В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир - Страница 32

И все же, что-то было не так. Что-то необъяснимое логически, находящееся на уровне подсознания.

Далеко внизу едва слышно хлопнула дверь парадной, и на освещенный фонарями участок вышла Татьяна. Зябко обхватив себя за плечи, остановилась, будто недоумевая, как здесь оказалась и куда дальше идти, затем направилась в сторону остановки. Одинокая фигура на продуваемом ветром шоссе, среди немых фонарей, под огромной бледной луной, притаившейся в клочьях рваных облаков.

Егор вышел в прихожую, обулся и открыл дверь.

– Я скоро вернусь! – крикнул матери и не стал дожидаться ответа.

Все тоже необъяснимое чутье гнало его вслед за девушкой. Как человек любящий контроль, он не мог пустить ситуацию на самотек. Он быстро спустился к подъезду. Открыл дверцу авто, сел за руль. Девушка как раз подходила к магазину «Сытный ряд», который всегда закрывался ровно в 21:00 и теперь сверкал вывеской ночного формата — чуть менее яркой, нежели дневная. Решив, что за Литвинцевой стоит проследить, Егор вдавил кнопку старта на панели. Если медленно ехать за ней до самой остановки, то можно напугать, лучше свернуть на соседнюю улицу, а оттуда уже к остановке и сопроводить городской автобус до места назначения.

Егор разворачивал авто и краем глаза наблюдал за девушкой, как вдруг из черного фургона вышли двое крепко сложенных мужиков и преградили путь одинокой хрупкой фигурке. Та метнулась в сторону магазина, но тут же один из громил схватил девушку и потащил. Черт! Литвинцева!

Бестужев выругался и вдавил педаль в пол. Внедорожник грозно взревел и рванул на перехват через проулок. В это время на Партизанской всегда пусто, и Егор гнал не особо заморачиваясь правилами — вылетел на обочину, срезал по тротуару. Он знал здесь каждый угол, каждый дом, каждую дорожку – вырос в этом районе. Меньше двадцати секунд понадобилось, чтобы его «Tesla patriot» выскочил на шоссе из узкого проулка как пробка из бутылки.

Машину занесло, Егор вовремя выкрутил руль и ударил по тормозам. Внедорожник встал поперек дороги, закрыв путь. Черный фургон с визгом затормозил в пяти метрах.

Всего пять метров разделяли Бестужева и неизвестных, решивших, что могут нападать на беззащитных среди ночи.

Крепко сжав руль, Егор шумно дышал, раздувая ноздри от гнева. В этот миг телом завладело знакомое щемяще-сладкое чувство — предвкушение боя. Каждый раз в подобной ситуации он ловил себя на том, что готов пролить кровь: свою, чужую – не важно. У полицейских агрессию не купировали, наоборот, подогревали генами собак бойцовских пород. Нужна лишь команда.

Но никто не сказал «фас!».

Долю секунды Егор смотрел на черный фургон, за темными стеклами которого скрывались злоумышленники, а потом нажал кнопку встроенного в панель громкоговорителя:

– Полиция! Выйдите из машины! Повторяю: выйдите из машины!

Дверь фургона отъехала в сторону, и оттуда показался громила в черной кожанке и джинсах, в руке пистолет-пулемет.

— Полиция! Бросьте оружие и поднимите руки! — сталью басили динамики.

Егор говорил лишь потому, что того требовали инструкции, порой абсолютно бесполезные, как, например, сейчас. Он предпочел бы действовать, а не ждать, пока противник изрешетит его тачку, ведь громила скорее оставит зубы на асфальте, чем отступит. Собственно, Бестужев и не ждал. Слова еще доносились из динамика, а Егор уже выскочил из машины, заряженный паралитическими патронами пистолет лег в ладонь.

Выстрел. Громила зарычал и пошатнулся. Простреленная левая нога подкосилась, паралетик скрутил мышцы, и здоровяк не успел нажать на спусковой крючок. Пистолет-пулемет выпал из широкой ладони, рядом с оружием на асфальт рухнул стрелок. Здоровяк бился в конвульсиях, изо рта пузырилась пена. Так уж вышло, что из двух обойм «останавливающего действия» Егор выбрал поядренее. Не было уверенности, что громила не модифицирован по самые уши.

Из фургона выскочил второй. Егор едва успел занять укрытие за машиной, как рявкнула очередь. Пули прошлись по боку внедорожника не причинив вреда. Со звоном отлетали от бронированной обшивки и взрывались мелкими вспышками в трех сантиметрах от поверхности. Мужик выругался и шмальнул еще раз. На подмогу высунулся водила фургона: укрылся за распахнутой дверью и стрелял одиночными по лобовому стеклу. Оно не разбилось, но по глади все же поползли трещины.

Егор инстинктивно пригнулся еще ниже и метнулся к капоту. Нападающих двое. Пока здоровяк кроет очередью, водила вполне может обойти — неприятный сюрприз.

Решив, что сюрпризов на сегодня хватит, Егор резко выбросил в сторону левую руку, ощущая под кожей жар биометрических пластин. С задержкой в три секунды в ладонь лег второй ПМ, заряженный далеко не паралетиком. На встроенном в рукоятку датчике светились буквы: уровень мощности — средний; импульсные патроны — 15 шт;

Уличив момент, когда мужик с пистолетом-пулеметом ушел на перезарядку, Егор на долю секунды высунулся из-за укрытия и открыл огонь. Синяя вспышка импульса рванула под кузовом фургона. Машина нелепо подскочила, переднее колесо со стороны водителя отлетело с протяжным хрустом и покатилось по асфальту. Водила упал, пистолет выскользнул из рук и проехал под машину.

Тем временем второй нападающий с щелчком вогнал магазин. Лицо с орлиным носом исказила гримаса ненависти, превратившая человека в монстра, из глотки вырвался рык. Куцый ствол пистолета-пулемета уставился в сторону Егора, готовясь выдать очередной залп. Судя по всему это «узи», и в этот раз патроны бронебойные. Сейчас все зависит от скорости реакции.

Бестужев оказался быстрее. Вспышка импульса влетела в фонарь рядом с громилой. Плафон разнесло, осколки посыпались противнику на голову, на плечо упала кусок железа.

-- Сука! – взвизгнул тот и рванул к машине.

Воспользовавшись заминкой, Егор перемахнул через капот своего внедорожника; проехался боком по гладкой поверхности и прокатился по полу. Рывок к фургону. Грязный мат водилы. Ударом ноги Егор отправил водителя на пыльный асфальт. Резко развернулся, держа в вытянутой руке ПМ. Левая спокойно лежала вдоль тела, второй пистолет с боевыми уже покоился в кобуре.

Выстрел пришелся в шею. Громила крякнул, выронил «узи», схватился за шею и кулем рухнул на асфальт.

Егор разжал пальцы, пистолет медленно полетел в кобуру. Позади послышалась возня, стук металла. Краем глаза он увидел поднимающегося водителя с монтировкой в руках.

– Твою ж налево…

Монтировка со свистом пролетела над головой Егора – успел пригнуться. Резко отскочил в сторону и приложил водилу открытой дверью фургона. Тот со стоном сполз вниз. Решив, что не стоит тратить на этот кусок дерьма парализующий патрон, Егор снял с пояса наручники. Завидев браслеты, водитель задергался:

– Пшел на хрен! Сука! Я ничего не делал!

– Да угомонись ты, урод хренов! Или тебе кости переломать? – гаркнул Егор, брань в его адрес стихла.

Теперь голос Бестужева сделался протокольно бесцветным:

– Вы арестованы за нападение на полицейского и попытку сопротивления… – монотонно говорил он, защелкивая на запястьях водителя стальные браслеты. Те двое, что распластались на асфальте, еще долго не смогут причинить вреда.

Покончив с водилой, Егор толкнул дверцу фургона, и та с грохотом отъехала в сторону. Татьяна Литвинцева лежала ничком в салоне с заломанными за спину руками, перетянутыми одноразовыми пластиковыми наручниками. Длинные черные волосы разметались, прикрыв лицо. Егор срезал наручники и перевернул девушку на спину.

– Татьяна? Таня, вы меня слышите?

В ответ девушка что-то промычала и попыталась отвернуться, но Егор не дал. Хлестал по щекам, приводя в чувство:

– Литвинцева, не спать! Слышите меня? Таня?

– Угу… Я… Нормально.

– Судя по всему, вас чем-то накачали, чтобы обездвижить. Идти можете?

Татьяна неуверенно выбиралась из машины, щурясь от света фонарей. Ступив на асфальт, пошатнулась и чуть не упала, вовремя удержавшись за проем. Тогда Егор подхватил девушку – легкая как пушинка – и отнес к своему внедорожнику. Усадил на заднее сиденье. Выглядела она скверно. Лицо бледное, глаза покраснели от слез, белая майка и шорты в серых пыльных разводах, доставшихся на память о грязном фургоне. Ее била мелкая дрожь, видать совсем замерзла. А может, это нервное.