Ловчие (СИ) - Калинин Никита - Страница 23

“Покорись”.

Голос был спокойным и уверенным. Не моим, но исходившим изнутри моего храма. А ещё - тёплым, если таковым может быть голос. Тварь уронила руки и верной собачонкой метнулась ко мне, набросилась на руки, обвила их размывшимся в туман телом, наползла на лицо и втекла в глаза, рот и уши.

Я дрожал, стоя на четвереньках посреди лесной дороги. И почему-то боялся слишком глубоко вдохнуть, будто закашлявшись мог случайно выплюнуть тощего урода наружу. Рядом валялся Ли. Лицо его теперь стало вполне обычным и будто бы даже счастливым…

“Треньк-треньк!”

Подняться удалось еле как. Голова кружилась настолько, что я не устоял и упал на задницу.

“Треньк-треньк!”

Где-то звонил мой телефон. Я пошарил по карманам, но не сразу понял, что звук слишком далеко. Огляделся и увидел свой смартфон рядом мотоциклом.

“Треньк-треньк!”

— Да…

— Котя, в бога душу мать! - тёплый голос деда звучал таким тоном, что захотелось пригнуться. - Быстро найди кого-нибудь, кто скаже тебе про эту чуду! Не жди! Плюнь пока на всё! Слышишь, не? На всё!

— Дед, ты… - промямлил я, но тот говорил не переставая, и его слова долетали до меня явно с огромной задержкой, ведь вызов шёл через мессенджер.

— Если ты не устроишь ему заповедник, он тебя изнутри разломае! Понял? Ему нужны условия! Ищи крестьян, старожил каких! Спрашивай у людей про него. Где обитае, что делае. И выдумывай ему заповедник быстрей, Котя! Я теперь больше не смогу тебе… ненадолго… надо… чтобы тихо… найдут ведь, окаянные!..

Связь оборвалась. Ну и дрянной же всё-таки в Тайланде интернет…

Я не мог долго рассиживаться. Первым делом с дороги исчезло тело счастливого в посмертии Ли, благо зарослей вокруг хватало. Затем я взялся за мотоцикл, и вот тут-то и возникли проблемы. Переднее колесо выгнуло в добрую такую восьмёрку, а колодки влипли в тормозной диск - катить никак. Только волоком, а сил у меня на это не было.

Автомобильный сигнал застал меня врасплох. Я обернулся, чувствуя себя пойманным на месте преступления.

— Краш?.. - высунулась из окна малолитражки женщина лет пятидесяти с типично латиноамериканской или испанской внешностью. Из-за руля на меня не особо дружелюбно поглядывал муж.

— Йес, краш, - кивнул я, делая вид, будто просто не справился с управлением и теперь пытаюсь придумать, как дальше ехать по безлюдному в этот день шоссе.

— Э… ю маст… м… ю кен сит ин аур кар, сэр, - женщина с трудом подбирала английские слова и мучилась собственным произношением почище моего. Муж что-то протараторил ей по-испански, она ответила резко, и ещё быстрей, размахивая какой-то увесистой книгой. На миг подумалось даже, что она ему этой книгой готова влепить по уху.

Я закивал и заулыбался, но на всякий случай замедлил вращение реальности, чтобы убедиться, что это не очередные охотники на автостопщиков. Убедился, наткнувшись на бессмысленные взгляды, а ещё ощутил вдруг, что погасло и третье деление красной шкалы внутри храма. Оказалось, жизненная энергия расходовалась и на такое простое действие тоже, просто не за один раз. Новость вышла неожиданной и неприятной. С одним делением идти на лысого смысла было не больше, чем с арматурой на подъёмный кран.

Глубже в храм я заглядывать боялся. Оно ведь было где-то там…

Муж капитулировал, вышел из машины, и, сторонясь меня, помог оттащить с дороги гнутый мотоцикл. Я хоть и морщился от боли, а сел на заднее сидение, стараясь выглядеть как можно дружелюбней. Снял купленный накануне поездки на юг рюкзак, раскрыл его и попил воды. Оказалось, пить я хотел смертельно.

— Грасиа! - поблагодарил я и улыбнулся. - Спасибо…

— О, рус! Рус?

— Рус, - кивнул я женщине и опять присосался к бутылке, которая вскоре опустела. Я не напился. И, мало того, жутко захотел есть. Нет, не так. Жрать.

Она что-то затараторила, размахивая руками и улыбаясь. Её английский то и дело подвергался бомбардировке испанским, смесь языков вообще осталась для меня за гранью понимания, и я просто кивал. Я вдруг прочувствовал дух Тайланда: кивай, улыбайся, и да пребудет с тобою щедрый турист и добрый попутчик.

Внутри что-то происходило. Храм опять заволакивало пыльной мглой, словно очутившееся в заточении нечто не желало с этим так вот просто мириться. Я не мог разглядеть толком ни сущностей, ни экранов на их постаментах. Становилось жутко, и садист Жигуль вовсю пользовался случаем, напевая мотивчик девочки, качающейся на скрипучей качели посреди полночи:

— Nа…nа… nа-nа… nа…

Брёвна храма темнели и как бы… рассыхались. Я уже так хотел жрать, что готов был отобрать у женщины с переднего сиденья книгу и впиться зубами в переплёт.

Книга, точно… Я только сейчас обратил внимание, что это путеводитель по Фестивалю Голодных Духов! Я потянулся, закивал, и женщина протянула её мне. Особо-то в успех не верилось, да только ничего другого не оставалось. Книга была толстенной, но как выяснилось, не из-за разнообразия фестиваля, а из-за того, что написана была одновременно на пяти языках, среди которых нашёлся и русский.

Слава нашим туристам, у которых Тай очень популярен! Неудержимо захотелось отсалютовать “Таги-ил!..”

Я нашёл его достаточно быстро и несколько удивился картинке в полстраницы с почти стопроцентной схожестью. Но когда прочитал описание Прета - так сущность звали - понял, что занимает оно столько не зря. И что заповедник для него мне обустроить удасться вряд ли…

Я заглянул в храм и увидел на основном экране, рядом с почти пустой шкалой энергии, новую надпись.

“Требуется заповедник для одной сущности.

Имя: Прет.

Принадлежность: Триада.

Природа: демон народа.

Классификация: легендарный”.

Я вдруг понял, что ещё немного, и потянусь к бронзовой коже испанки, под которой алело пусть и не юное, но вполне себе тёплое мясо. И вынырнул из храма даже не по своей воле. Меня выкинуло.

Жрать! Как же хочется жрать!

Я сунул руку в рюкзак, где лежали сплющенные ударом об асфальт бургеры, купленные на причале Пхукета. И очнулся только когда заглотил третий, последний, почувстовав на себе недобрый взгляд что-то подозревающего водителя.

— Найс, - криво улыбнулся я, не понимая, что делать дальше. Потому как ничего толкового книга мне не дала, кроме разве что уверенности, что с этой сущностью ловчему второго ранга не совладать.

А спустя минут десять снова нестерпимо засосало желудок.

Я перечитал о Прете всё, что было в путеводителе. Жадный, вечно голодный дух, которого испокон веков пытались задобрить подношениями тайцы, он совершенно точно имел непосредственное отношение к сегодняшнему празднованию кончины какого-то там древнего островного правителя. А ещё, толстенная книга заверила меня-туриста, что в этот день на вершине самой высокой горы Пхукета, пика Матаосипсонг, духов можно не бояться. Что сегодня возле тамошнего храма они будут плясать и праздновать наравне с людьми, не представляя никакой угрозы. Главное, их кормить.

Вот прям полегчало!.. Я отшвырнул путеводитель и схватился за волосы, зажмурившись. Как же хочется жрать…

Едва мы въехали в гористую местность и преодолели первый непродолжительный серпантин, я понял, что ещё немного, и случится непоправимое. Плохо видя окружающее, я ощущал только тепло человеческих тел перед собой, поэтому ручку наощупь нашёл едва-едва.

— Стап! Стап! - попыталась вразумить меня женщина.

— Фак ю, олд бич! А вилл фак ю! - заорал я какую-то ахинею, дёргая ручку. Главное, чтобы они не остановились, не надумали попытаться помочь мне. Главное - сойти за какого-нибудь наркомана.

И мне это удалось. Даже муж, слава всем существующим и несуществующим богам, решил не отстаивать честь супруги мордобоем, а благоразумно нажал на акселератор. Малолитражка скрылась за поворотом, и первое, что я сделал, это сошёл с дороги и как можно быстрей побежал в лес.

Мне приходил конец. Я медленно, но верно… нет, не умирал, а становился чем-то отвратительным, постоянно голодным. Не хищником даже. Было бы, наверное, не так обидно сделаться каким-нибудь охотником, ловким и стремительным. Я же не брезговал и падалью.