Служанка-леди (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 20

— Повернись, — кратко приказал Лорес, и я подчинилась, крепко сжав вздумавшие дрожать пальцы.

Ян, нельзя же до такой степени быть неуверенной в себе. Я ужаснулась размеру тараканов, обитавщих в сознании: господи, стесняюсь показаться перед мужчиной в платье, которое к тому же очень ничего на мне смотрится. Кошмар какой.

— Отлично, — Лорес кивнул. — Давай дальше.

Платьев в моем новом гардеробе оказалось шесть, к каждому прилагались нижняя рубашка и чулки — спасибо, трусики не стали подбирать. Все наряды с вырезами, открывавшими шею и грудь достаточно, чтобы я испытывала легкое напряжение каждый раз, выходя из-за ширмы. На Лореса так и не рискнула взглянуть прямо, хватало ощущений от его рассматривания меня. И плечи никак не хотели распрямляться, и собственный третий размер смущал ужасно. Черт возьми, устроил тут дефиле, понимаешь. Кстати, хотя все платья вполне соответствовали статусу экономки, без лишних изысков, вчера я выбирала другие, прекрасно помню. С плотными корсажами и гораздо более скромными вырезами. Ну и, будем откровенны, новый гардероб, выбранный Морвейнами, выглядел женственно, приятно, радовал глаз и… заставлял соответствовать. В осанке, поведении, в мелочах, от красивого нижнего белья до аккуратной прически. Кажется, кое-кто задался странной целью сделать из обычной экономки женщину… Зачем, господи?

Я открыла последнюю коробку, седьмую. Почему-то мелькнуло странное ощущение, что там нечто особенное. Возможно, потому что она не белая, как остальные, а золотистого цвета? Когда снимала крышку, руки дрожали. И не зря, как выяснилось. Сверху неизменная нижняя рубашка из тонкого батиста, отороченная воздушным кружевом, под ней — шелковые чулки, сверху золотистое кружево и сзади по всей длине вышит золотыми же нитками растительный узор, вроде стрелки. Горло пересохло, я сглотнула, уставившись на эту прелесть. Ч-черт… Дополняли комплект нижнего белья трусики, та же паутинка, что и раньше, только золотистая. Меня бросило в жар, едва представила, КАК это все будет на мне смотреться, а от мысли, что чисто в теории в таком пикантном виде покажусь перед лордами… Эээ, стоп, почему о двоих сразу думаю? Нервно вздохнула, отодвинула белье и развернула бумагу, скрывавшую наряд.

Пальцы коснулись золотистой с бронзовым отливом тафты, провели по шуршащей ткани. Я вытащила платье, оторопело разглядывая и задаваясь вопросом, куда, по мнению Лореса, я должна его надеть. Глубокий треугольный вырез и спереди, и сзади, на лифе — ряд маленьких незаметных крючков, спрятанных за оторочкой из кружева. Рукавов нет, сверху накидка из органзы в тон платью, под грудью застегивается на пуговичку.

— Яа-а-ан, ты скоро? Мне уходить пора, — поторопил Лорес. — Давай, последнее осталось.

И он знает, что именно я сейчас рассматриваю, спорю, на что угодно. Я сжала провокационную паутинку, облизнув сухие губы. Что за намеки? Зачем покупать мне такое белье, спрашивается? Я ведь четко объяснила, не желаю никаких отношений кроме деловых. На психе чуть не выскочила из-за ширмы и не швырнула наряд в лицо Лоресу, но… Стиснула зубы, поднялась, аккуратно положила платье на стул и начала раздеваться. Ладно. Примерю, покажусь. А потом спрячу в самый дальний угол шкафа и забуду про его существование. На нервах чуть не оторвала пуговички на застежке платья, потом глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Нижняя рубашка, чулки, сам наряд, терпеливо и аккуратно застегнуть все крючочки, теперь накидка. Безуспешно подтянуть края лифа, с мысленным матом отогнать коварную картинку, как эти самые крючочки медленно расстегивают пальцы Эрсанна… Почему его? Да ч-ч-черт его знает, это у подсознания надо спросить. Заправить за ухо выбившийся локон, вздернуть подбородок и с каменным лицом выйти в гостиную пред светлы очи его младшего сиятельства. На сей раз голову опускать не буду. Пусть даже от наглых глаз Лореса отчаянно покраснею, как транспарант на Первомае…

Он смотрел, чуть склонив голову, соединив кончики пальцев, и улыбаясь так, будто выиграл миллион в моментальной лотерее. Взгляд отпрыска Эрсанна скользил по мне, и я физически чувствовала его, стоило больших трудов не ежиться. Спина закаменела, а вот колени наоборот, ослабли: в темно-голубой глубине затаились подозрительные серебристые огоньки, несказанно пугавшие вместе с улыбкой.

— Прелестно… — восторженно выдохнул портной, всплеснув руками, и от громкого и неожиданного звука я чуть не шарахнулась испуганной ланью.

— Любезный, вы свободны, — невозмутимо обронил Лорес, не сводя с меня взгляда.

Портной суетливо поклонился и поспешил выйти из комнаты, оставив нас вдвоем. Я стояла столбом, не решаясь пошевелиться, Морвейн-младший смотрел. Напряжение нарастало, воздух едва не искрил, и я не выдержала, отвернулась и отошла к окну.

— Благодарю, милорд, но не думаю, что у меня будет возможность носить этот подарок, — произнесла недрогнувшим голосом, глядя на улицу — портной шел по дорожке к воротам. — На каждый день непрактично, у меня много работы по дому…

— Яна, почему ты боишься выглядеть красиво? — голос Лореса раздался около самого уха, и я нервно вздрогнула — двигался младший лорд совершенно бесшумно. — Ты так смущалась во время примерки, будто до этого платьев вообще не носила. А тебе, между прочим, по статусу полагается выглядеть элегантно и прилично. Ты же экономка, не просто обычная горничная.

И хотя он не прижимался, не обнимал, я всей спиной чувствовала его близость, вдоль позвоночника словно водили роликовым игольчатым массажером. Дыхание Лореса холодило затылок, негромкий мягкий голос играл на нервах не хуже пальцев арфистки на струнах. Попыталась лихорадочно придумать хоть какую-нибудь тему для разговора, не получилось. Промолчала, вцепившись в подоконник, потому что… Да потому что кто-то слишком наглый осторожно отвел край накидки из органзы и… медленно, едва касаясь, провел по чуть выступающим позвонкам. Волосы на затылке поднялись, я резко вдохнула, едва не поперхнувшись воздухом, а Лорес не унимался: погладил изгиб шеи, легонько пощекотал чувствительное место за ухом.

— Ян? — настойчиво позвал он. — Почему? Ты стесняешься себя?

Убийственно точные и жутко неудобные вопросы. А если учесть, что я сражалась с разбуженными его прикосновениями эмоциями и собственной неловкостью от происходящего, говорить было сложно. Но молчать нельзя, вдруг полезет мысли читать? Я ж толком и не знаю о его способностях. Отстранилась… точнее, попыталась это сделать, одновременно выпалив сиплым голосом:

— Н-не надо…

Мне молча преградили путь, ладонь Лореса уперлась в подоконник.

— Яна-а-а-а-а, тебе неприятно? — палец продолжил издевательство, медленно очертив контур ушной раковины, и у меня перехватило дыхание, а температура резко подскочила. — И ответь уже, почему ты стесняешься своей внешности?

Я прочистила горло, лихорадочно размышляя, как бы так ответить, чтобы не вдаваться в подробности, но и не обидеть отказом откровенничать?

— В отношении вашего первого вопроса, милорд, пожалуйста, мне неудобно, перестаньте прикасаться ко мне, — сказала как можно спокойнее, хотя внутри все бурлило от эмоций. — Что касается второго, можно, я сама разберусь со своей внешностью?

Грубовато, да, но я нервничала.

— Что значит, неудобно? — тут же уцепился за слова Лорес и в следующий момент нежно погладил мягкий пушок волос на затылке. — Я не делаю ничего плохого, Ян, просто дотрагиваюсь до тебя, — ай-й-й-й, от его действий кровь бросилась в лицо, а колени резко ослабли, и я вцепилась в руку Морвейна-младшего, преграждавшую путь. А голос, голос… Негромкий, обволакивающий, с вкрадчивыми нотками… Я прикрыла глаза и незаметно сглотнула совершенно сухим горлом. — И заметь, всего лишь до шеи и до уха, а не в… других местах, — выразительная пауза перед последними словами красноречиво намекала, что эти места не такие уж приличные, отчего лицу стало еще жарче от волнения и смущения.

Черт, черт. Ужасно чувствую себя, вроде взрослая женщина, опыт отношений есть, что такое секс, знаю, а… все равно, пока дело дойдет до главного и башню не сорвет от страсти, до последнего ощущаю эту проклятую неловкость и стеснение, которые приходится тщательно прятать. Ибо стыдно за себя, но ничего поделать с этим не могу.