Цитадель (СИ) - Ганова Алиса - Страница 18

- Дерганая. И смотрит будто сквозь. И значки расширенные.

- Думаешь?

- Угу. А сколько ей лет?

- Не больше сорока.

- И так выглядит? – ужаснулась она.

- Раньше выглядела немного лучше. Но примерно с четверть-две начала усыхать.

- Почему?

- Не знаю. Мне нет до нее дела, – он брезгливо повел носом. – Разит-то как!

- Может быть, она болеет? - Тамаре пришло в голову, что худеть Бокасе в принципе не за чем. - Или чего-то ест, чтобы отбить аппетит? – предположила она. - Я бы при таком соблазнительном, сильном аромате не смогла удержаться от еды. Уж очень люблю поесть.

- А так бывает?

- Все в мире бывает. Посмотри сам: резкая худоба, морщины на потерявшей упругость, желтоватой коже, странный взгляд, подозрительная бодрость!

- Ты-то откуда знаешь?

- О, я теперь знаю не только как похудеть, но и как набрать вес. Топленый жир с кислым яблоком – это нечто!

- Какая гадость! Ты только не худей, не надо! – поспешил остеречь он.

- Намекаешь, что худовата, и чтобы не вздумала тощать?

Долон напрягся, внимательно посмотрел и ответил:

- Будь, какой хочешь. Мне все в тебе нравится.

- Но все равно, не худей? – Тамара не сводила с него глаз, выискивая хоть малейшее недовольство ее фигурой.

- Ну да, – осторожно согласился он, и Томка расстроилась. А вспомнив о своей потерянной фигуре, совсем скисла.

- Не грусти. Я сказал что-то не то.

- Правду! – вспылила она. - Что ж, буду знать твои пристрастия!

Помолчав и чуть успокоившись, постаралась недовольство свести в шутку:

- Но не вздумай сказать, что нравятся беленькие! Иначе горохом и бобами буду две седьмицы кормить!

Он улыбнулся.

- Не-не, все нравится, особенно твоя улыбка, и как готовишь. Я ведь тоже люблю поесть.

- Льстец, – улыбнулась Тома, собирая посуду.

- Относи и пойдем.

- Уже? Я не готова! Не причесана, не одета и… - Долон ее не слушал. Забрал миски, оставил на столе для грязной посуды и, подхватив Томку под локоть, повел к двери.

- Быстро переодеваемся и в город!

Звучало заманчиво, но Тамаре стало страшно:

«Это же как свидание!» - осенило ее, а нормально у Томки уже давно ничего не шло, только наперекосяк.

***

Тома очень хотела принарядиться, снова восхитить Ло, однако в большой спешке успела лишь заплести волосы и освежиться. Поторапливаемая осторожным стуком, кое-как напудрила лицо и смазала сгибы локтей и шею духами. Больше ничего не успела.

«Скромность и безропотность – кредо серой мыши!» - бурчала она, надевая тусклое платье, которое в прошлой жизни ни за что не надела бы. Оценив свой вид в ручном зеркальце, жалостливо вздохнула: «Вернись красота!»

Увидев переодетую Тамаа, Долон ободрительно покивал головой:

- Конечно, не такая, как в Таузе, но лучше, чем в балахоне.

Заметив, как у нее вытянулось лицо, приподнял бровь:

- Что?

«Сказал бы, как в Туазе, возмутилась бы, что неправда!» - недоумевал он, однако уяснил, что в следующий раз надо говорить как-то по-другому.

Они спустились по лестнице, поплутали по переходам и вышли в протяженный коридор, заканчивавшийся двустворчатыми воротами. Одна из дверей без скрипа отворилась, и Тома оказалась на пустынной площади, вымощенной белыми и розовыми плитами. По периметру довлеющих стен стояли кадочные деревца. Шагая по плацу, она вертела головой, любуясь торжественной, возвышенной скромностью.

- Это один из внутренних двориков, – пояснил Долон, заметив ее интерес.

- Тогда представляю, какой главный!

После того, как пересекли двор, снова оказались в коридоре с высокими скошенными стенами.

- Стой! – остановил Ло. – Нужно надеть на глаза платок.

Томка безропотно подчинилась, хотя было очень обидно, что ей не доверяют.

Вцепившись в руку Долона, она осторожно вышагивала, прислушиваясь к бряцанью цепей и неведомому скрипу. Подкралась гадкая мысль, что ее сейчас спустят в подвал, однако прохладный, свежий воздух, развеял тревогу.

Когда остановились, лязг металла усилился, а потом легкое чувство невесомости подсказало, что они спускаются на лебедке.

- Можно посмотреть?

- Нет. Стой ровно.

- Почему? Я не боюсь высоты? Честно! Ну, хоть одним глазком? – не отставала Тамара. Воспользовавшись молчанием, приподняла повязку, и запищала: - Ой-ёй-ёй! – и зажмурила глаза обратно, потому что оказалось слишком высоко. От страха ее закачало, а руки мертвой хваткой вцепились в Долона.

- Не надо было смотреть! – пробурчал он недовольно, но прижал к себе.

- Зато я удовлетворила любопытство, – осторожно возразила она.

Ступив на небольшой выступ, прошли по изгибающейся мощеной дорожке, и снова оказались у лебедки.

В этот раз Тамара держалась одной рукой за Ло, другой за перила и вертела головой, разглядывая открывающиеся живописные зеленые склоны и долины, пересеченные извивающимися дорогами, полями, реками. Будь она уверена в надежности механизмов, восторгу бы не было предела.

- Все? Или еще будем спускаться? – полюбопытствовала она, оглядывая крутой косогор, поросший травой и полевыми цветами, источавшими сладкий, пряный аромат. Тамара вдыхала насыщенный воздух полной грудью, слушала оглушительный стрекот сверчков и цикад и не хотела больше идти в душный, суетливый город.

- Еще один спуск.

- Ничего себе у вас неприступная крепость! И так красиво! – восхитилась она, взирая на открывшийся с обрыва вид низины, окутанной легкой дымкой.

- Если будешь разглядывать каждый поворот, до города сегодня не доберемся.

- И пусть! Одним балахоном больше или меньше, это не важно. Зато смотри, как захватывающе! Ветер волной колышет травы. Чудесный запах и безмятежность. Так и хочется постоять.

- Хочешь посмотреть склоны?

- А можно? – когда Тамаа обернулась, он понял: до города сегодня точно не доберутся.

- Пойдем, – он взял ее за руку и подошел к крутому откосу.

Взобравшись лишь на треть горы, Томка перестала смотреть вниз, опасаясь вцепиться в траву и отказаться двигаться дальше. Но когда оказалась наверху, увидела опаляемое послеполуденным солнцем поле. Идя по нему, раскинула руки, касаясь ладонями поросли. Иногда срывала цветы, мяла пальцами и вдыхала цветочный запах.

- А я ведь ни одного цветка не знаю! – с детским разочарованием пожаловалась она.

- Только намекни брату Таушу об интересе, и он заставит тебя выучить во-от такую книгу! – Ло показал пальцами солидный труд. – А если поймет, что от тебя есть толк, вручит вторую, уже во-о-о-о такую! Не переживай, считать умеешь, уже не пропадешь. Умеешь ведь?

- Вроде да!

Он обернулся и, шутя, пригрозил:

- А я проверю! - но заметив, что Тамаа приняла вызов, придумал каверзную задачу: - Слушай. В корзине по 3 крупных рыбины, стоящих по 8 мелких монет. Всего корзин шесть. Доставить все до дома еще 10 мелких монет. И все это купили в складчину два соседа, разделив траты поровну. Какие траты они понесли?

Тамаа шла за ним, загибая пальцы и хлопая глазами, а Ло закинул руки за спину и шел, важно вышагивая, как павлин.

- Каждый заплатит по 77 мелких монет! – торжественно ответила Томка и заметила, как в сомнении сощурился Ло. – Да-да, я уверена! А у тебя, сколько получилось?

- А я не считал! Не охота!

- Лентяй!

- Жара плохо влияет. Пойдем в тень! – он махнул рукой и прибавил шаг.

Идти пришлось навстречу солнцу, щурясь, зато после поворота появились первые деревья.

Тамара брела между ними, рассматривая завязи плодов. Место казалось ей почти родным, как на даче, среди яблонь и груш.

- Рада, что сюда пришли. В Туазе такого нет. Одни пески.

- Тут еще речка есть!

- Где!? Пойдем туда!

Пройдя через дикий сад, вышли к разросшимся кустарникам, скрывавшим водную гладь. Раздвинув их руками, Долон показал заводь, протоптал проход и помог выбраться на берег.

- Раньше тут часто бывал. Плавал, даже рыбу ловил.

- Не дразни! – рассмеялась Тамаа и, быстро разувшись, ступила босыми ногами в воду. - Как хорошо! – тягуче пропела она.