Наследие звездного дракона. Отбор - Черникова Любовь - Страница 23

Ладно, пора идти. Нехорошо опаздывать на первое же занятие. Если меня выгонят, я точно уже ничем не смогу ему помочь.

Как я и думала, в холле нас поджидала деора Агенси. Придирчиво осмотрев нас сквозь лорнет, она принялась щедро раздавать штрафы:

— Диали Сан-Дор, штрафной балл за прическу.

В глазах дочери гроз сверкнули холодные огни, искорки пробежали и по распущенным сиреневым волосам, но она тут же взяла себя в руки и сделала книксен.

— Диали Фротт, неподобающая длина юбки.

Демонесса… Тьфу ты! Суккуб скрежетнула зубами, хотя и потупилась для вида. И правда, пышный подол ее платья больше напоминал балетную пачку, едва прикрывая зад. О чем она думала?

— Диали Гюльнефли, не подходящий времени суток цвет одежды. Штрафной балл.

Напоминающая экзотическую птицу в своей ало-оранжевой форме, Гюльнефли выделялась ярким пятном среди прочих. Она расстроенно тряхнула тугими локонами, и с ее головы вспорхнула стайка мелких разноцветных бабочек. Да уж, необычное украшение, ничего не скажешь! И почему мне представляется, как по утрам она вычесывает трупики насекомых из спутанных кудряшек?

Всего порицанию подверглись девять девушек, их отослали исправляться, остальных пригласили в класс. Я специально замешкалась, пытаясь заставить лист с распорядком показать дорогу. Ко мне повернулась Орана:

— Все хорошо?

Оставив в покое «пель», ответила:

— Все нормально. Идем.

В классе, больше похожем на бальный зал, были расставлены парты со скошенными крышками столешниц, навеявшие воспоминания о безоблачном детстве. Только не исписанные нерадивыми учениками, а новенькие, блестящие лакированной древесиной, а вовсе не неровной с потеками краски. Изящные завитки, мерцающие волшебной зеленью прожилки — тонкая работа. На каждой лежал комплект тетрадей и письменных принадлежностей, среди которых обнаружилось и самопишущее перо. Ручек совсем не наблюдалось, и это меня взволновало. Что, если не управлюсь с письменностью?

Появление преподавателя заставило вздрогнуть. Некоторое время я ждала, когда уже почти привычно материализовавшаяся у кафедры фигура приобретет четкие очертания, но так и не дождалась. Пожилой мужчина, внешне напомнивший французского патологоанатома семнадцатого века Леона Крювелье, по-прежнему просвечивал насквозь. Ладони разом вспотели. Призрак?!

— Я Нелдон Кадж, преподаватель истории из академии Стеллариона, — представилось привидение шелестящим потусторонним голосом, от которого дыбом встали волоски на теле. — Прибыл во владения драона Абданкена по приглашению его высочества, чтобы познакомить вас, диали, с историей Флигенерде, мироустройством, а также со сложившейся ныне обстановкой и сформированной несколько веков назад практикой отбора невест.

Нет, они это серьезно? Препод-призрак?!

Быстро привыкнув к интонации преподавателя, я с удовольствием слушала, стараясь не упустить ни словечка и очень надеясь узнать больше о морфах, ведь он был свидетелем многих исторических событий. Но мои надежды не оправдались, Кадж будто специально обходил эту тему стороной, а спрашивать самой было не с руки. Зато я узнала, что мир и острова полностью зависят от Р’рах Атмин — дыхания звездного дракона. Именно артефакт обеспечивает круговорот магической энергии в мире. Ей здесь пропитано все, чего ни коснись. Благодаря ей же существуют парящие острова, а драконы способны летать.

Еще одна интересная и важная местная особенность — возможность с относительно небольшими магическими затратами открывать проходы в другие миры — порталы, но здесь их называют «окнами». Иногда переместиться из мира в мир напрямую сложно или вовсе невозможно, Флигенерде играет роль транзитного мира. Оказывается, тут есть целые инсали с постоянно работающими «окнами», время и место открытия которых регламентировано, и ведется строгий учет путешественников. Аэропорт, да и только!

Практика отбора невест возникла тоже не на пустом месте. При открытии «окна» во Флигенерде попадает толика чуждой магии. Со временем баланс магических энергий изменяется, Р’рах Атмин перерабатывает иную магию в родную этому миру, а императорская чета вроде предохранителя при нем. Я сделала такой вывод: артефакту необходим местный правитель из династии Рейгель. Тому, в свою очередь, — жена, способная помочь совладать с инородной магией. Как только баланс энергий меняется и тройка «артефакт-Рейгель-жена» перестает справляться, требуется смена состава команды. Как раз сейчас это и происходит, но есть одна особенность: магической энергии в этом мире становится меньше. Первый признак — магические цепи, удерживающие острова инсалей вместе. В удаленных от артефакта уголках они стали рваться, а инсали — терять острова.

Как оказалось, это не единственная проблема Флигенерде. Будто узнав об этой напасти, поднял голову извечный враг — демоны мира Бьосангриф. К слову, демонических миров существует множество, но с бьосами еще никому не удалось наладить отношений. Они признают лишь одно: порабощение или уничтожение тех, кто не желает покориться. По местной легенде, на заре времен создатели миров объединились и заключили Бьосангриф в защитную сферу, с тех пор покинуть этот мир весьма сложно.

Я подняла руку.

— Да, юная диали.

Призрак прямо оживился, увидев хоть у кого-то искренний интерес к предмету, даже стал ярче. Остальные невесты беззастенчиво скучали, лишь некоторые старались сохранить вежливое выражение на лицах.

— Сложно, но ведь возможно?

Профессор развел руками:

— К сожалению, так.

— Спасибо.

Брр! Стоило представить, как полчища злобных монстров вываливаются из «окошка», и живот подозрительно скрутило. Не позавидуешь династии Рейгелей. Интересно, у меня одной возник логичный вопрос: чего тогда так рваться в невесты? Впрочем, ответ прост: возможность путешествовать по мирам. Налицо экономическая и политическая выгоды для всех невест, кроме меня. Представила нашего президента за столом переговоров с орочьим вождем, получилось на удивление гармонично. Верю!

Некоторые диали настороженно переглянулись. Тревожное внимание Миттернат я отметила боковым зрением. Сидящая за первой партой Перфекта обернулась и, не скрываясь, окинула меня взглядом, лихо заломив бровь. Вид у нее сейчас был отнюдь не невинный, а очень даже стервозный, из разряда: «Надо же, мебель разговаривает!»

Упс! Девочка из высшей лиги меня только что заметила? Ничего, мы тоже могём! Я отзеркалила ее выражение лица. Красотка часто заморгала, ответив недоумевающей улыбкой, и отвернулась.

С затаенным вздохом посмотрела на чистый лист перед собой, с магическим пером я так и не сумела совладать, а вручную не вышло, строки постепенно истаивали, будто и не было. Вдруг замерцал спрятанный под тетрадку распорядок. С началом урока на нем расцвел новый рисованный подсолнух, и теперь его лепестки закончились, как и первое занятие.

Следующий урок — «Этикет и политес» — вела сама придворная сваха деора Агенси, и делала она это с особым фанатизмом, хорошо хоть переодеваться снова не заставила, зато не жалея раздавала штрафные баллы особо заскучавшим ученицам. От ее едких замечаний не убереглась ни одна из нас. Намекнув, на что именно стоит потратить то самое свободное послеобеденное время, нам вручили по талмуду с правилами поведения.

Следующим уроком шли танцы, для которых предписывалось переодеться и сменить прическу. Без Карли я бы точно не справилась. Лисичка убрала мои волосы в аккуратный узел на затылке и приготовила вишневого цвета платье с облегающим верхом, открытой спиной и пышными шлейфами, прикрепленными к рукавам. К нему прилагались довольно удобные туфельки на пятисантиметровом каблуке.

Преподавателя танцев я с ходу окрестила Французом. Вытянутое лицо, тоненькие усики, трепетные пальцы рук и чрезмерно вывернутые в стороны стопы. Он даже грассировал во время речи, а двигался мягко и грациозно. Все девушки, так или иначе, умели танцевать, я тоже не испытывала затруднений. Еще в школьные годы успела позаниматься классическим танцем. Это помимо стрельбы, фехтования, плавания и конкура. Да, в десять папа отдал меня на пятиборье, но многое изменилось с его гибелью.