Ведьмина печать. Ловушка для оборотня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 73

— Вот когда появится еще несколько примет и не останется сомнений, тогда и приходи! Убирайся к ведьмам!

— Люблю!

— А, быть может, и нет?! Как встретила оборотня, так и не заладилось. Даже вместо цветов — веники сушеные! — от жалости к себе, буйства гормонов и неоправданного признания она ужасно расстроилась.

— Но ягоды хоть понравились? — угрюмо спросил Сар.

Юлиана отвернулась, подумала и тихо пробурчала:

— Да.

Он обрадовано кивнул. Потом помолчал и добавил:

— Я сделаю все, чтобы ты больше не плакала.

Анка сидела в кресле и штудировала иномирской справочник под многообещающим названием «Помощник образцовым женам и экономкам». Не то, чтобы Юлиана горела желанием стать идеальной хозяйкой, но Талаза посоветовала ознакомиться на досуге, пока есть время, чтобы позже могла бы искать место экономки в состоятельном семействе.

— А что?! Ты высокая, сильная. Сделаешь лицо высокомерным, — и прислуга будет тебя уважать. А это самое главное для хорошей помощницы, — уверяла ведьма. — И работа не грязная, и сытно. А я тебе еще похвальное письмо напишу. И у знакомых попрошу.

Представляя, как явится к нанимателю и покажет рекомендацию от хозяйки борделя, Анка не знала: плакать или смеяться, но ее трогала забота Талазы. Да и надо же с чего-то начинать трудовой путь? Книга шла на удивление легко, да еще ягоды поднимали настроение.

Асаар, желая подлизаться, стал приносить ей не просто ягоды, а ягодные цветы. Живых еще не было, и он из тоненьких веточек связывал каркасы, на которые нанизывал ягодки, в виде лепестков.

Когда она впервые увидела ягодный букетик, подняла на него удивленные глаза, не зная, что сказать. И дерзить расхотелось, и все еще прощения не заслуживал. Но романтичное угощение приняла благосклонно.

Обрадованный Сар готов был сплести цветы хоть из веревок, лишь бы она вновь улыбнулась. Однако хитрая Ана, хоть и улыбалась изредка, по-прежнему не подпускала к себе. И как только съедала ягоды, вновь начинала смотреть с подозрением.

Когда под вечер наглец явился во второй раз и без угощения, Анка хотела возмутиться:

«Чего это шастаешь, как к себе домой?! — но почувствовав, что он сосредоточен и напряжен, прикусила язык. — Пусть скажет, чего надо, а вот потом…» — не успела разозлиться, как нежданный гость подошел ближе и, положив руки на плечи, произнес:

— Надо бежать как можно скорее.

— Шутишь?

Он повертел головой.

— Клянусь, я не заставлю тебя идти. Если только сама захочешь.

— Я с Талазой уйду. Раз, — и в безопасности.

— Нет! — Сар крепко прижал Анку к себе. — Если уйдешь с ней, я могу тебя больше не увидеть!

— Я не уверена, стоит ли соглашаться? Столько сомнений… — пользуясь случаем, принялась язвить она, намекая на его признание.

— Люблю, — пробурчал, смотря в глаза.

— Так ли в любви признаются? Да и холодно там, — кивнула на окно. — Я же замерзну.

— А буду греть тебя. И одежду приготовил, — помолчал и добавил: — А когда выберемся, признаюсь, как пожелаешь.

Юлиана вздохнула. Все равно она не собиралась так просто сдаваться. Слишком многого натерпелась.

«Вот потреплю нервы! Ведь имею же теперь право, а потом… быть может…» — додумать не успела, потому что Асаар провел пальцем по контуру ее губ, а потом поцеловал. Нежно, неожиданно, от чего она растерялась и не стала возмущаться его бесцеремонной наглостью.

— Я если печать вернется? — спросила, пронизывая взглядом.

— Точно! — Сар схватил ее за руку, расцарапал свой палец и, начертив на ладони кровью знак, улыбнулся. — Теперь печать не вернется!

Анка растерянно похлопала глазами и коснулась живота.

— Уверен? А он?

— По закону крови он мой. И пока я свободен — свободен и он, — Асаар вздохнул и нахмурился. — И давай ссориться потом! Надо спешить!

— Большой, а глупый. Всегда все портишь, — покачала головой Юлиана.

— А я и никогда не был восторженно мечтательным, как некоторые.

— Зато Соль все делал для меня! И даже не сомневался.

— Но он не смог защитить тебя! Разве красивые слова лучше поступков?

— А твои поступки красивые?

— Но ты же жива и невредима! Уж моя заслуга в том точно есть. А что до той ночи — вернулась бы домой. Да и не впервой мы.

— Так ты хотел сделать сразу два добрых дела? — не удержалась Анка и съязвила.

— Именно, — Сар аккуратно подтолкнул ее к сундуку, где хранилась теплая одежда.

— А сделай доброе дело и для меня. Спаси и Соля, а?!

— А зачем нам нищий мальчишка? — приподнял бровь Асаар. — Он не выживет без всего этого, — кивнул на замок. — А брать с собой Франа…

Но Анка плаксиво скривила губы, и он выдохнул:

— Хорошо. Но на этом сочтемся за мой выбор в ту ночь.

«Вот уж дудки! Ты спаси, а я потом еще подумаю… простить ли?»

По косому, хитрому взгляду Аны Асаар понял: та ночь еще долго будет выходить ему боком.

Со стены Фран с ненавистью и презрением взирал на пьяную, веселящуюся чернь, вставшую лагерем у ворот. Под покровом темноты отребье осмелело, и, приплясывая у огня, нагло выкрикивало требования и непристойности.

Пусть благородный фай был далек от забот землеробов, но уж точно знал, что весной им не до безделья, поэтому, как бы осаждавшие не орали, что они разорившиеся от налогов издольщики, был убежден: это дело рук Тарома.

«Не думал, что в туповатой башке братца может созреть что-то дельное!» — мрачно ухмыльнулся. Чувствуя себя припертым к стене, Франу только и оставалось захлебываться бессильной злобой. Полагаясь на духа-хранителя замка и безмозглость брата, он расслабился и оказался не готов к подобному повороту.

Как только Таром объявил, что отменит налоги на три сезона, люди ринулись за ним. И даже в замке Фран ощущал косые взгляды за спиной. Пусть обещание было ложью, но ему верили. Их даже не смущало, что в Транте — городке, выделенном отцом брату на кормление, царила нищета еще хуже, чем в провинции.

«Недоумки! Укрепится братец в замке, отведаете его заботы!» — прошипел разъяренный владетель, не замечая, что рядом стоит великан, умевший ступать почти бесшумно.

— Замок готов к осаде, — раздался голос за спиной, и Фран вздрогнул. — Но измены помогали брать и более неприступные крепости.

— Пришел язвить?

— Предупредить. Даже внутри замка есть те, кто поверил в его обещания.

— Знаю. Но они не посмеют!

— Бросить в лицо — да, но всего-то достаточно отворить дверцу для прислуги и опустить мост. А попробуете уличить в измене, этой же ночью их впустят. Не успеете и глазом моргнуть, не говоря уже о побеге.

— И все ты знаешь!

— Надо бежать. И сегодня.

— Нет!

— Пока они уверены, что вы в замке, — в окрестностях меньше сброда, и легче унести ноги.

— Вот и уноси! И великаншу прихвати.

— Уже, — бросил Асаар и развернулся.

Фран растерянно замер. Он исключал, что кто-то чужой знал о тайном ходе, однако слова телохранителя Оули хоть и звучали глупо, встревожили.

— Как?! — бросил вслед.

Не получив ответа, поспешил в гостевые покои.

К его удивлению, комната пустовала. Захотелось наорать на прислугу, во время не донесший об исчезновении ведьмы и ее дочери, но сдержался.

«Пока думают, что вы в замке, в окрестностях меньше сброда… — как ни злился, но слова гиганта звучали разумно. — А великанша?»

Проверить: осталась ли Ана в замке, можно было у Тудиль или у Сольфена… Фран рванул к сыну.

Когда влетел к нему, остолбенел, потому что бледный Сольфен метался по комнате, а в углу восседал гигант.

— Пошел вон! — рявкнул великану.

В ответ Асаар злобно ухмыльнулся, подлетел с нечеловеческой ловкостью и, сдавливая шею, поднял Франа высоко над полом.

— Давно хотел поквитаться, — прошипел и медленно сжал пальцы.

Испуганное лицо Франа побагровело, но едва подступала грань, Сар ослаблял хватку, позволяя жертве вздохнуть, и снова сжимал.