Ангельский Огонь (СИ) - - Страница 30

— И есть здесь эти Мастера? — спросил у неё Дамиэль.

Он оставался неизменным прагматиком, оценивал силу наших врагов и угрозы вокруг нас.

— На Найтингейле есть несколько Мастеров.

— Найтингейл?[2] — переспросила я.

— Так мы называем это мир, — ответила девочка, улыбаясь. — Разрушение чар — это навык, который требует немало естественного таланта и многих лет обучения, чтобы им овладеть, — она посмотрела на меня. — Ты ещё до этого не дошла. Но могла бы. У тебя есть потенциал.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Вокруг тебя имеется определённое свечение.

— Я ангел. Мы часто светимся.

— Это другое, — взгляд её золотистых глаз переключился на Дамиэля. — У тебя это тоже есть. Но у тебя оно иное. Ты единорог.

То есть, я русалка, а Дамиэль единорог. Обычная пара мифических существ, ничего такого.

— Как ты меня назвала? — холодно переспросил Дамиэль.

Я едва не расхохоталась. Готова поспорить, никому не хватало наглости назвать Мастера-Дознавателя единорогом.

— Так мы их называем: единороги. Также известны как Охотники, — сказала девочка. — Здесь у нас их нет, но существует целый мир Охотников. Они могут чувствовать магию, идти по магическому следу и так разыскивать людей. Некоторые Охотники могут настолько глубоко вчитываться в магию другой личности, что способны заглянуть им в душу, в материю магии, которая делает их теми, кто они есть — а также во все события, которые привели к их появлению.

Ну, за Дамиэлем действительно закрепилась репутация мужчины, который способен выследить кого угодно. Это одна из причин, по которым он работал Мастером-Дознавателем. Одна из причин, по которым Никс отправляла его выслеживать изменников.

— За способностями Дамиэля ты тоже наблюдала в битве? — спросила я у девочки.

— Да. Он очень быстро отслеживал траекторию отражённых заклинаний и уворачивался от них прежде, чем они в него попадали.

Я посмотрела на Дамиэля.

— Ты когда-нибудь слышал о Разрушителях Чар или Охотниках?

— Не под такими названиями. Но некоторые из этих способностей мне знакомы.

— Да, — согласилась я.

Нектар богов даровал многие способности солдатам Легиона Ангелов.

Первым делом мы получали силу, выносливость и скорость вампира, а также вампирскую способность исцеляться, выпив кровь другого.

Со вторым глотком Нектара приходило изготовление зелий и способности к технологиям и ремеслу, принадлежавшие ведьмам.

Затем мы получали внушение сирены, способность влиять на других, внушать им поступать так, как мы повелеваем.

Далее мы овладевали четырьмя стихиями огня, земли, неба и воды — в совокупности они назывались Буря Дракона. Дракон — это название ещё одного мифического существа. Разрушителей Чар иногда называли русалками, Охотников — единорогами, вот и мы тоже имели несколько необычных названий для наших магических способностей.

После Бури Дракона шла Тень Оборотня. Пятый уровень Легиона сопровождался способностью изменять нашу физическую внешность, создавать мощные иллюзии и фокусы.

Далее следовал шестой уровень Легиона, Чары Телекинетика, то есть сила телекинеза. Способность передвигать объекты силой разума.

Седьмым уровнем, который мы получали, было Прикосновение Фейри, способность к исцелению и, что противоречиво, проклятья и болезни.

После этого мы становились ангелами. Мы обретали силу полёта. В то же время все наши существующие магические способности получали колоссальное усиление.

Ангел второго уровня наделялся силой телепатии, способностью читать мысли. Данный навык доставил мне немало проблем на Сиеннском Море, когда Дамиэль читал мои мысли.

А потом мы становились архангелами. Повышение на десятом уровне Легиона не походило на всё, что было до этого. Архангел обретал уникальные, индивидуальные способности. С каждым архангелом было по-разному.

— Да, это действительно звучит знакомо, — повторила я.

Архангелы приобретали способности, во многом похожие на этих Разрушителей Чар или Охотников, или ещё что-нибудь особенное. Эти «особенные» для нас способности здесь были нормальными. Конечно, я никогда не видела, чтобы устойчивый к магии архангел мог переделывать магию, и я никогда не встречала архангела, выслеживавшего магию и способного заглянуть кому-либо в душу. Но может быть, эти архангелы сумели бы расширить свои способности при условии надлежащих тренировок.

— Здесь есть и другие подобные силы, ведь так? — спросила я у девочки. — Например, способность перманентно наполнять магией артефакты и оружие.

Я точно знала, что некоторые архангелы обладали этим навыком. Конечно, хороший стихийник мог наложить на оружие чары, и они даже продержатся какое-то время. Но в конечном счёте угаснут. Наши огненные мечи и хлысты из молний работали лишь некоторое время, после чего требовали подзарядки. Именно поэтому солдат Легиона, способный накладывать такие чары на своё оружие, был более эффективным бойцом. Посреди сражения не было станций для подзарядки чар на оружии.

— Да, это ещё один навык, — подтвердила девочка. — Магический Художник, тот, кто обладает способность насыщать оружие перманентной магической способностью. Иногда его называют эльфом.

Почему-то я сомневалась, что у этих эльфов имелись заострённые ушки как в детских сказках.

— Эти другие способности, которые она описывает, обычно получают архангелы, — сказала я Дамиэлю.

Архангелы обычно получали один или два таких особенных навыка. Чем старше они становились, тем больше особенных способностей они приобретали.

— Но вот в чём штука. Ни ты, ни я не являемся архангелом, — сказала я Дамиэлю. — Так откуда ты получил свой навык Охотника? И где я получила свои способности Разрушителя Чар?

— Хороший вопрос, — он нахмурился. — На который у меня нет ответа.

Я взглянула на девочку. Она улыбалась нам широкой улыбкой с широко распахнутыми глазами. Выглядело это жутковато, если честно.

— Как тебя зовут? — спросила я у неё.

Может, если у неё есть имя, она не будет казаться такой жуткой.

— Фейт[3], — её улыбка не дрогнула.

И нет, имя не сделало её менее жуткой.

— Я Каденс. А это Дамиэль.

Её улыбка сделалась ещё шире. И глаза тоже распахнулись ещё шире. Называние наших имён тоже не понизило градус жуткости.

— Те способности, которые ты описываешь — это всё разновидности косвенной магии, — сказал мне Дамиэль.

— Косвенной магии?

— Да, — сказал он. — Когда в ход идёт косвенная магия, ты не творишь чары напрямую. Ты впитываешь чары или перенаправляешь уже сотворённые чары. Ты идёшь по следу чьей-то магии. Ты меняешь форму магии, направляешь уже существующую магию в иное русло, насыщаешь ею артефакт.

— А ты довольно умный, знаешь ли, — произнесла Фейт, явно удивившись.

Он скрестил руки на груди.

— Да. Я знаю.

— То есть, он прав? — спросила я у Фейт.

Она кивнула.

— Да, он прав. Охотники, Разрушители Чар, Магические Художники — всё это формы косвенной магии. Пассивной магии. А силы вампира, ведьмы, сирены, стихийника, оборотня, телекинетика, фейри и телепата — это формы прямой магии. Или активной магии. Активная магия имеет две стороны, тёмную и светлую; это один и тот же вид магии, просто подпитываемый либо светом, либо тьмой. У пассивной магии также есть эти две стороны — тёмная и светлая.

Она вытащила из куртки блокнот, нарисовала там что-то, затем показала нам страницу.

Я посмотрела на крест магии, который она начертила.

— Магия немного сложнее, чем ваши боги и демоны заставляют вас, ангелов, верить, — сказала она нам.

То есть, они здесь знали о существовании богов и демонов.

— Тёмная и светлая, активная и пассивная. И это образует крест магии, — она постучала пальцем по нарисованной диаграмме. — Некоторые люди называют активную магию «позитивной», а пассивную — «негативной», но мне никогда не нравилось, как это звучит. И все же термины «позитивная» и «негативная» сохраняются. Я лично предпочитаю называть это «активная магия» и «пассивная магия».