В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир - Страница 35

Надо же, Тина Иприкян снизошла до простого смертного и одарила вниманием — отправила подарок. Лео криво ухмыльнулся: как мило. Он прекрасно понимал, что вскружить голову наследнице финансовой империи — задача невыполнимая, и не тешился иллюзиями. Пытался выжать максимум пользы из мимолетной сексуальной связи со взбалмошной стервой. Но этот рисунок… Все-таки Тина такая же женщина как и все остальные, а что нужно дамам -- он прекрасно знал.

Усевшись за рабочий стол, Лео первым делом активировал сенсорную панель. Синхронизировал свой IP-ком с сетью «Центра», ввел выданный Митчеллом пароль, и получил доступ к файлам.

Довольно потерев руки, Лео запросил информацию по проекту «Прометей».

«Доступ уровня 7» – высветилось на голограмме. Следом за зеленой надписью потянулись строки с названиями файлов. Он открыл первый, второй, третий…

«Проект «Прометей» организован по инициативе правления «Центра ГЭК». Одноименный корабль прошел через червоточину[1] 30 сентября 2118 года, курс проложен к системе Тау Кита. На борту корабля находится 520 зондов, 300 экзоходов, 120 автономных роботов. 10 единиц земной формы жизни…»

Лео округлил глаза. Десять единиц! Ни Джон, ни Тина не говорили о том, что отправили туда живых существ! Он обхватил голову руками и помассировал виски. Думай Бестужев, ты же астробиолог, думай…

Человеку не попасть в Тау Кита – не вынесет перегрузок во время прохождения корабля через червоточину, а вот растения или модифицированные представители фауны… Да, другое дело. Это вполне возможно. Даже без модификаций простой черный таракан Blatta orientalis сможет выжить в этих условиях. Ошарашенный догадками, Лео ввел запрос о формах жизни, присутствующих на корабле.

Спустя секунду компьютер выдал ответ:

«Нет доступа».

Да чтоб тебя!

Тогда он принялся читать дальше.

«Управляется звездолет «Прометей» Искусственным Интеллектом последней модели Z-26. Корабль достиг цели – планеты земного типа, записанной в звездных каталогах как Тау Кита f, – 7 мая 2119 года».

Лео раздраженно пролистал файл, все это давно известно.

– Отчет по запуску зондов, – скомандовал он.

«Выпущено зондов:

07.05.2119 – 15 зондов типа «Сакура»

08.05.2119 – 11 зондов типа «Сакура», 21 зонд типа «Водолаз»

09.05.2119…»

Картинки загорались перед взором Лео. Тау Кита f предстала во всем великолепии. Пушистые облака парили в изумрудном небе, красноватое солнце терялось за горными хребтами, похожими на шипы дикобраза. Зелень лесов, синева морей и рек, багрянец рассвета. Виды Тау Кита поражали, и чем дольше Лео всматривался в изображение далекой чужой планеты, тем яснее приходило осознание: «Я готов отдать на отсечение руку, ногу или даже голову, я с жизнью готов распрощаться – лишь бы оказаться там и заняться исследованиями». В нем проснулось давно забытое чувство, присущее всем первооткрывателям – любопытство на грани безумия. Оно зудело под кожей, от него пьяно кружилась голова.

Лео ввел запрос о высадке роботов и взятии проб почвы, воды, грунта, но получил ответ:

«Нет доступа».

Он скрипнул зубами. Выдохнул. Спирали на лбу и запястьях потемнели, сделались горячими.

Что ж, либо система еще не авторизировала его права, либо Джон не давал больше никаких прав. Пробы точно взяты, об этом говорил еще директор Лагунов на первом совещании. С трудом, но Лео все же признал: его волнуют не столько пробы, сколько та загадочная десятка земных форм жизни.

Он опустился в кресло перед столом с голограммой Тау Кита f, рассматривая чужие деревья, и думал о том, что привез с собой «Прометей». Каков его дар этой планете?

Это могли быть простейшие организмы, или даже наноклетка.

Догадка кольнула. Сейчас неясно, какие модификации нужны, чтобы люди смогли безболезненно добраться до Тау Кита, но ведь ничего не мешает «Прометею» это выяснить. Взять на борт эмбрионы, разморозить по прибытию, и пустить в действие наноклетку. Фантазия тут же нарисовала десять младенцев, заключенных в механической утробе, стучащих кулачками по стеклу капсул. Гофрированные пуповины тянулись к их животам, стальные пальцы ежедневно вкалывали нанотек. А потом началось самостоятельное развитие под присмотром ИскИна модели Z-26, и вот уже десятеро детишек, обученных по системе прямого вживления в мозг, работают в лаборатории «Прометея» белыми крысками.

От этой мысли Лео передернуло. По загривку пошли мурашки, волосы на руках встали дыбом. Он шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.

Бред. Слишком переволновался в первый рабочий день, устал. Пора спуститься в лабораторию и взяться за работу, рано изучать далекую Тау Кита, когда с Марсом еще не разобрались.

***

В лаборатории, где трудилась его команда, была такая тишина, что казалось, будто слышен ход мыслей. Стерильная белизна стен, высокий потолок, с которого лился молочный свет, и белесый пол навивали воспоминания не то о больнице, не то о библиотеке с хранилищем данных. В стеклянном предбаннике Лео пришлось немного постоять под струями дезинфицирующего пара, затем надеть белый халат, найденный в вакуумном пакете. Для археологов лаборатория тоже была внове, и Лео видел неуверенность в скованных движениях своих людей – не обжились, не привыкли к роскоши «Центра», куда больше любят красную пыль да скалы.

Навстречу вышел старший археолог. Михаил Евгеньевич Тихонов выглядел среди белизны лаборатории так, будто родился здесь. Высокий, со статной фигурой присущей почти всем марсианам, с волосами цвета не седины, а благородной платины, он делал пометки в планшете и отдавал распоряжения.

– Доктор Бестужев, добрый день, – Тихонов пожал Лео руку и озабоченно оглянулся. – Работы невпроворот. Хорошо, что вы пришли, а то я понятия не имею, как быть с артефактом. Да и лишние руки весьма кстати.

Лео взял у него планшет и принялся на ходу просматривать данные.

– Что значит «лишние руки»? – спросил он, спешно шагая к боксу. – У нас и так штат немаленький.

Тихонов потупил взгляд, вздохнул.

– Мариночка сегодня не пришла.

– Что значит не пришла? – тут же взвелся Лео. – Почему я узнаю об этом только сейчас? Если Куркова прогуливает, вы обязаны сразу же мне доложить! И, конечно же, доложить в службу безопасности, – он уже достал коммуникатор, чтобы набрать код Стаса Войкина.

– Пожалуйста, обождите, – шепнул Тихонов, озираясь. – Ну не могла Марина прогулять! Вчера, когда мы расстались на станции, она выглядела уставшей и даже больной. Скорее всего, девочка прихворала. Не докладывайте Войкину, очень прошу. Давайте подождем хотя бы до обеда, уверен, она скоро придет.

Лео нахмурился и убрал коммуникатор в карман, мельком глянул на часы – одиннадцать тридцать. Решив, что полчаса ничего не изменит, а портить отношения со старшим археологом – не самый лучший вариант, он сказал:

– Хорошо, подождем. Но ни минутой позже. Тихонов, вы же знаете, что я обязан доложить. Кстати, вы с ней связывались?

– Да, но она не отвечает. Возможно, спит и поставила коммуникатор в режим «не беспокоить».

Через полчаса Марина не явилась. Связи с ней по-прежнему не было, и Лео набрал-таки код Войкина. Когда беспристрастное лицо безопасника появилось на узком дисплее коммуникатора, он все рассказал.

– И почему я узнаю о нарушении только сейчас? – желтые глаза с вертикальными зрачками зло блеснули.

Лео хмыкнул, взял надменный тон:

– Потому что я только что узнал. Мои люди заработались, увлеклись наукой и не сразу заметили отсутствие Курковой.

– Ох уж эти яйцеголовые. Так и быть, не стану вешать красный ярлычок, – сказал Войкин с интонацией «сделаю одолжение».

– Куркова не отвечает на вызов, возможно, у нее что-то случилось. Вы что-нибудь предпримите?

– Предпримем, доктор Бестужев. Предпримем.

Стас криво ухмыльнулся, на заднем плане слышалось гудение двигателей, шум людного места – должно быть, он на вокзале. Однако перед тем как дисплей коммуникатора погас, Лео расслышал бесцветный женский голос, объявивший посадку через терминал космопорта. Неужто Стас собрался на Землю?