С ружьем на динозавра - де Камп Лайон Спрэг - Страница 1

• 1/8
• Следующая

Нет, мистер Зелигман, я не возьму вас с собой в поздний мезозой.

Почему? А какой ваш вес? Сто тридцать фунтов? Постойте-ка... Так это же меньше шестидесяти килограммов? Сам я никогда так мало не весил.

Я готов взять вас в любой период кайнозоя. Я позволю вам пострелять в энтелодона, титанотерия или уинтатерия.

Я даже возьму вас в плейстоцен, где можно поохотиться на мамонта или мастодонта.

Я возьму вас и в триас, и вы сможете застрелить там какого-нибудь недоросля – предка динозавров.

Но я ни за что, нет, ни за что на свете не возьму вас в юру или мел охотиться на динозавра.

При чем тут ваш вес, говорите?

Дело вот в чем, старина. Скажите-ка, с каким ружьем вы собираетесь охотиться на них?

Не подумали? Вот то-то и оно!

Ну, ладно. Посидите-ка минутку... Держите!.. Это мое собственное – «континенталь-0.600». Как раз для такой охоты. Похоже на дробовик, не правда ли? Но нарезное, как вы можете убедиться, заглянув в стволы. Стреляет нитропатронами размером с банан. Калибр – 0.600, высокая начальная скорость, весит четырнадцать с половиной фунтов, а дульная энергия – свыше семи тысяч футофунтов. Стоит тысячу четыреста пятьдесят долларов. Куча денег, верно?

У меня есть запасные ружья, и я даю их напрокат сахибам. Выстрелом из такого ружья можно свалить слона. Не просто ранить, а именно свалить. Эти ружья не делают в Америке, но, как мне кажется, придется их выпускать, если благодаря машине времени охотничьи партии будут все дальше углубляться в прошедшие эры.

Я вожу охотничьи партии уже лет двадцать. Я был проводником в Африке, пока там не пришел конец охоте на крупного зверя.

А хочу я сказать вот что: за все эти годы мне ни разу не повстречался человек вашего роста, который мог бы справиться с «шестисоткой». От сильной отдачи все они летели кувырком. Те же, кто смог устоять на ногах, после нескольких выстрелов так были напуганы проклятой пушкой, что дрожали, как осиновый лист. Не попадали в слона на расстоянии плевка. Да и тяжеловато для них это ружье. Тащить его на себе по пересеченной местности в мезозойскую эру им не под силу.

Правда, многие убивали слона из ружей и меньшего калибра, например из двустволок калибра 0.500, 0.475 и 0.465, а то и из магазинной винтовки калибра 0.375. Все дело в том, что из ружья калибра 0.375 вы должны попасть в его жизненные центры, лучше всего в сердце. На одну лишь убойную силу пули не приходится рассчитывать.

Слон весит, постойте-ка... от четырех до шести тонн. Вы же собираетесь охотиться на рептилий весом в два или три раза больше слона, к тому же они намного живучее. Вот почему синдикат решил не брать на охоту на динозавров людей, которые не могут справиться с «шестисоткой». Мы научены горьким опытом. Были несчастные случаи.

Вот что, мистер Зелигман. Ба! Да уже шестой час. Пора закрывать контору. Не заглянуть ли нам по пути домой в бар, я расскажу вам одну историю?

Это случилось во время пятой охотничьей экспедиции, которую вели Раджа и я. Раджа? Айяр, совладелец фирмы «Риверз и Айяр». Я зову его Раджей, потому что он наследный монарх Джанпура. В наши дни, конечно, этот титул не стоит и выеденного яйца. Я знал его еще в Индии, затем неожиданно встретил в Нью-Йорке, где он возглавлял индийское туристическое агентство. Помните, темнолицый малый на фотографии, что висит на стене нашей конторы, – он еще поставил ногу на труп саблезубого тигра?

Ну так вот, Раджа был сыт по горло раздачей проспектов о Тадж Махале и хотел снова поохотиться, как в былые времена. А я был без дела, когда мы впервые услышали о профессоре из Вашингтонского университета и его машине времени.

Где сейчас Раджа? В раннем олигоцене, они там охотятся на титанотерия, пока я управляю конторой. Теперь мы работаем по очереди, а сначала отправлялись вместе.

Так вот первым же рейсом мы вылетели в Сен-Луи. Мы здорово приуныли, когда обнаружили, что были далеко не первые.

Бог ты мой, куда там! Просто отбоя не было от проводников охотничьих партий и от ученых, напичканных всякими идеями, как наилучшим образом использовать машину времени.

Первым делом мы отшили историков и археологов.

Кажется, чертова машина рассчитана для периода не ближе ста тысячи лет до нашего времени. И дальше – примерно до биллиона лет.

Почему так? Не очень-то я смыслю в четырех измерениях. Но насколько я понимаю, если бы люди попали во время до ста тысяч лет, их действия могли бы сказаться на нашей истории. А этого не должно быть. Такое не может случаться в хорошо устроенной вселенной. Но где-то за сто тысяч лет до нашей эры, еще до зари человеческой истории, все действия затеряются в потоке времени. По той же причине, если вы использовали какой-то отрезок прошлого времени, скажем январь миллионного года до нашей эры, вы не можете использовать этот месяц еще раз и послать туда другую экспедицию.

Но профессор не тужит: имея в своем распоряжении биллион лет, он не скоро выйдет за опасные пределы.

Габариты машины тоже ограничивают возможности ее применения.

По техническим причинам конструктору пришлось построить транзитную камеру, только-только вмещающую четырех человек со снаряжением и обслуживающий персонал. Более крупные партии приходится засылать в несколько приемов. А это значит, как вы понимаете, что джипы, лодки, самолеты и прочее с собой не захватишь.

С другой стороны, поскольку вы отбываете в безлюдные периоды, нельзя ожидать, что только вы свистнете – и перед вами, тут как тут, сотня туземцев-носильщиков, готовых тащить на голове вашу поклажу. Поэтому мы обычно берем с собой караван ослов – бурро, как их зовут здесь. В большинстве периодов им вполне хватает естественного корма; так что любые дороги нам не заказаны.

Я уже сказал, каждый приехал со своей идеей, как использовать машину. Ученые смотрели на нас, охотников, свысока. По их мнению, было бы преступлением тратить дорогое время этой удивительной машины ради каких-то эгоистических развлечений.

Мы же подошли к делу с другой стороны. Машина обошлась в кругленькие тридцать миллионов. Как я понимаю, постройка ее субсидировалась концерном Рокфеллера или что-то в этом роде. Но в эту сумму вошла только первоначальная стоимость, без эксплуатационных расходов. А эта штука потребляла чудовищное количество энергии.

Тогда мы, проводники, обратились к денежным мешкам, к тем людям, которых мы обслуживали и которыми в Америке, кажется, хоть пруд пруди. Не в обиду будь сказано, дружище. Многие из них были в состоянии сделать существенный взнос за то, что машина времени перенесет их в прошлое. Так мы помогли финансировать эксплуатацию машины в научных целях при условии, что нам будет уделена часть времени по справедливости.

Не тратя лишних слов, скажу лишь, что в конце концов для распределения машинного времени проводники образовали синдикат из восьми членов, одним из которых стала фирма «Риверз и Айяр».

В пятой экспедиции нашими кормильцами оказались два сахиба: оба американцы, обоим шел четвертый десяток, крепкие парни и, главное, платежеспособные. В остальном же не было на свете двух более несхожих людей.

Кэртни Джеймс, богатый молодой человек из Нью-Йорка, всячески прожигал жизнь и не понимал, почему это приятное времяпрепровождение не должно продолжаться вечно. Цветущий, рослый парень, почти как я, но уже начинающий тучнеть. Он был женат в четвертый раз, и, когда появился в конторе с блондинкой, у которой прямо-таки на лице было написано, что она манекенщица, я принял ее за четвертую миссис Джеймс.

– Мисс Бартрэм, – поправила она меня, смущенно хихикнув.

– Моя жена в Мексике, где она, судя по всему, добивается развода, – пояснил Джеймс. – Так вот. Банни, которую вы видите перед собой, хотела бы вместе со мной отправиться...

– Сожалею, – перебил я, – но мы не берем дам. И тем более в поздний мезозой.

• 1/8
• Следующая