В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир - Страница 58

Об «Анти-гене» удалось кое-что найти. Дима отправил файлы на портал, через который держал с Егором связь, но пока не получил от него ответа. Читал ли файлы Бестужев? А если читал, то удалось ли извлечь пользу?

Погрузившись в мрачные раздумья, Дима не заметил, как добрался в южное крыло. Он шел по длинному коридору, ориентируясь по голографическим указателям. Кротов не так часто здесь бывал, чтобы знать кабинеты наизусть, обычно запрашивал информацию через IP-ком, или набрав нужного служащего по коммуникатору, и моментально получал ответ. Зато Бестужев зачем-то вечно усложнял и лично тащился то в морг, то в хранилище.

Светящийся зеленый указатель с надписью «В-12. Морг» привел к стальной двери. Дима занес кулак, чтобы постучать, но потом решил, что стучат в морг – глупо, и просто толкнул дверь.

Тереза Эдуардовна делала вид, что не замечает его. Она стояла возле белого шкафа с выдвижными ящиками и перебирала голографии. На мощном мясистом плече коронера лежала толстенная золотая коса, настолько толстая, что напоминала сытого питона.

Дима мялся в дверях, не решаясь пройти. Эдуардовна продолжала делать вид, что не замечает следователя, хотя он готов был поклясться, что она слышала стук двери и шаги.

— Тереза Эдуардовна? — неуверенно позвал Дима. – Можно с вами поговорить?

Эдуардовна резко обернулась. Подбочилась и уставилась на него исподлобья, в медицинском комбинезоне она напоминала разъяренную белую медведицу.

— Зачем пришел? Что, коммуникатора нет? – начала браниться коронер. – Мне некогда! Всю ночь раком над столом простояла, ваших жмуриков разделывая! А тут ты еще!

Решив, что обратиться можно и к другому коронеру, Кротов непроизвольно попятился назад, готовый открыть дверь и выскочить обратно в коридор, как вдруг вспомнил про пакет.

— Я принес булочки с корицей. Это вам Бес просил передать, — сказал со значением.

Охнув, коронер грузно опустилась в кресло возле рабочего стола и скорбно покачала головой.

— Угробили Бестужева, зверье. Как жаль, такой ведь мужчина… — проронила с болью в голосе.

Подойдя ближе, Дима положил на стол пакет. Немного помолчал, ожидая реакции Эдуардовны. Не встретив протеста, сказал:

— Я хочу доказать, что майор Бестужев невиновен. И мне нужна ваша помощь.

-- Что я могу сделать? – подняла на него глаза Эдуардовна, и Дима только сейчас заметил, какие они красивые, голубые-голубые, будто летнее небо.

– Это отчет о вскрытии, проведенном вашим коллегой из восьмого отдела БНМ СПБ. Есть основания полагать, что эту женщину убили, хотя в отчете сказано иное. Проверьте, пожалуйста.

Эдуардовна буквально вырвала у него из рук коммуникатор и принялась просматривать информацию. Полистала отчет, вывела голограммы со вскрытия и теперь прохаживалась среди трехмерных снимков кишок, печени и прочих окровавленных внутренностей, как по саду с розами – такой у коронера был умиротворенный вид.

– Итак, некая Галина Литвинцева, уроженка Санкт-Петербурга, сорок восемь лет… – говорила Эдуардовна, обращаясь не то к самой себе, не то к Кротову. – Ну и вид у нее для такого цветущего возраста. Хотя при ее образе жизни и уровне модификаций неудивительно. Бедная женщина, надо же было себя так запустить. Я давно подобного не встречала.

Коронер осмотрела голограмму, на которой пестрило красным и багрянцем кровавое месиво, затем вторую, третью… Дима отвернулся, чувствуя, как подкатывает тошнота – зрелище не из приятных, еще и обстановка морга со специфичным запахом действовала не лучшим образом.

– Значит так, капитан, – подбочилась Эдуардовна. – Нет здесь признаков насильственной смерти. Все как написано в заключении: захлебнулась рвотными массами в результате паралича, вызванного чрезмерным употреблением спиртного.

Дима часто заморгал, не веря ее словам. Ведь Бестужев считал, что Литвинцеву-старшую убили.

– Тереза Эдуардовна, а ей могли залить спиртное? Или, скажем, заставить выпить?

– Вряд ли, сынок. Следов насилия нет, шея, рот, запястья – чистые. Заставить? Не похоже. Судя по концентрации, она выпивала не залпом, а приговорила бутылку в течение часа.

Кротов вздохнул, нервно почесал редкую рыжую бороду.

– Но ведь подсунуть бутылку с паленой водкой могли? – не сдавался он.

– Откуда ж я знаю?! – всплеснула руками Эдуардовна. – Ты следователь, вот и делай выводы, могли или не могли. А я заверяю: Галина Литвинцева умерла не насильственной смертью. Точка.

Из морга Дмитрий вышел бледный и опустошенный. Он шел по коридору, не глядя на указатели, в голове вертелся неутешительный вывод: еще одна зацепка Егора оказалась ложной. Может и якобы сфабрикованные события на мосту – тоже ложь?

Метроплекс Москва-Сити, планета Земля

Черный джип ехал в неизвестном направлении. К удивлению Бестужева, Михей вел машину слишком бережно: не лихачил, строго держал скорость у минимальной границы и перестраховывался на каждой развилке. Сложно представить столь осторожного и не рискового человека с пистолетом в руке. Тем не менее, Михей застрелил одного из нападавших у входа в мотель, и хладнокровно убил Малышева, чтобы замести следы. Егор крепко подозревал, что этим список жертв лопоухого не заканчивается.

— Я ошибаюсь или мы едем в «Лужники»? – спросил Егор, глядя в окно.

– Не ошибаешься.

– Высокий покровитель хочет поиграть с нами в теннис? Или размяться на ринге?

Михей бросил на него косой взгляд и подхватил в тон:

– Поплавать в бассейне.

Егор хмыкнул:

— Программу олимпийского резерва по плаванью мы уже выполнили. Нева прекрасна в это время года.

С заднего сиденья послышался звонкий голос Татьи:

— Здесь сразу стадион был?

Мужчины переглянулись, покосились на нее, как на марсианку.

– Ну, мало ли, — смутилась она.

– Стадион стоит уже больше, чем полтора столетия, – ответил Егор. — Другое дело, что его несколько раз реконструировали, но арена «Лужники» все равно ассоциируется исключительно с футболом. В позапрошлом году отец достал нам билеты на финал Кубка Федераций.

— Счастливчик. Я на финал не попал, — вздохнул Михей.

— Я тоже, — признался Егор. -- В тот день наш отдел на усиление поставили. Так что, я видел только въезд на «Лужники» и интерфейс боевого дрона.

Михей понимающе кивнул, но поддерживать беседу не стал, а Татью, судя по всему, футбол не интересовал вовсе. Егор снова уставился в окно. Времени подумать было предостаточно, и выводы напрашивались неутешительные: доверять никому нельзя. С одной стороны, Михей помог выбраться из заварушки и расправиться с людьми Вадима Мерзлова – в том, что в мотель приехали именно сектанты «Легиона», сомнений не было. Аните не удалось добиться желаемого, и она сообщила своим дружкам. Отследить, откуда был последний разговор по коммуникатору – не проблема, и Егор понимал, что сам виноват. Надо было использовать одноразовый канал.

С другой стороны, впереди ждала полная неизвестность. Каковы интересы «Анти-гена» и кто, черт возьми, они такие – загадка на миллион. Лопоухий на эту тему не распространялся, от расспросов уходил. Егор понимал, что от Михея можно ожидать чего угодно. Не исключено, что лучшим вариантом было вырубить лопоухого, выкинуть на обочину и скрыться в ночи…

Но куда бежать?

Какую дистанцию они осилят?

Бесконечно прятаться не выйдет, рано или поздно их настигнут, как это часто бывает с упрямой добычей. От злости Егор сильнее стиснул челюсти, зубы громко скрипнули. Он попытался отвлечься, выглядывая в темноте стадион. Через некоторое время за домами впереди показался огромный горящий огнями комплекс, по форме напоминающий эллипс. На стенах бегущей строкой мелькали изображения легкоатлетов и гимнастов, хоккеистов и борцов. Все куда-то плыли, скакали, без устали вертелись на турниках и разбивали соперникам носы. Лужники давно перестали быть спортивным комплексом, за последние тридцать лет это место превратилось в настоящий Город Спорта. Почти полноценный дистрикт.