В тупике бесконечности (СИ) - Кельт Владимир - Страница 63

Осторожно выйдя из-за елок, Татья осмотрелась. Где-то поблизости затаился злющий кобель Молчуна. Пса видно не было, зато теперь она заметила справа столбик с табличкой: «Ахтунг! Алабай откусит балалай!» Хоть у Татьи балалая не имелось, встречаться с алабаем желания не было. Она посмотрела на дверь сарая, негромко крикнула:

− Молчун!

Тут же из-за поленницы, громыхая цепью и сотрясая воздух грозными «Ваф! Ваф!» выскочил пес.

− Все по программе, − пробормотала Татья.

Вспомнив, как его успокаивал Молчун, она показала алабаю на пальцах «козу». На какие-то секунды помогло. Пес просто онемел от такой наглости. Склонив голову набок, он уставился на Татью, и на его смышленой наглой морде было написано: «Это ты мне показываешь? Мне? Ты?!»

В следующее мгновение он поднялся на задние лапы, оказавшись одного с ней роста, и рявкнул так яростно, что Татью опять унесло за елки.

− Смыж! — раздался от сарая окрик Молчуна. – А ну на место!

Лай мигом превратился в угрюмое ворчание. Типа, ходют тут всякие, потом сараи пропадают.

Чувствуя противную дрожь в коленях, Татья осторожно выглянула из-за раскидистых еловых лап. Алабай медленно удалялся за поленницу, напороге сарая стоял Молчун. Сегодня на нем был красный китайский халат, расписанный золотыми драконами. Твинсер зябко переминался на досках босыми ногами и оглядывался по сторонам. Татья помахала ему рукой и подумала, что выглядит, как идиотка.

− Ты?! – изумился Молчун. – Что, опять чинить кого-то нужно?!

Татья не могла сдержать улыбки. Есть люди, на которых просто невозможно обижаться. Молчун как раз из таких.

− Нет! − крикнула она. – Больше пока никто не поломался.

Молчун что-то проворчал под нос, став чем-то неуловимо похож на своего пса, и махнул, мол, охранника нет, иди смело.

Смело не получилось. Татья самым постыдным образом промчалась к сараю, вломилась внутрь и захлопнула дверь. Внутри все было так же, как в первый раз. Молчун в своем шикарном халате ходил между мешками с мукой и крупой, словно китайский торговец.

− Что хотела? — спросил он, даже не стараясь быть приветливым.

− Кларисса.

Молчун зыркнул на нее из-под редких бровей:

− Что Кларисса?

Татья подумала, что бы он сказал, узнав, о смерти бывшей? Несколько секунд она боролась с искушением рассказать, но потом решила: пусть плохие вести приносят другие.

− Мне очень нужно узнать о ней побольше. Как она двигалась, разговаривала. Мимика, жесты, походка, любимые словечки. Вы же были близки, ты много про нее знаешь.

Во взгляде Молчуна появилась настороженность:

− Для чего тебе это?

− Мне нужно на несколько часов стать Клариссой. Так, чтобы никто не заметил подмены.

Внезапно Молчун выхватил из мешка с мукой пистолет и направил его на Татью.

− Пошла вон, сука, − отчетливо сказал он, и по глазам стало ясно: шутки закончились.

Татья замерла в растерянности.

− Ну? Оглохла, что ли? Я сам тебя вызову, кода нужно будет договор выполнять.

Она попятилась к двери, и даже не успела ничего понять, все случилось молниеносно. В шею Молчуна воткнулась черная игла. Он вздрогнул, выронил пистолет, потянулся было к шее, но тут же безвольно опустил руку и мешком свалился на пол. На лице появилось туповатое выражение. Он закрыл глаза и... умер?!

Запоздало вскрикнув, Татья бросилась в сторону. Сейчас же дверной проем заслонила фигура Егора с игольником в руке.

− Ты убил его! — закричала Татья.

− Усыпил. С этого и надо было начинать, а не разводить тут Версаль.

Не церемонясь, Бестужев взвалил Молчуна на плечо. Из-под халата торчали худые ноги.

− Идем, − приказал Егор.

− А… собака? − вспомнила Татья.

− Тоже спит.

Он вышел из сарая. Татья пошла было следом, но взгляд упал на лежащий на полу пистолет. Нехорошо. Она засунула оружие обратно в мешок с мукой и выбежала на улицу. Пса увидела сразу. Алабай лежал возле столба с угрожающей надписью и спал с прихрапом. Егор уже скрылся из виду, только еловые лапы покачивались. На цыпочках пройдя мимо алабая, Татья вышла к машине. Бестужев как раз грузил в нее Молчуна. Положил на заднее сиденье лицом вниз, стянул пластиковыми наручниками запястья и захлопнул дверцу.

− Садись, − скомандовал он.

− Зачем было вмешиваться? Мы почти договорились, − угрюмо сказала она, открыв переднюю дверцу.

− Ага, я заметил.

– Куда мы его повезем? — спросила Татья, когда Егор сел за руль, и они тронулись.

– К нам. Можно было поговорить и здесь, но не ровен час, придет кто-нибудь из его дружков и вызовет полицию. Ни к чему такие встречи.

Машину тряхнуло на ухабе, и Молчун что-то невнятно забормотал. Татья отвернулась к окну. Мимо проносились ели, пышный кустарник и полосатые столбики вдоль обочины.

– О каком договоре он говорил? — неожиданно спросил Бестужев.

Татья внутренне съежилась.

— О договоре? — переспросила она, чтобы потянуть время. Годного ответа у нее не было.

— Не прикидывайся. Я слышал, как он сказал, что тебе нужно будет выполнить договор.

Тут ее прорвало.

— Да! -- воскликнула она, окинув его гневным взглядом. – Он, между прочим, с того света тебя вытащил. И не за спасибо. Но, конечно же, ты думаешь, что все вокруг только и мечтают, как бы помочь майору Бестужеву. Что для него сделать…

– О чем договор? – перебил Егор с металлом в голосе. – Что ты должна сделать?

Она заставила себя успокоиться, ответила:

– Им нужны игроки в твинс для прохождения высоких уровней.

– В чем засада?

– Пока не знаю. Может ее и нет… Просто я должна буду отработать твое лечение игрой.

Судя по лицу Бестужева, ему такой поворот событий не нравился.

– Ладно, – хмуро сказал он. – С этим еще разберемся.

− Да-да, также, как с «Анти-геном» разобрался, − ядовито заметила Татья.

Егор бросил на нее яростный взгляд, процеди сквозь зубы:

− А какие у нас варианты? Я не хочу отпускать тебя на эту гребаную встречу, но…

− Не хотел бы – не отпустил, − оборвала она. – И хватит об этом, проехали уже.

− Нет, не проехали! – повысил он голос. − Если бы у нас была возможность спастись иначе…

− Я же говорю, проехали. Не люблю бесполезные разговоры, − устало сказала Татья и отвернулась к окну.

Совсем не хотелось сейчас обсуждать наболевшее. Вчера и сегодня утром хотелось, она даже заготовила пламенную речь. Несколько речей: в одной обвиняла; во второй просила «Давай все бросим и сбежим от всех!»; в третьей искала способ перехитрить «Анти-ген», «Легион» и еще черт знает кого… А сейчас, когда они, наконец, остались одни и можно поговорить, все стало неважно. Перегорело.

Чтобы прервать напряженную паузу, она обернулась на Молчуна. Твинсер спал, на губах играла добрая улыбка. Вкупе со связанными за спиной руками, это выглядело дико. Татья подумала, что если они отвезут Молчуна в штаб «Анти-гена», обратно его уже вряд ли выпустят. Будет очень жаль, если с ним произойдет недоброе, нельзя этого допустить.

– Куда ты его везешь? – спросила она.

Бестужев не ответил, дела вид, будто следит за дорогой. Взгляд жесткий, губы плотно сжаты.

– Егор, мы не повезем его в штаб, – твердо сказала Татья.

Молчание.

– Давай снимем номер в гостинице…

– Как ты это представляешь? Заявимся в гостиницу с этим чудилой подмышкой? – перебил Егор.

Татья взглянула краем глаза на расшитый драконами халат.

– Но тогда куда?! – вырвалось у нее. – Мы оба знаем, что его не выпустят из штаба!

– Не истери, есть одно место.

– Какое?

– Увидишь.

Машина выехала на главную дорогу, влившись в пестрый ряд собратьев. Впереди виднелись платформы и въезд в тоннель, где ярко горела вывеска с красной надписью «Гиперлуп». Над стройными печатными буквами проносилась голограмма вакуумного поезда и капсул. Татья подумала о том, как мало она повидала из-за вечной зубрежки, нехватки средств и собственной замкнутости. А ведь кругом столько интересного! Конечно, сложись все иначе… Она бы нашла работу и смогла бы посмотреть мир. Умчаться на таком вот поезде в Рим или, например, в Париж, и увидеть город любви воочию, а не в конструкте. Для работающего гражданина путешествия не мечта, а реальность, чего нельзя сказать о тех, кто живет на пособие.