Волшебное зеркало Тимеи (СИ) - Кроткова Изабелла - Страница 44

Я вложила в песню всю боль своих страшных последних месяцев. Парение на кровати над пропастью… падающий в пруд осколок… побег в русском сарафане из «Соснового рая»… Я пела, словно в последний раз. Официантка за ближним столиком нервно вцепилась в скатерть, но этого никто не заметил — все, как завороженные, не могли оторвать глаз от моей нелепой фигуры на сцене.

Когда песня закончилась, немногочисленные слушатели все, как один, встали, и я потонула в громе оваций.

— Ваш бутерброд, Марина, — промолвил побледневший «Элемер».

— Ужин за счет заведения! — воскликнул взявшийся невесть откуда толстый усатый человек возрастом чуть за сорок.

— Это Гюстав, хозяин, — шепнул «Элемер».

— Накрой стол как следует, Этьен! — распорядился хозяин в сторону парня.

Меня с почестями усадили за передний столик, и все столпились вокруг. Этьен принес и ловко расставил тарелки с разнообразными яствами. Наконец, когда безумство вокруг моей персоны улеглось, я насытилась и блаженно откинулась на спинку стула.

— Сегодня у нас юбилей месье Шаплена, — вдруг раздался чей-то голос. Я и не заметила, как рядом на стуле возник хозяин. — Праздник немного затянулся, а обычно мы работаем с пяти вечера до часу ночи. Месье Шаплен любит наш ресторанчик, но сегодня немного не в духе… — он указал на полного господина. — Пришлось импровизировать на ходу и придумывать дополнительные конкурсы.

— Здесь очень уютно, — похвалила я, вытирая губы. — И вкусно!

Хозяин вдохнул и выдохнул. Кажется, он собирался с мыслями.

— У вас уникальный, неповторимый голос, мадам Марина. Он парадоксально не сочетается с вашей внешностью и нарядом… — произнес он, наконец, но я чувствовала, что это не то, о чем он хотел поговорить. — Но в этом-то и самая соль… — медленно добавил он.

Люди за столиками начали потихоньку зевать. Кое-кто потянулся к выходу, по пути тыча в кнопки мобильников. Месье Шаплен тоже поднялся со своего места, подошел к нашему столику и пожал руку хозяину. Потом взглянул на меня.

— Вы были… у русских есть такое выражение… Вот! Гвоздь программы, мадам.

— Благодарю вас, — кивнула я.

Дама с жемчугом также снизошла до меня и любезно улыбнулась, при этом критически окинув взглядом весь мой облик с головы до пят.

Я невольно задвинула под стол ноги в туфлях с золотыми пряжками.

— Что за дикий наряд?.. — пробормотала она себе под нос.

Хозяин вежливо попрощался с юбиляром и его женой и вновь присел рядом.

— У меня к вам предложение, мадам.

Я уже догадывалась, в чем оно заключается.

— Наш ресторан посещают весьма уважаемые люди. А они любят разнообразные выверты, так сказать… В нашем городе мало развлечений…

— Ваш город называется…?

Я повторила наименование, увиденное на табличке у дороги.

Хозяин покраснел.

— Если наш городок маленький и далеко от столицы, это не значит, что в нем нет уважаемых людей!..

— Вы хотите, чтобы я пела у вас, привлекая посетителей? — прямо спросила я, видя, что он тянет и никак не может решиться. Возможно, он и сам не знал, хороша ли его затея.

Услышав меня, он расслабился и улыбнулся.

— Всего лишь некоторое время, мадам. Неделю или две. Считайте это необычной гастролью. Я неплохо заплачу, а потом мы расстанемся с вами, и каждый пойдет своей дорогой.

Мне бы хотелось пойти своей дорогой уже сейчас, нигде не задерживаясь, однако, поостыв, я рассудила, что в таком виде и без гроша в кармане еще рано помышлять об этом. Прежде нужно собрать денег на билет и преобразиться. И в первую очередь мне необходима повседневная одежда и обувь. Конечно, окружающим любой мой наряд все равно будет казаться старым и заношенным, но потрепанный брючный костюм все же уместнее потрепанного бального платья, и в нем меньше шансов быть узнанной Рене, который мерещится мне во всех углах… И если Гюстав неплохо заплатит…

— Но мне негде жить, месье, — вспомнила я.

— Я так и понял, мадам, — спокойно ответил хозяин. — За кухней есть небольшая комнатка. Вы можете жить там и питаться за счет заведения. Всего две недели, не больше.

— Хорошо, — ответила, наконец, я. — Я согласна.

Получив мое согласие, он деловито достал блокнот и ручку.

— Меня зовут Гюстав. А вас — Марина? А фамилия?

Краска бросилась мне в лицо.

Чувство, что я вновь ввязываюсь в опасное предприятие, пыталось предостеречь меня от неверного шага.

Бросить все и бежать…

В этом платье? Без денег? Как?..

— Я хотела бы остаться инкогнито.

— Но вы, вероятно, русская? — он заглянул мне в глаза.

Я взялась за ручки пакета. Еще один подобный вопрос, и я откажусь.

Внезапно он убрал блокнот и улыбнулся.

— Ну, хорошо! Это не столь важно.

Откуда-то раздался щелчок, и яркая вспышка света на миг ослепила меня.

— Мадам Марина, это на афишу.

Сбоку стоял улыбающийся парень, который позвал меня на конкурс — не Этьен, а другой, беленький.

— Меня зовут Люка, — сообщил он.

— Выступать будете именно в этом образе, — распорядился Гюстав. — Именно в этом платье, и никаких париков! Номер мы назовем «Дама в поношенном платье». И так, загадочно, без имени, вы будете значиться на афише.

Я кивнула, чувствуя огромную усталость.

— Проводи мадам в боковую комнату, — обратился хозяин к Люка и добавил, взглянув на меня:

— Завтра в восемь вечера ваш выход. И всего одна песня, понятно? Всего одна. А потом легкой воздушной походкой… — он напряженно посмотрел на меня, — вы таинственно исчезаете за кулисами.

— Ясно, — сказала я.

Люка отвел меня в небольшую комнатку за кухней и указал на стоящую там кушетку.

— Можете переночевать здесь, мадам.

Уже в дверях он добавил:

— Вы были великолепны!

Когда он вышел, я сняла платье и туфли и с наслаждением растянулась на кушетке.

Все вроде бы очень удачно устроилось на первое время, но какой-то нервный червячок точил меня.

Уже проваливаясь в сон, я поняла — беспокойство вызывала будущая афиша.

На ней будет мое фото.

Надо же, как экзотично — «Дама в поношенном платье»…

Но я нахожусь далеко от «Соснового рая» и еще дальше от замка Рене, в придорожной забегаловке какого-то провинциального городишки.

Он никогда сюда не заглянет. Его путь пролегает лишь по большим красивым городам.

Я продолжаю свое тяжелое повествование, по-прежнему волоча ноги по хлюпающей грязи, кутаясь в плащ и сжимая в руках пакет. Уже остался позади последний обшарпанный дом по улице Матросова, и вот-вот начнется улица, которую я ищу и о которой никогда не слышала прежде. Но перед этим на моем пути должна встретиться водонапорная башня, а ее все нет и нет… Уже темнеет. Место, куда я попала, глухое и безлюдное. Задумавшись, я пропустила момент, когда грязная дорога сменилась узкой песчаной тропой, окруженной колючими кустами. Кусты продолжают сужаться и скоро превратятся в непроходимые заросли. Но нужно идти, ведь возвращаться в дом, где я живу несколько последних дней, больше нельзя. Сегодня снова приходил этот незнакомый кучерявый парень, ничем не напоминающий Юру Каверина, чьей помощи я с надеждой ожидаю. Он, как и вчера, подозрительно озирался, пытался заглянуть в окна и, по-моему, хотел пробраться в дом…

Ветер усилился, и мокрая ветка кустарника хлестнула меня по лицу. Но, зажав пакет в руке, я продолжаю идти. И мне нужно спешить… Нужно спешить.

…Я работала в «La ruche de miel» уже седьмой день, и все складывалось отлично. Толстый Гюстав не прогадал — на экстравагантную «Даму в поношенном платье» валом валил народ, и мне уже почти удалось собрать необходимую сумму, а сегодня и вовсе несказанно повезло: какой-то месье, воодушевленный «Remember» из репертуара Далиды, кинул к моим ногам букет роз, в котором позже обнаружилась купюра в сто евро.