Воины зимы (ЛП) - Слейд Стюарт - Страница 16

- Как обстановка? - капитан Ян Нимчик хотел как можно скорее покинуть Северное море. Они только что закончили съёмку побережья до самого Гамбурга. Боевая задача подразумевала глубокое проникновение во враждебное воздушное пространство, контролируемое ночными истребителями.

- Мы зафиксировали картины берега, которые заказало командование. Думаешь, тошнотики на авианосцах пойдут сюда?

- Должны бы. Я слышал, они планируют подогнать свои посудины поближе. Никакой другой причины забираться так далеко нет. Есть излучение?

- Только береговые радары на пределе дальности. Они, вероятно, следят за нами. Командование говорит, что у немцев слишком мало бензина, чтобы отправлять перехватчики за единственным самолётом.

- Ну да, верно, - голос капитана был полон цинизма. - А куда же делись те самолёты, которые не вернулись? Волки съели, поди?

В кабине раздался хохот. Логика командования была простой, как бревно. Вернувшиеся самолёты не докладывали о ночных перехватчиках. Следовательно, немцы не отправляют ночные истребители за одним-единственным разведчиком - так же, как любители природы утверждают, что ни один человек не рассказывает о съедении волками. В обоих случаях ошибка в рассуждении одинакова. Те, кого съели волки, об этом уже не расскажут, так же как и сбитые ночными истребителями RB-29.

- Командир, прямо по курсу на картографическом радаре Гамбург, - этот радар, расположенный прямо на брюхе, давал хорошие снимки, особенно там, где вода и земля создавали яркий контраст. Зоны застройки тоже отлично просматривались, ярко-белые на тёмном фоне. - Мы пишем изображения на плёнку.

- Отлично. Давайте сваливать отсюда.

- Верно, командир. Ой-ой...

Ян подумал, что больше других слов английского языка ненавидит именно это "ой-ой".

- В чём дело?

- Излучение воздушного источника. FuG.220 "Лихтенштейн"[92]. Ночной истребитель. Позади, и судя по силе сигнала, он нас видит.

- Пора сматываться.

"Лихтенштейн", определённо, указывал на He.219[93]. Злой зверь, быстрый и прекрасно вооружённый. Его радар по меркам американских истребителей был недостаточно хорош, но немецкие экипажи своё дело знали. "Самогонщик" попал в беду.

- Двигателям полную тягу. Откуда он заходит?

На RB-29C стояло четыре детектора: один в носу, другой в хвосте, и по одному на законцовках крыльев. Опытный оператор мог с их помощью определить направление на источник. У "Самогонщика" был очень хороший оператор.

- Он позади нас, несколько правее.

- Расстояние?

- По силе эха я сказал бы 25 - 35 километров. Может быть, ближе к 40. Задавить его, кэп?

- Нет. Оставим уловки напоследок. Скажи, когда он будет у нас точно на хвосте. Пусть отрабатывает свой ужин.

На такой высоте RB-29C мог выдать 630 километров в час до перегрева двигателей. Если наставления верны, He.219 выжимает свыше 700. Исходя из этого, ночной истребитель догонит разведчика через 35 минут в худшем случае, и 45 - в лучшем. Значит, бой случится севернее, где-то в 460 - 550 километрах от нынешнего местоположения. В тех же наставлениях было сказано, что боевая дальность "Филина" - 1500 километров. Откуда он взлетел? Сколько топлива у него осталось?

- Ян, облачность начинается на уровне 6700.

- Добро, лезем туда. Мощность слоя известна?

- Шаманы говорили, около 1700 метров. И сильная турбулентность внутри. Здесь, по сравнению, далеко не так плохо, но у Колы свой нрав.

- То есть у нас появляется некоторый простор для манёвра...

Нимчик немного опустил нос "Самогонщика" и смотрел, как скорость подходит к 630 километрам в час. Теперь "Хейнкелю" придётся преследовать их ещё дольше, от 40 до 55 минут, прежде чем он выйдет на дистанцию огня. Оставалось одно-единственно "но". "Злой самогонщик" нёс намного больше топлива, чем истребитель, но и его запасы не были безграничными. Если он будет гнать на полной мощности слишком долго, тоже останется без бензина.

Это было странное ощущение. Отдельные минуты, казалось, тянутся одна за другой, но каждый раз, когда Нимчик смотрел на часы, стрелки как будто прыгали вперёд.

- Где он?

- Точно позади нас. Три с небольшим километра, но не более пяти. Скорее меньше.

Они уже были в слое облаков. Серо-белый саван цеплялся за самолёт. Вражеский радар видел их, экипаж истребителя будет искать тёмный силуэт. RB-29C был покрыт глянцевой серебристой краской, и ночью почти не давал тени на облаках. Вопреки распространённому мнению, матово-чёрная масть очень плохо подходила для ночного истребителя.

- Внимание наблюдателям. Смотрите за тенями.

Первоначально у B-29 было несколько дистанционно управляемых башен со стрелками-операторами в блистерах. На RB-29C их сняли, заменив плоским остеклением.

- Микки, скорее всего первым его увидишь ты. Сразу говори, но только не стреляй.

Спаренная крупнокалиберная установка в хвосте была единственным вооружением "Злого самогонщика". Случались горячие споры о том, какие боеприпасы лучше. Некоторые экипажи брали побольше трассирующих в надежде, что потоки огня отпугнут ночной истребитель. Нимчик считал это безумием. Трассеры ясно указывают на бомбардировщик, как неоновая вывеска. Поэтому на борту "Самогонщика"не было ни единого трассирующего выстрела.

- Тень позади нас, - доложил Донован из хвостовой башни.

- Сброс фольги. И глуши его.

Нимчик подождал, пока высыпется охапка резаной фольги и пойдёт накачка энергии в активный глушитель. Потом он развернул "Самогонщика" кругом так резко, как только позволяла прочность корпуса. Позади них, показав очертания хвоста, проскочила смутная тень. Ян закончил поворот, выводя самолёт на параллельный курс с постепенным удалением. А потом в облаках вспыхнуло пламя, освещая загривок истребителя-призрака. Трассирующие снаряды? Вверх?

- Ян, ты это видишь? У него есть пушки, стреляющие вверх[94]. Что это, чёрт возьми, за игрушки?

- Что-то новое, видимо. Если подумать, подобная установка запросто выпотрошит бомбардировщик. О ней уже должно быть известно. Они, вероятно, потеряли нас и стреляли наугад, по счислению.

Тень растворилась в тёмных облаках. Нимчик задумался. Он обязательно понимает, что мы не впереди. Наверняка развернулись. Развернётся ли он или останется на курсе? А куда ушли мы, направо или налево? Догадается ли он, что мы вернулись на прежний курс? Ян мысленно подбросил монетку и принял вправо. Чем дальше от истребителя, тем лучше. Он подобрал штурвал и начал медленный подъем. Скорость упала. Указатели температуры двигателей поползли к опасной красной зоне. R-3350 не отличались надёжностью. Сколько они протянут при таком издевательстве?

- Признаков облучения нет, он нас не видит. Хотя... нет¸ это просто боковые лепестки, без импульсов.

- Стрельни по нему подавителем. Постарайся заставить его подумать, что мы уходим на северо-восток со снижением.

На самом деле они направлялись на северо-запад и поднимались. Текли минуты. "Злой самогонщик" покинул слой облаков, подставив свою серебристую шкурку слабому свету безлунного неба. Нимчик сбавил мощность двигателей, давая стрелкам отползти от красного сектора. Скорость упала до 460 километров в час.

Ян представлял, как ночной истребитель маневрирует, кружась, чтобы снова поймать цель, исходя из предположения, что она уходит со снижением и разрывает дистанцию. Затем он вышел из облачности и понял, что его одурачили. К этому моменту он оказался на высоте меньше пяти километров, а "Самогонщик" забрался на семь с половиной. He.219 не хватало мощности. Его скороподъёмность была около 550 метров в минуту. Истребителю придётся только обратно карабкаться четыре с половиной минуты. Когда он выйдет за облака, то при удаче отстанет без малого на 40 километров.