Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 43

— Я не привередлива.

— Я никогда не видел… — Латус замялся, подбирая слова, — такую высокую, ладно сложенную женщину… — расточать комплименты он не привык, поэтому запнувшись, предложил приступить к трапезе и отведать одно из редких вин.

— Если любопытство стало причиной нашей встречи, можете расспрашивать, — предложила Анка тему разговора, не желая слушать пустые комплементы. Ее бы вполне устроила легкая, дружеская беседа.

— Обычно женщины ведут себя по-иному.

— Если бы я была немного иной, возможно, я бы тоже кокетничала, стоила глазки, но каждому свое.

— Вы не привыкли к мужскому вниманию?

— Никогда не была обделена им, поэтому давно уяснила один секрет.

— Какой же?

— Следует быть собой. Ведь чем больше стараешься понравиться, тем хуже получается.

— Не ожидал, что наша беседа сразу начнется с секретов, — улыбнулся собеседник, вглядываясь в Анку зеленовато-карими глазами.

— Не волнуйтесь, — улыбнулась Юлиана, как можно обаятельнее. — Я о ваших расспрашивать не стану.

— Почему вы решили, что они у меня есть?

— А у кого их нет? Особые секреты хранят важные люди, но простые есть у всех.

— А я вызываю доверие?

— Нет, — повертела головой и склонила голову так, чтобы выглядеть наиболее выигрышно. — Однако расстраиваться не стоит. Хороший вечер, немного вина и хорошее настроение могут приподнять занавесу таинственности.

— Вы говорите, как образованная фа.

— Похвала приятна, льстит самолюбию, но, увы и ах, я не из благородного семейства.

— Ваша семья занимается торговлей? — Латус заметил, как тень печали промелькнула на лице собеседницы.

— Моей семьи уже нет, — лгать Юлиана умела складно, и не сильно отходя от истины. — Не обессудьте, но не хочу об этом говорить.

Латус подумал бы, что это уловка, если бы не искренняя грусть на лице женщины.

«Или правда, или искусная лгунья», — решил он.

— Чем вы занимаетесь?

«Ответь, что была компаньонкой жены купца» — подсказала Талаза.

— Я была компаньонкой у жены купца, а теперь снова в поисках.

— Бедствуете?

— Пока нет. Но надеюсь: Милостивая Давла укажет путь, и все будет хорошо.

— Я — поверенный в делах одного купца. Может быть я знаю того…

— Нет, это было в другой провинции.

— А что делаете тут?

— Ищу, где лучше.

— И как поиски?

— Везде хорошо, где нас нет.

— У вас редкое имя…

Беседа текла неспешно. Он оказался приятным собеседником, и впервые Юлиана пожалела, что такая высокая. После общения со спокойным, рассудительным мужчиной, который расспрашивал ее о заботах, предложил обратиться к нему, если нужна будет помощь, она почувствовала, как ей не хватает семьи, человека, с кем можно было бы разделить трудности и радости. За беседой мысли об Асааре отступили, но другая грусть — о родных и близких оказалась не менее болезненной.

— Вы грустите? Или я такой скучный?

— Наоборот, я почувствовала успокоение.

— Это не моя заслуга, а брильского вина. Оно успокаивает. Как оно вам?

— Интересный вкус. Мне кажется, в основе душистые листья.

Изумленный собеседник кивнул.

— Особый аромат источают травы и растения под палящим солнцем. Или когда томятся от легкой засухи… — чем больше Ана рассказывала, тем больше улыбался Латус. — Но, судя по богатому, тонкому вкусу, добавлены и травы. Быть может, горькие, цедра…

Юлиана не была спецом в винах, но в своем мире только ленивый не знал: примерно из чего делается абсент, чинзано и другие ароматные напитки, поэтому угадывать ей было не сложно.

Пораженный ее познаниями Латус попросил принести другого вина, а потом третьего для пробы. И если Юлиана пила в меру, то собеседник пьянел быстрее. Зато с каждой Анкиной остроумной шуткой, он все больше располагался к ней.

Под конец и Латус не выдержал и спросил:

— Юлина, а откуда у вас то голубое платье?

— Подарила одна женщина.

— Не верю, что женщина!

— Честно-честно! — улыбнулась она.

— Знаете, оно такое… — мужчина неопределенно помахал рукой, — и вы в нем такая … не сочтите за грубость… аппетитная, что боюсь, вас могут похитить!

— Разве?! — деланно испугалась Анка. — Покажи мне, Латус, того силача, который сможет меня поднять!

Он рассмеялся.

— Я вполне серьезно.

— Я тоже!

— Рад, что вы спустились в другом наряде, иначе, покоренные вашей красотой соперники, не дали бы нам поговорить. И мне, вместо того, чтобы беседовать, пришлось бы их разгонять, — заметив удивленный взгляд собеседницы, он пояснил: — Неловко заметить, но думаю, вы должны знать, что на свету ваше платье соблазнительно очерчивает фигуру.

Юлиана покраснела.

— А что, так сильно… видно?!

Широкая улыбка мужчина стала самым честным ответом.

— С тебя не спускали глаз, а один даже разбил чашку с вином, так засмотрелся!

«Ах! — Анке стало стыдно. — Ну, госпожа!»

«Зато смотри, какой чудесный вечер!» — рассмеялась довольная проделкой ведьма.

«А если бы меня и вправду похитили?!»

«Крикнешь, и Асаар всех разметает! Так что ты ничем не рисковала!»

«Я больше его не надену!»

«А у меня еще много секретов!» — предупредила Талаза.

«Я хочу свои платья!»

«Глупая, хочешь рядом с фа выглядеть плохо?!»

«Нет!»

«Вот, с этого и стоило начать разговор!»

Беседовали они с Латусом долго, но, не желая показывать излишнюю заинтересованность, Анка первая напомнила, что уже поздно.

— Я смогу пригласить вас на ужин завтра?

— Я не знаю. Возможно, утром я буду искать другой постоялый двор. Но, как бы то ни было, я рада знакомству… — любезно распрощавшись с довольным мужчиной, Юлиана покинула зал.

После завтрака с тетушкой и Аолой, Асаар заперся у себя и занялся украшениями. Отобрав самые простые, уложил их в мешочек и повесил на груди, другие же аккуратно вшивал в подклад плаща и безрукавки.

Дверь дальней комнаты, что он снял для Аны, при движении издавала особенный ритмичный скрип, уловив который, Сар знал: к ней пришли. Но за последний час дверь так часто открывалась и закрывалась, что он насторожился.

«Ана болеет, и ей должно быть не до суеты, если только…» — после угрозы в школе Каллы и пожара, он стал обращать внимание на каждую мелочь.

А потом Ана подозрительно бодро вышла из комнаты и куда-то направилась. Тогда Сар решил на всякий случай проследить за ней: вдруг она замышляет что-то против его ведьм. Торопливо надел безрукавку, пригладил волосы; плащ, чтобы не оставлять без присмотра, занес к тетушке и направился трапезную. Чутье подсказывало: надо идти туда. Но, спустившись до середины лестницы, Асаар замедлили шаг, потому что счастливая Ана увлеченно беседовала с постояльцем, улыбалась и беззаботно смеялась. Она заигрывала с ним, соблазнительно склоняя голову… Сар сразу понял — это не случайная встреча, и его сердце болезненно заныло.

Хозяин подобострастно суетился у стола, поднося кувшинчики с напитками. А глупец, положивший на Ану глаз, щедро угощал ее редкими винами, пытаясь произвести впечатление.

Первым порывом Сара было желание отвадить наглеца, пригрозив расправой, но умом понимал: «Она только обрадуется, если почувствует мою слабость». Он закипал от бешенства, осознавая свое бессилие.

Если Аола в семнадцать оставалась застенчивой, трепетной, как нежный бутон, и была для него предсказуемой и понятной, то Ана лучилась чувственностью, зрелой женственностью и обладала коварным вероломством. Ана волновала Сара, но он понимал, что им не быть вместе, что она не будет всю жизнь следовать за ним и рано или поздно уйдет, но чтобы так внезапно предпочла другого?! За спиной?!

Выбрав момент, почти бесшумно спустился в зал и сел на скамью, скрывавшуюся за перилами. Следить за ними было унизительно, тем более что, как только хозяйка постоялого двора увидела его затаившимся в дальнем углу, догадалась в чем дело. Понимая, что молчать и изворачиваться глупо, Сар взмахом руки подозвал женщину.