Волшебное зеркало Тимеи (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 14

Ночь была на редкость ясной и теплой. В окно светила луна. Проворочавшись без сна в постели до поздней ночи, я подошла к балконной двери, отдернула прозрачную штору и прямо в ночной рубашке вышла на узенький балкон, опоясывающий башню. Внизу в лунном свете простирался парк, слева чернел пруд. За оградой густой стеной стоял лес.

Душу леденила тоска.

Ах, если бы превратиться в голубку и взлететь над этим замком, а потом над лесом… Прозрачная ограда кажется отсюда такой низкой и тонкой, почти игрушечной, но когда я там, внизу, она высится передо мной непреодолимым препятствием.

Чужая луна светила равнодушным светом, замок молчал, и вокруг стояла такая же тягостная тишина.

Я хочу убежать… Но куда и зачем? Кто ждет меня в моем городе? Меня — ту, которая я сейчас? У меня нет там дома, нет работы, нет родных и близких людей. Там меня ожидают лишь одиночество и нищета. Жизнь в какой-нибудь ночлежке… Ни одна подруга не узна́ет меня, коль уж не узнала родная мать… Впрочем… Меня узнала тетя Клаша, и, может быть, она пустит меня пожить в своем маленьком доме на Упряжной улице?.. А где я буду работать? Петь я больше не могу… Я снова горестно, прерывисто вздохнула. Нет, такая жизнь не устроит меня — она принесет лишь боль. Получается, Рене не оставил мне выбора. Все концы обрублены, и возвращаться мне некуда. Он отнял у меня не только молодость. Вместе с нею, получается, ушло все. Вот если бы… Если бы вернуть ее обратно!.. Но как ее вернуть? Может быть, как в сказке — если меня-старушку полюбит и поцелует прекрасный принц?..

Испытание не длится днями — оно исчисляется годами…

Я вновь вспомнила таинственный предмет, похожий на пинцет — тот, которым Ксавье с Аурунтамом трижды укололи меня. Может быть, этот пинцет имеет и обратное действие? Уже не впервые мне приходила в голову эта мысль. Однако маленький импресарио, владелец загадочного чемоданчика, был нечастым гостем в замке. С того момента, как я в первый раз подумала о волшебном пинцете, он не появлялся здесь ни разу.

«А вот от Ксавье и Аурунтама тебе не отделаться…» — вспомнила я фразу Рене.

Значит, в субботу он появится — чтобы сопровождать меня в город, а попросту — чтобы шпионить за мной. И может быть, у меня будет возможность остаться наедине с желтым чемоданчиком и вытащить оттуда пинцет…

Вытащить пинцет, украсть парик — все это мне ужасно не нравилось, но другого выхода я не видела.

Но если меня никто не ждет… И даже не знает обо мне… Я должна написать письмо о том, что со мной случилось, и передать человеку, который узнал меня в новом облике — Юре Каверину. Старушка не в счет, она плохо видит, даже в очках, да и не поймет, пожалуй, что к чему в моей бессвязной речи…

Я вспомнила, как резко взглянула на тетю Клашу мама, когда та попыталась робко возразить, что я — это я, а вовсе не сестра Агнесса из психушки, нескромно называемой санаторием…

Взяв ручку и лист бумаги, найденные в тумбочке, я села за столик и принялась быстро писать письмо. В нем я без утайки рассказывала Юре обо всем, что произошло.

«Вот такие ужасные события приключились со мной, — завершила я свой печальный рассказ. — Это кажется невероятным, но все же той старухой, которую Вадим отшвырнул с порога «Рио-Риты», была я! Я не знаю, где нахожусь (знаю только, что не в Испании), но предприму все возможное, чтобы сбежать отсюда. Прошу тебя, Юра, поверь мне и вызволи из этого плена! Помоги!»

Подумав, я добавила на всякий случай: «На улице Упряжной, 39 находится дом моей няни Клавдии Петровны. О нем никто не знает, и если мне каким-то образом удастся вернуться в наш город, там я смогу скрыться от посторонних глаз, пока мы с тобой не придумаем, как быть дальше… Буду ждать тебя в этом доме. С надеждой… Марина».

Сложив листок вчетверо, я сунула его в кармашек халата.

Вдруг где-то совсем близко раздался странный шум. Я очнулась от своих раздумий и увидела, как вереницей поднимаются к небу лебеди.

Несколько прекрасных белых лебедей. Вернее — я прищурилась — пять белых и два черных лебедя. Куда это они собрались на ночь глядя?.. Последний черный лебедь, пролетая мимо моего окна, вдруг вывернул шею и посмотрел на меня влажными умными глазами — совсем как человек…

Я вздрогнула. Похоже, и птицы здесь непростые…

Крыло черного лебедя дрогнуло, и из-под него вылетел какой-то маленький предмет и с легким стуком упал прямо мне под ноги.

Изумленная, я подняла его. Это было прелестное зеркальце в серебряной оправе. Удивительно, как оно не разбилось о каменный пол балкона…

Когда я выпрямилось, лебедей уже не было.

Крупная дрожь внезапно сотрясла тело.

Дрожа от страха и холода, я вернулась в комнату.

Нырнула в постель и натянула одеяло до подбородка.

Пусть поскорее настанет суббота!..

С раннего утра в субботу Мишель нарядила меня, причесала и дала в руку сумочку.

— Здесь расческа и пудреница, мадемуазель.

Взгляд ее будто проходил сквозь меня, и я подумала, что она, наверно, даже видит зеленоватую стену комнаты.

Внизу, как я и ожидала, передо мной предстал Аурунтам — маленького роста, пухленький, в костюме, застегнутом на все пуговицы. В руке его был неизменный желтый чемоданчик.

Где лежит волшебный пинцет… — подумала я.

— На прогулку собрались, госпожа? — ухмыльнулся он.

Я быстро отвела взгляд от чемодана, чтобы он не догадался, что я проявляю к нему усиленный интерес, и нацепила на лицо улыбку.

— Как видите, дражайший.

Вместе с ним мы вышли за ограду, уселись в кабриолет, где нас уже ждал Ксавье, и отправились к Розе.

Особняк художницы и ее русского супруга, как выяснилось, находился всего в двадцати минутах езды и выглядел значительно менее представительно, чем замок моего престарелого жениха. Это был низкий каменный дом, окруженный заросшей травой. «Похоже, садовника у них нет… — подумала я, — Роза все время ваяет шедевры живописи, а муж барабанит…»

Вышедшая на звонок Роза выглядела, как всегда, дорого, но безвкусно. Увидев меня, она на мгновение задохнулась, словно ей перекрыли кислород.

— Это я, Мари, — поспешно пояснила я, что бы рассеять ее сомнения.

Она отшатнулась. Глаза непонимающе блуждали по моему лицу.

— Мари? Ты?.. Что с тобой?

— Это такая игра, — проскрипела я. — Грим и одежда старухи. Я люблю выдумывать что-нибудь необычное…

Темная горечь захлестнула меня при этих словах.

Роза шумно выдохнула, потом пожала плечами.

— Над тобой поработал великий гример, — сказала она, наконец. — Ни за что бы не узнала тебя! Шмотки могла бы надеть и поновее, а не эту грязную ветошь.

Я была одета в дорогой бежевый плащ, но промолчала. Я еще раз убедилась в том, что другие видят невзрачную и отталкивающую картину.

— Не пригласишь на минутку?.. — попросилась я робко.

Роза помялась, но все же прижалась к стене и пропустила меня в дом.

Внутри стоял какой-то особый запах — масляных красок, смешанных с острыми пряностями. Глянув через просторную прихожую, я увидела Жоржа.

Он сидел в глубине зала в глубоком кресле и выглядел именно так, как я себе представляла — обросшие волосы, стильная одежда, в зубах трубка. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль. На мое появление он даже не прореагировал.

«Ну, была не была…», — решилась я.

Вошла в зал, поздоровалась. Жорж обернулся и окинул меня с головы до ног недоуменным взглядом.

— Дорогой, это невеста месье Валлина из замка за лесом, — пискнула Роза. — Она тоже из России. Поболтайте, пока я переоденусь!