Наследие звездного дракона. Отбор - Черникова Любовь - Страница 56

Я покосилась на Изгнанника, еще не совсем понимая, о чем он. Но минуту спустя и сама уже смогла разглядеть тело, которое дракон держал в лапах. Вряд ли этот человек жив. Подлетев достаточно близко, отливающий медью ящер задрал голову и, точно прощаясь, испустил полный отчаяния вопль, после чего начал набирать высоту, хотя давалось это ему непросто — крылья зияли рваными дырами. Поднявшись, насколько хватило сил, он вдруг выпустил тело рейтара и, извернувшись, пыхнул вдогонку огнем. Последний взмах крыльев развеял оставшийся от сожженного трупа пепел.

Дрейк медленно стянул с головы капюшон плаща, и резкий порыв ветра растрепал выбившиеся из хвоста пряди. Он все еще стоял рядом, и я в инстинктивном жесте поддержки положила руку ему на плечо, наблюдая, как осиротевший дракон, сложив крылья, камнем падает на соседний скалистый остров. Сомнений нет, после такого не выживают даже драконы…

Я прикрыла глаза, не желая видеть момент его гибели. Плечо под моей рукой двинулось, Дрейк отошел на несколько шагов, постоял так, глядя за горизонт, а затем повернулся и заговорил чуть надтреснуто:

— Диали, вы стали свидетельницами похорон истинного рейтара. Досточтимый драон Гилберт Маргери погиб в бою, следом, оказав почести своему рейтару, ушел и его дракон Рыжик. Это огромная потеря для Флигенерде. Для нас, — он осекся, — истинных рейтаров, кто еще не утратил способности к единению с драконом.

Изгнанник испустил прерывистый вдох и сделал несколько шагов к пирсу, я едва ли не физически ощутила его боль. Это пришло как жжение в желудке. Как взрыв, который распирает стенки грудной клетки и не находит выхода. Как душный ком у горла. Никогда раньше не чувствовала так сильно другого. Что со мной такое?

Дрейк рывком набросил капюшон на голову, снова скрывая лицо. И даже его голос теперь звучал глухо.

— Есть легенда, что Стеллар, создатель нашего мира, создав драона, разделил каждого на три части: мужчину, Дракона и его Сокровище. Когда драон становится истинным рейтаром, он обретает утраченную драконью суть и получает заложенные создателем силу, способность к полету и магическую мощь. Но что есть Дракон без своего Сокровища?

Он замолчал, словно бы задумавшись над ответом на свой же вопрос.

— Знаете, как рейтар обретает дракона? Когда-то довольно было поискать на островах и выбрать подходящее яйцо или птенца. Теперь это возможно сделать только здесь — в Драконьей башне под сенью Р’рах Атмин. Но момент, когда обретаешь своего дракона, не передать словами. Это как вспышка! Как любовь. Что уж говорить об истинной паре? Ты наконец живешь и готов делить миры на двоих. С ней — миры, с драконом — себя самого, а все трое есть единое целое.

Не вижу из-за капюшона, куда именно смотрит Дрейк, но приятный зуд по коже подсказывает — на меня. Остальные невесты застыли, едва решаясь дышать и внимая каждому слову. Кажется, даже стрекозы тише заработали крыльями.

— Пожалуй, лишь правящий род продолжает и поныне соблюдать традиции. Но вот в чем загвоздка: истинную пару может обрести лишь настоящий рейтар. Тот, кто может объединяться с драконом. Таких, к сожалению, все меньше, а причина всех бед — артефакт, который едва способен обеспечить нас магией, необходимой для защиты. К тому же Бьосангриф только и ждет момента, чтобы прорваться сюда и заполучить доступ к «окнам» в другие миры, и результат их попыток вы только что видели собственными глазами. Но я вам обещаю, что пожертвую всем, чтобы их остановить чтобы каждый рейтар мог обрести свое Сокровище.

Круто развернувшись на каблуках, Дрейк размашистым шагом направился к пирсу. Черный плащ развевался словно сама тьма за его спиной, когда он вдруг побежал. Я еле сдержала крик, наблюдая за безумным прыжком. Благо откуда-то снизу взмыл Дымок, приняв рейтара на спину. А дальше случилось что-то невероятное: ящера и его седока озарила вспышка, и вот уже вечернее небо резал другой дракон — черно-стальной с блестящей в лучах закатного солнца чешуей, по которой пробегают синие искорки молний. Усилившийся к вечеру ветер донес до обоняния запах озона, ледяного ветра и горькой травы…

Ужин в королевском дворце прошел спокойно и почти без эксцессов, в малом приемном зале нас встретила сама императрица Марибэль, стройная крепкая женщина с темной, сложного плетения косой до талии и короной, украшенной камнями, подозрительно напоминающими осколки Р’рах Атмин. На ней было надето платье, отдаленно похожее по покрою на мое, разве что чуть менее откровенное. Несколько неправильные черты — нос с горбинкой, великоватый рот и высокие скулы — складывались в удивительную композицию. Ее лицо нельзя было назвать красивым, но привлекательным — однозначно.

Император Годрик и сыновья отсутствовали, они все вместе отправились решать непредвиденные проблемы с бьосангрифцами. Это и то, что случилось на пирсе, несколько нарушило регламент мероприятия.

Разместившись за столом практически в тесном кругу, все невесты сохраняли молчание, ожидая, когда королева заговорит. Аппетита толком не было, тому виной послужило случившееся на наших глазах. Чтобы разрядить обстановку ее императорское величество Марибэль Рейгель принялась рассказывать о своей семье, постепенно вовлекая нас в беседу, заставляя раскрыться. Я даже отважилась и спросила, почему драконы рейтаров носят такие забавные имена: Рыжик, Дымок.

— Как еще может назвать пятилетний мальчишка едва вылупившегося неуклюжего птенца? — снисходительно улыбнулась императрица.

Потом Иилима попросила рассказать про истинные пары. Оказывается, такое понятие существует во многих мирах, кроме нашего. Я слушала ответ-легенду, затаив дыхание, и, обнаруживая у себя очередной признак, чувствовала, как все сильнее колотится сердце. Безудержное желание, острое восприятие его запаха и то, как я успокаиваюсь в его объятиях, несмотря ни на что. Мои реакции на Дрейка нельзя назвать нормальными, они чересчур гипертрофированы. И это я еще не могу оценить магическую составляющую по неопытности.

Неужели… неужели я для него — Сокровище Дракона? Его истинная пара? А он, выходит, моя?

Возвращались мы поздно и по пути в покои обсуждали с Ораной предстоящее испытание.

— Как думаешь, летательный аппарат из моего мира здесь заработает?

— Вряд ли.

— Неужели законы физики отличаются?

— Основные — нет, но магическое поле планеты может сильно повлиять на формулы. Вот если бы собрать его здесь да наделить магией…

Я тяжко вздохнула.

— Что ж. Так и знала, что просто не будет.

— Ты умеешь ездить верхом?

— На ком? — уточнила я, речь могла идти о ком угодно.

— Без разницы. Волки, ящеры, лошади.

— На лошади могу, и сносно, — припомнила я давнее увлечение.

— Прекрасно. Завтра пошлю за своей Ындыкар, попрошу прихватить еще одну виверну для тебя. Думаю, справишься.

— Давай, — не стала отказываться.

Пожелав друг другу доброй ночи, мы разошлись по покоям. Дома меня встретил морфик, мгновенно почуяв, что я чем-то встревожена. Настойчивое «урр-уррр-ур» было переполнено вопросительными интонациями, и я принялась рассказывать обо всем.

— Вот такие дела, — кивнула задумчиво притихшему Кляксе, который внимательно слушал, сидя у меня на коленях. — Может, чего присоветуешь? Орана все же не местная, вдруг тебе известно чуть больше?

Дракончик широко улыбнулся, а затем взмыл в воздух и завис на уровне моего лица, имитируя плавные взмахи крыльями, — это ему удавалось не очень. Все же при столь небольших габаритах ими приходится чаще работать.

— Не поняла.

Морф закатил глаза и повторил трюк, отрастив крылья побольше.

— Ты предлагаешь лететь на тебе?

Клякса активно замотал головой, превратившись в мутного дракона вместо хрустального и даже изменил внешность, чтобы казаться немного страшнее.

— Дымок? Очень похож. Только вряд ли Дрейк согласится его одолжить. Но я, пожалуй, и не рискну лететь на Дымке в одиночку.