Вечное Лето, Том I: Несовершенный рай (СИ) - Macrieve Catherine - Страница 67

Отрешённо касаюсь вымазанными в крови пальцами его лица, когда взгляд Джейка пустеет с последним хриплым выдохом. Чернильная, ледяная пустота заполняет мои лёгкие, когда кажется, что моё сердце остановилось одновременно с его. Хочется орать. Рвать на себе волосы. Раздирать пальцами грудную клетку, пытаясь добраться до источника боли и выдрать его к хуям. А вместо этого я, как во сне, провожу ладонью по лицу парня, закрывая уставившиеся в вечность глаза; даже с трудом понимаю, что именно делаю, потому что собственное тело кажется чужим.

Что я вообще тут делаю

Что происходит

Это же нереально

Невозможно

Невозможно, чтобы Джейк…

Джейк…

Что-то внутри ломается с треском, и слёзы обжигают веки, судорожные, рваные рыдания раздирают горло. Я поднимаю глаза на Наблюдателя – он стоит, ошарашенный, переводя взгляд с Джейка на меня, с меня – на свои окровавленные руки.

– Это было… он сопротивлялся, – слышу я голос в голове, оттенки сожаления и даже сочувствия в этом голосе выводят из себя, – это не должно было закончиться так… для него.

Слёзы затуманивают взгляд, и я смаргиваю.

– Как будто мне есть до твоих оправданий какое-то дело, сука! – выплёвываю я, поднимаясь на ноги.

Холод. На коже, под ней, в венах и лёгких.

Липкий, как кровь на моих руках.

– Это ничего не меняет. Ты должна пойти со мной.

Его рука ложится на моё обнажённое плечо, и я реагирую инстинктивно – вырываюсь и ударяю Наблюдателя в лицо, до конца не веря, что у меня это получилось, потому что я по-прежнему вижу перед внутренним взором распростёртое на полу тело – этот образ перекрывает всё остальное. Но вряд ли в этом на самом деле есть хоть какой-то смысл – мой удар едва ли заставляет мужчину отшатнуться. Он перехватывает мой заново занесённый кулак, разворачивает спиной к себе и приподнимает над полом.

Я всё ещё пытаюсь бороться, хотя моё зрение размыто яростью и слезами – я заношу руку назад с намерением расцарапать лицо Наблюдателя, но могу добраться лишь до ожерелья на его шее. Пальцы смыкаются на бирюзовом камне, и я сдираю клятое украшение с горла мужчины.

Мир вокруг на несколько долгих мгновений погружается во тьму. Ощущая себя в странной невесомости, я могу думать только о Джейке – о том моменте, когда мои руки обнимали его, когда всё было в порядке – всего лишь несколько чёртовых минут назад…

Зрение возвращается резко, и я вдруг смотрю в его глаза. Подо мной – кровать, а Джейк лежит рядом, совершенно… живой!

– …И продолжаю бежать по сей день, прячась на Коста Рике.

Я сажусь на постели, в изумлении глядя на него. Я не уверена в том, что происходящее мне не чудится – но тепло кожи парня кажется столь же реалистичным, как кровь, пачкавшая мои руки ещё минуту назад.

Пожалуйста, пусть это будет по-настоящему…

– Боже, это… это правда ты, – шепчу я, касаясь ладонью его груди. Не в силах сдержать эмоций, порывисто прижимаюсь к парню, и новая порция слёз проливается из моих глаз.

– Принцесса, что-то не так?

Я открываю глаза и вижу, что в другой моей руке осталось злосчастное украшение с шеи Наблюдателя. Я нервно сглатываю, сжимая в пальцах некогда ярко-бирюзовый, а теперь тускло-синий камушек.

– Откуда у тебя это? – в недоумении спрашивает Джейк, проследив направление моего взгляда.

А я сама не знаю. Всё произошло на самом деле. Как такое вообще может быть возможно?..

– Марикета, ты меня пугаешь.

Сама себя пугаю.

Как это может быть? Я же только что своими глазами видела… И ощущение крови на руках никуда не делось. Чтовообщетутпроисходит? Что я опять, мать твою, натворила?

Или не я?

Но… Но ведь… Стекло – кровь – опустевший взгляд.

Шанс исправить?

Я вскакиваю с постели и начинаю судорожно бегать по номеру, собирая наши раскиданные вещи. Всё в голове запутано, сердце шарашит так, что мои руки словно подёргиваются от биения пульса, но всё, о чём я могу думать – мы по-прежнему в опасности, всё это по-прежнему может произойти. Джейк тоже встаёт, растерянно наблюдая за моими действиями. Тем не менее, блестяще ловит собственные брюки, когда я бросаю их через всю комнату.

– Ты доверяешь мне? – я замираю, наполовину одетая, и испытующе смотрю в его глаза.

– Да, – выдыхает он. – Да, разумеется.

– Тогда одевайся. Все вопросы – потом.

Я едва успеваю натянуть майку, когда он уже полностью одет. Хватаю его за руку и тяну в гигантский шкаф, в который так и не повесила ни одной своей вещи.

– Марикета, что…

– Тшш! – я прижимаю ладонь к его губам.

И тут это происходит. Я слышу жалобный звон разбивающегося окна. Джейк дёргается в моих руках, и даже в темноте гардероба я вижу, как в сердитом непонимании округляются его глаза. Я слышу шаги в номере и задерживаю дыхание, стараясь не проронить ни звука. Треск стекла под ногами Наблюдателя позволяет мысленно отследить примерную траекторию его движения. Он явно ищет нас. Я слышу, как он замирает напротив шкафа, а потом – как стучит в ярости ладонью по стене. Звук удара ладони о твёрдую поверхность отдаётся в голове эхом – или это моё чёртово сердцебиение в ушах, вообще нихрена не понимаю. После дверь номера хлопает, и звук его шагов… удаляется прочь по коридору.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить? – раздаётся свистящий шёпот Джейка, когда я убираю руку от его лица.

Я открываю гардероб и выбираюсь из него. Всё пространство номера усыпано осколками разных форм и размеров – и я вижу тот, который стал (НЕТ, НЕ СТАЛ) причиной смерти Джейка. Вздрагиваю, вспоминая ощущение липкой крови на собственной коже.

– Джейк, – тихо говорю я, понимая, что объяснение действительно необходимо. – Я знала, что это произойдёт, потому что… Это произошло. Наблюдатель ворвался в комнату через окно. Но тогда мы не прятались. Ты пытался защитить меня – ввязался в драку с Наблюдателем, и тогда… Ты напоролся на осколок. Он проткнул тебя насквозь, – я касаюсь дрожащими пальцами груди парня в том месте, откуда торчало стекло, – и ты… Ты умер, Джейк, – произносить это вслух легче, чем было наблюдать, но всё равно тяжело. Прикрываю глаза на мгновение – облегчение и непонимание тисками сдавливают голову. – Наблюдатель хотел забрать меня с собой. Я ухитрилась сорвать с его шеи ожерелье, и потом вдруг оказалась в постели с тобой, как будто… Отмотала время назад, – я протягиваю Джейку ожерелье, так и оставшееся в моих руках.

– Интересно, почему время отмоталось именно до этого момента? – задумчиво произносит Джейк, делая попытку забрать у меня украшение и рассмотреть поближе. Но мои пальцы словно защёлкнулись от напряжения, и необъяснимым образом я не в силах выпустить ожерелье из руки. К горлу подкатывает комок от совершенного равнодушия Джейка: по-моему, человек, только что услышавший о собственной смерти, должен как-то иначе реагировать, нет? Однако по тому, как прерывисто он дышит, я понимаю, что не так уж ему и всё равно.

– Когда это произошло, всё, о чём я могла думать – это то, как обнимала тебя, живого. Я…

Из моих глаз снова потоком льются слёзы, когда я вспоминаю безжизненное тело парня, пузырьки крови на его губах, пустой взгляд. Джейк заключает меня в объятия, целует в макушку.

– Принцесса, тебе не стоило бы плакать о ком-то вроде меня. Любой из нас может не дожить до утра, и тогда ты должна будешь помнить: твоя основная задача – выжить, а не скорбеть о павших.

Я поднимаю глаза на него, так и не осознавая произошедшее чудо до конца – он жив, цел, невредим, несмотря на то, что я только что видела его смерть. Но переливающиеся на полу осколки возвращают меня в реальность – мы всё ещё в опасности. Ничто ещё не кончилось.

– На моём месте ты считал бы иначе, – мягко возражаю я.

– Я не окажусь на твоём месте, – заверяет меня Джейк, склоняясь к моим губам и легко целуя. – Пойдём. Если эти существа в здании, то все в опасности. Нужно предупредить… и не попасться.

Мы крадёмся прочь из комнаты, выходим в коридор. Джейк заглядывает за угол, придерживая меня; я слышу чьи-то босоногие шаги на кафельном полу. Шаги явно принадлежат не одному человеку.