставить нас дилетантами, не сумевшими отличить город от придорожного туалета? – спросил он прежде чем подумал о последствиях.

Митчелл дружески похлопал по плечу:

– Мне понятно твое негодование, дружище. Не беспокойся, репутация твоей команды не пострадает. К тому времени людей обеспечат другими сенсациями, и открытие города отойдет на задний план. А с особо увлеченными темой марсианских мегаполисов поработают.

Лео смотрел на него с недоверием, сам не понимая природу вспыхнувшего в душе протеста. Возможно, дело в том, что он еще не смыл с себя пыль Марса, а в ушах еще звучали голоса археологов на раскопе. Сначала их заставили скрыть правду о находке, а теперь того хуже. Лео всегда насмехался над словом «предательство», считая это чушью, придуманной теми, кто не умеет извлекать из любой ситуации выгоду. Но сейчас именно это слово – режущее, противное – приходило на ум.

Митчел достал из кармана пиджака магнитный ключ и протянул Бестужеву. Серебристый прямоугольник блестел на фоне черного стекла столешницы.

– Еще одно, – сказал Джон все с той же змеиной улыбкой: – Поздравляю с повышением. Твой новый кабинет в первом корпусе под номером сто восемь.

Взгляд Лео застыл на серебристом прямоугольнике ключа. Странное дело, он так долго шел к этому, а теперь почему-то не испытывает радости.

– Доверие: то, на чем держится наша организация, – повторил он слова Митчелла, пристально глядя ему в глаза.

– Конечно, доктор Бестужев, – улыбнулся Джон.

Лео взял ключ.

[1] Военная база, где до момента объединения стран Большой двадцатки (пакт подписан 10 мая 2039 года) хранился золотой запас США. База находится на территории современной Американской Федерации, метроплекс Кентуки.

— Береги себя, Мариночка. Ты выглядишь уставшей. Отдохни и выспись как следует, – улыбнулся Тихонов, лучики морщин залегли в уголках глаз старшего археолога. – До завтра.

– До завтра, Михал Евгенич, – помахала на прощанье Марина и скрылась в вагоне поезда.

«Станция Верхняя Эллада. Следующая «Новолинейная», — объявил приятный женский голос, на табло замигали зеленые цифры и строка с просьбой занять места.

Куркова закинула за плечо спортивную сумку и закуталась в вязаный кардиган. Ее знобило, а пушистая ангора не могла согреть. Марина подумала, что тут не справится даже жаркое солнце: дрожь била изнутри, пальцы онемели. Это все нервы. Стараясь не смотреть по сторонам, она прошла в конец вагона; туда, где было меньше всего людей. Кресло у окна оказалось пустым. Она села, засунула сумку под сиденье. Отличное место: просматриваются оба выхода из вагона, и если кто-то будет ее искать, то она сразу же увидит.

Вздохнув, Марина плотнее закуталась в кардиган. «Увижу, и что? Куда бежать? Что делать? — метались испуганные мысли. – А что если он уже здесь, в вагоне? Наблюдает за мной».

Тут же показалось, что со всех сторон на нее направлены пристальные колючие взгляды. Куркова дико огляделась. Нет, все пассажиры были заняты своими привычными делами: кто-то спал, кто-то ел, кто-то смотрел голографические фильмы через IP-ком. Одна из жующих девушек, встретившись с ней взглядом, смущенно улыбнулась и жестом предложила бургер.

«Ну и вид у меня, — подумала Марина с нервным смешком. – Раз люди уже готовы едой поделиться».

Она отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Вдох-выдох.

«Отче Наш! Иже еси на Небесех. Да святится имя Твое, да приидет Царствие...»

В вагоне заиграла тихая музыка. Шуберт, вальс. В детстве Марина хорошо играла на фортепиано, и обычно классическая музыка вносила в ее душу спокойствие и гармонию. Но сегодня даже Шуберт не мог справиться с приливами паники. Мысли вертелись вокруг спрятанной под сиденьем спортивной сумки. От осознания того, что там лежит пробирка с частичкой позвонка марсианина, к горлу подкатывал ком, а в глазах темнело. Казалось, под сиденьем не сумка, а взрывчатка с неисправным механизмом. До сих пор не верилось, что она смогла вынести артефакт из «Центра», пройти тройной контроль...

«Отче Наш, Иже еси на небесех... Что я наделала, Господи?!»