Отравленный Эрос. Часть 2 (ЛП) - Уайт Рэт Джеймс - Страница 13

- Отправлюсь обратно в Aд... Чтобы… я думалa, они…- ee голос дрожал и становился всё тише с каждым словом. - Чтобы, хм, стать одной из них.

- Ах. Я вижу. Это то, о чем ты подумала? - он покачал головой. - Я не могу понять, ты тупая или наивная. В любом случае, ты - жалкая.

- Просто оставь меня в покое! Меня не интересует то, что ты хочешь сказать.

Она протолкалась мимо него, расхаживая вдоль рядов полированных скамей, по выложенному плиткой мозаичному полу, где ее когтистые лапы отщёлкивали какофонию звуков.

- Я так и думал, что ты это почувствуешь, - сказал он тихо, слишком тихо, так непохоже на его обычную буйную манеру, и Глория резко остановилась, повернувшись к алтарю.

- По какой-то причине тебе наплевать на эти безмозглые "сифоны". Это хорошо для меня, потому что их так много вокруг. И я готов поспорить, что только один из них, возможно самый молодой здесь, действительно будет трахать твою голову. Хммм? А ты как думаешь? Я задел за живое?

Она полностью повернулась к нему лицом. На мгновение ей показалось, что онa блефует, притворяясь, что ее не волнует их судьба. Но как бы то ни было, это были ее слова: Я задел за живое? - те самые, о которых она только что подумала. Этот урод может читать мои мысли? Если так, то нет смысла блефовать. Он поймет, что она притворяется. Но почему ее это волнует? Черт возьми, она же демон! Почему она до сих пор была проклята состраданием к тем же гребаным существам, которые толкали ее на наркотики, порно и проституцию? Почему ей до сих пор не все равно?

Глория знала, что не готова стать свидетельницей новых невинных смертей, если он раскусит её блеф. Она побывала в Aду, и мысль о том, чтобы послать туда кого-то еще, была для нее неприемлема. Владу нечего было терять. В нем никогда не было много человечности. Он всегда был хищником, паразитом, но ей - было что терять. Даже под слоями адской плоти она все еще сохраняла свою человечность.

Влад засунул остатки сигары в карман рубашки, очень медленно, величественно выдыхая, когда подошел ближе к алтарю.

- Мне не нравится, как ты себя ведешь, - сказал он, словно обращаясь к ребенку. - Мне нужно знать, что ты непоколебимо будешь меня слушаться.

- Итак, - сказал он, быстро отступая назад к алтарю, быстрее, чем она когда-либо видела, чтобы он двигался, - каждый раз, когда ты ослушаешься меня, они будут страдать за это.

Он схватил первого молящегося, оказавшегося в пределах досягаемости, и сжал руками горло фигуры в капюшоне.

Глория почти забыла, что они были там, они были такими тихими. Она сделала лишь пару шагов к алтарю, прежде чем Влад крикнул ей остановиться.

Она остановилась.

- Так-то лучше.

Он откинул капюшон и открыл лицо перепуганной девушки, возможно, ей было лет 17, ее длинные темные волосы рассыпались по плечам.

- Пожалуйста, - взмолилась девушка, царапая руки Влада. - Я не хочу умирать!

Влад снова повернул голову к Глории.

- Она не хочет умирать. Какой сюрприз, - oн снова повернулся к девушке. - Даже ради твоей демонессы? Ты не готова пожертвовать собой ради своей госпожи?

- Пожалуйста! - закричала девушка, колотя кулаками по двуручной хватке Влада, сжимавшей ее горло. - Не могу... дышать...!

Глория попыталась заставить себя не обращать на это внимания. Она попыталась представить себе весь тот Aд, в прямом и переносном смысле, через который ей пришлось пройти за эти годы. Она изо всех сил старалась не видеть себя и свою дочь в лице перепуганной девушки.

Она потерпела неудачу.

- Отпусти ее, Влад! - Глория сделала еще пару шагов к алтарю.

Влад взревел, сжимая руки сильнее, вырывая жизнь из широко раскрытых глаз девушки. Хруст ее шейных позвонков отразился от каменных стен церкви. Он бросил ее безжизненное тело к своим ногам.

Глория перепрыгнула через алтарь, столкнувшись с Владом и опрокинув его на спину. Она колотила его кулаками, царапала когтями лицо и шею, пыталась оторвать голову от плеч. Кровь хлестала из каждого пореза, на щеках виднелись огромные царапины, один глаз был выбит из глазницы и висел на мясистой нити.

Он лежал молча, пытаясь блокировать ее атаку, сложив руки на груди. Она продолжала атаковать, пока он не затих, пока у нее не осталось сил продолжать. С огромным усилием она отползла от его неподвижного тела, пораженная тем, что это было так легко, что он просто принял удар на себя.

Он поднял свою, сильно побитую, голову и сел.

- Чувствуешь себя лучше? - сказал он, хотя говорить было трудно из-за оторванной нижней губы.

Несмотря на нападение, он ухмыльнулся, обнажив кровавые шишки на месте зубов. Его нос был приплюснут и находился ближе к уху, чем к центру лица.

Она знала, что не сможет убить его - не сможет убить ни одного демона - но не ожидала, что он так быстро оправится. Это будет нелегко, - рассудила она. - Может быть, и невозможно.

- Ты любишь учиться на горьком опыте. Так было всегда.

Его лицо начало меняться, восстанавливаться. Исчез ущерб, нанесенный Глорией: его губа зажила, глубокие морщины набухли. Но хуже всего было то, во что он превращался. Влад теперь почти не походил на человека. Его лоб и подбородок вытянулись почти до острых углов, а кожа приобрела мраморное, как у тертого сыра, качество. Он высунул смехотворно длинный, похожий на рептилий язык, разделил его по центру и щелкнул им в ее сторону. Его тело продолжало расти и меняться у нее на глазах, становясь все более жестким, мускулистым, блестящим и твердым.

Она смотрела на его истинную демоническую форму.

Он бросился на Глорию, схватил ее за горло и поднял с пола одной рукой. Она ударила его, но он оттолкнул ее и быстро перебросил через алтарь, ударив о каменную колонну. Колонна треснула, огромные куски штукатурки посыпались им на головы. Он ударил ее еще несколько раз, пока Глория не поняла, что сейчас потеряет сознание.

Он оттащил ее назад и поднял над головой, затем швырнул через алтарь. Она врезалась во фреску с изображением Тайной Вечери Иисуса, витражи разбились вдребезги, осколки разлетелись в воздухе и усеяли пол.

Она упала на колени, осколки стекла торчали из ее кожи, лицо превратилось в кровавое месиво, голова превратилась в кровавую кашу. Через мгновение, пытаясь встать, она рухнула на пол - слишком большой урон её телу, слишком сильная боль.

Потом начались крики.

Глория пыталась смотреть, но каждое движение было мучительным.

- Пожалуйста, Влад, - попыталась сказать она, но не была уверена, что именно сорвалось с ее губ.

Что-то покатилось к ней по проходу. Оно отскочило от колонны и остановилось в нескольких футах от нее. Это был мальчик, подросток, персиковый пушок над верхней губой только начинал проявляться. Грубые клочья кожи – вот и все, что осталось от его шеи, а глаза были огромными, ужас его смерти навечно заключался в выражении этих глаз.

Вокруг нее царила суматоха, люди молили о пощаде, кричали от ужаса и боли. Как она ни старалась, она не могла поднять голову, не могла взглянуть в лицо всей этой бойне.

Затем в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь ровным тихим постукиванием чего-то мокрого, стекающего с мраморного алтаря.

Глория боролась с болью, и с трудом поднялась на ноги, ее тело, наконец, начало восстанавливаться, медленно заживать. Она осмотрела церковь в поисках признаков жизни и не нашла ни одного. Повсюду были разбросаны части тел, кровь покрывала алтарь, словно свежая краска, капала с перил, размазывалась по фрескам, фризам и статуям святых. Картина Святого Иоанна Крестителя вдруг приобрела совершенно новый смысл. Все были мертвы. Ее неповиновение стоило им жизней, и если она знала хоть что-то о том, как устроена загробная жизнь, то теперь они все горели в Oзере Oгня, ожидая, что какой-нибудь извращенный демон вытащит их из этого горящего чана с жидкой плотью и расплавленной землей, чтобы сделать их своими игрушками на все оставшееся время. Никто этого не заслуживал.