Город Бессмертных. Трилогия (СИ) - Дессан Даниэль - Страница 85

В доме мельника царил ужасный беспорядок: опрокинутый стол, разбросанная посуда и все это обильно присыпано мукой, точно снегом.

И залито кровью.

Именно кровью, в этом не могло быть никаких сомнений. Ольве сглотнул подступивший к горлу комок. В крови было все: пол, стены, домашняя утварь и даже окна.

А затем мальчишка увидел мельника… точнее то, что от него осталось. Гвилар несколько раз брал сына на скотобойню, и Ольве был вполне в курсе, как устроено животное изнутри. Но никогда прежде он не видел освежеванного и разорванного на куски человека.

Ноги Ольве приросли к полу, а желудок внезапно скрутило в тугую нить. Затем его вырвало.

Как ни странно, это принесло облегчение. Пятясь и поскальзываясь в лужах крови, мальчишка двинулся прочь из дома. Оказавшись за дверью, он рывком захлопнул ее, и только затем осел на траву.

В чувство его привело всхлипывание Кейры. Девочка сидела, обхватив руками бочку, под которой недавно пряталась, и плакала.

— Пойдем в таверну, — проговорил Ольве, облизав пересохшие губы и удивившись тому, как звучит его голос.

Хрипло, почти незнакомо.

— Надо рассказать все отцу, позвать стражу, — он подошел к Кейре, неуклюже обхватил ее и рывком поставил на ноги.

Девочка не сопротивлялась.

— Пошли скорей, — повторил Ольве и потянул ее за руку.

Внезапно она снова взвизгнула и махнула рукой куда-то за спину мальчишке. Тот медленно обернулся и встретился взглядом с парой ярко-красных с золотыми вкраплениями глаз.

Существо негромко, но угрожающе зарычало. Оно было чем-то похоже на человека, по крайней мере, передвигалось на двух ногах. На этом сходство заканчивалось: две косматые лапы, вытянутые вперед, заканчивались чудовищной длины когтями. Оскаленная пасть, из которой то и дело капала слюна, напоминала медвежью. Ростом тварь оказалась не выше Ольве, но зато была вдвое шире.

Мальчишка снова схватился за нож, но тут же понял, что проку от него будет не больше, чем от лучинки.

— Беги к реке! — выдохнул он Кейре.

На удивление, девочка послушалась и рванула со всех ног. Тварь проводила ее взглядом, но с места не двинулась, рассудив, верно, что в мальчишке больше мяса. Или что вода не станет ей серьезной преградой, и девчонке не удастся убежать.

— Пшла вон! — отчаянно крикнул Ольве.

Тварь, снова оскалившись, прыгнула. Мальчишка хотел отскочить назад, но запнулся о камень и упал на спину, по-прежнему крепко сжимая в руке нож. Косматое туловище само напоролось на клинок, который вошел в него по самую рукоять.

Тварь завизжала, замолотила когтистыми лапами по воздуху.

Ольве этого уже не видел: чудом вывернувшись в последний момент, оставив нож в теле твари, он рванул к реке с такой скоростью, с которой не бегал никогда. У мельника здесь росли фруктовые деревья, их ветви отчаянно стегали мальчишку по лицу, раздирая его в кровь, но Ольве даже не замедлился.

Сама река была неширокая: в восьмушку лиги, не больше. Мальчишка переплыл ее, особо даже не заметив, и только потом оглянулся.

Косматой твари нигде не было.

На берегу лежала Кейра, все в том же разодранном платье. Кровь с нее смыло водой, и Ольве заметил, что на самой девочке ран нет: верно кровь была чужая.

Бежим, — скомандовал он. — В таверну! Я не знаю, что это была за… — он вставил крепкое словцо, точного значения которого не знал, но слышал его много раз от посетителей. — Надо все рассказать людям, и побыстрее!

Во дворце Редана Четвертого было шумно: очередной бал грозил парой рекордов, по числу гостей, по съеденному и выпитому и по разбитым стульям. На веселье была приглашена большая часть знати (а меньшая пришла сама, зная, что не выгонят). Король славился гостеприимством и радушием, что для монарха в общем-то большая редкость.

От сотен свечей и десятков факелов в большой зале было ужасно жарко. Разгоряченные гости распахнули все окна, пару даже выбили. Поэтому шум музыки и гомон голосов слышались далеко за пределами дворцового парка, а особенно удавшиеся музыкантам аккорды — даже за рекой.

Горожанам такие празднества особо не мешали. Собственно, столица была небольшим городком, тысячи на две-три жителей. Изначально, лет триста назад, здесь была просто летняя королевская резиденция, но потом тогдашний король начал гостить в ней все чаще, за ним потянулись советники, слуги, повара, ремесленники, — так и возник город.

Теперь балы во дворце давали часто. Чаще, чем собирался королевский совет, чтобы решать государственные вопросы. Нельзя сказать, что это шло на пользу государству, но и вреда особо заметно не было. По крайней мере, пока.

Сам король, впрочем, в нынешнем всеобщем веселье участия не принимал. Он прогуливался по темным аллеям парка, с легкой завистью поглядывая на освещенные окна дворца. На почтительном расстоянии от короля шествовали три мечника, для охраны.

— Государственные дела прежде всего, Ваше величество? — с легким ехидством проговорил его спутник.

Плащ на нем на мгновение распахнулся от налетевшего порыва ветра. Под ним была надета мантия мага стихии Воздуха, серебро рун блеснуло в неверном свете факела.

Редан Четвертый тихо вздохнул. Дела действительно были прежде всего.

— Мы продолжаем работать, и очень активно, — убедительно между тем соврал маг.

Король усмехнулся.

— И магистр Сандар?

Собеседник внутренне напрягся. Он был вовсе не глуп и понял: вопрос прозвучал не случайно.

— К несчастью, до нас дошли дурные вести: магистр Сандар убит, — не рискнул он обманывать короля и дальше.

Редан согласно кивнул.

— До нас тоже. Осведомитель отписал, что там “постарались” два адепта. Интересно, Ханагир, как они его, а главное — за что?

Маг, названный Ханагиром, задумчиво наморщил лоб. Можно было бы придумать неплохую версию случившегося, но кто его знает, что еще “отписали” королевские шпионы?

— Магистр Сандар работал не только во благо Вашего величества, — решился он. — Там хватало и личных интересов и целей, для достижения которых магистр использовал многих… Словно кукловод — марионеток, скажем так. За это и поплатился.

— Даже так? — притворно изумился Редан Четвертый, у которого, признаться “личные цели” магистра давно в печенках сидели.

Узнав о гибели Сандара от соглядатаев, он даже не расстроился. Слишком опасный был союзник, всегда себе на уме, и вовсе не незаменимый.

— Именно так, увы, — развел руками маг в мантии Воздуха. — Виновных адептов… покарать?

— Пожалуй… — задумался король. — Нет. Пока нет. Насколько я понимаю, в наши дела они никоим образом не лезли, и оказались в Делоре волей случая. Но следует разузнать, как они смогли справиться с таким сведущим в магических искусствах человеком, как Сандар. — Доставить их сюда, пообщаться. Если они так хороши, что превзошли учителя, возможно стоит их привлечь к нашим заботам. Если же они не поддержат корону — вот тогда уже… хм… припомнить им все и покарать публично.

Маг усмехнулся.

— То, что они одержали верх над Сандаром, — случай, чрезвычайное везение и совпадение многих событий, включая редчайшую природную аномалию. Мы уже изучили подробности и…

— Доставить их сюда, — мягко прервал его Редан Четвертый. — Там поглядим, что за везение такое.

Дорожка, посыпанная молотым ракушечником, сменилась вымощенной брусчаткой аллеей. Она, именуемая аллеей Дружбы, королю очень нравилась. Тут были посажены деревья из разных краев. Послы девяти государств собственноручно закапывали саженцы, что должно было символизировать прочные и долговременные политические союзы.

Прочнее всего союзные отношения выходили, если королевские династии роднились, но Редан Четвертый не мог использовать этот способ хотя бы несколько раз при всем своем желании. У него была всего одна дочь.

“Оно и к лучшему, — часто думал король, глядя на эти посадки. — Марьяж — дело серьезное, а деревья в общем-то ни к чему не обязывают.”