А теперь держи меня (СИ) - Angel-of-Death - Страница 76

— Егор, — сильнее сжимаю его толстовку на груди, будто бы пытаясь разорвать. — Ты жив… Боже… Ты в порядке? — несвязно бормочу, даже не пытаясь стереть слёзы.

Шторм медлит, пытается приподняться на локте, но потом снова заваливается на пол. Морщится, закрывая глаза.

— Что?

Шепчу, судорожно ощупывая его тело, прекрасно понимаю, что это бесполезно, но ничего не могу с собой поделать.

Егор медлит, а потом хрипло отвечает:

— Ног не чувствую.

Невольно смотрю на его конечности, совершенно не зная, что делать. Не чувствует ног? Да главное, что он вообще жив, а остальное потом. Справимся как-нибудь, не приговор.

— Лежи, — зачем-то пытаюсь поцеловать его, но передумываю. — Лежи здесь, я приведу помощь.

С трудом поднимаюсь на ноги. Егор пытается остановить меня, но у него ничего не получается, и я решительно возвращаюсь обратно. Нужно найти кого-то из своих, сказать им, что со Штормовым беда. Срочно доставить его в больницу…

Добираюсь до конца, сворачиваю направо и уже собираюсь двинуться дальше в сторону, где несколько минут назад стихли выстрелы, но замираю. В соседнем проходе, отчаянно цепляясь за собственное существование, из последних сил пытается ползти Антон. Его голова в крови, ноги, наверное, сломаны, или ещё что, но выглядит он жалко и помято. Словно яйцо всмятку.

Парень поднимает голову и смотрит на меня — левый глаз заплыл, кровь застилает лицо.

Медлю, сжимая пистолет, и дикое чувство отвращение подступает к горлу. Он следил за нами, пытался меня изнасиловать, травмировал Егора, из-за него всё это произошло. Так почему же я не могу поднять руку и спустить курок?

— Соня! — вздрагиваю, оборачиваясь.

В мою сторону бежит сестра, держась за раненое плечо правой рукой. Маша подбегает ко мне, практически набрасывается с объятиями или же просто пытается схватиться, чтобы не упасть. Смотрит в сторону Антона и кривится.

— Урод, — шипит девушка, бросаясь к парню, но я хватаю её за шкирку.

— Нет! — замолкаю под ошалелым взглядом Маши. — Егор должен это сделать. Он мне не простит.

Зачем я это сказала? Почему именно это? Я что, сошла с ума?

Сестра кривится, шикает, резко отворачивается. В это же время к нам подбегает Таран, видимо, бросившийся вслед за моей сестрой.

— Территория зачищена! — кричит с другого конца один из наших спасителей, и его голос эхом пульсирует по складу. — Двое мертвы! Цель не пострадала!

Это он про нас?

Андрей тормозит, осматривает меня и Машу, замечает замершего без сил Антона.

— Где Егор? — хрипло спрашивает рыжий.

— В соседнем, — поспешно отзываюсь, удивляясь тому, откуда у меня берутся силы. — Упал со второго яруса, ног не чувствует. Ему нужно срочно в больницу! И ещё… Он должен умереть, — киваю на племянника Арчи. — Ты же знаешь? Нельзя, чтобы этот урод выжил.

Андрей кивает.

— Найдите носилки! Или хоть что-нибудь! Едем в больницу! — кричит Таран, и с другого конца кто-то показывает большой палец.

Рыжий удобнее перехватывает пистолет, но я хватаю Андрея за локоть, останавливая.

— Егор…

Больше ничего не приходится говорить — парень понимает без слов. Кивает, решительно направляется к Антону, нагибается и хватает его за шкирку.

— Ну, привет, — хрипит племянник Арчи, но Таран грубо встряхивает его бесполезное тело, и поверженный враг морщится, кашляя кровью.

— Давно не виделись, — Андрей морщится, начиная волочить Антона по полу в нашу сторону, оставляя за собой кровавую линию.

Парень стонет, из последних сил стараясь зацепиться хоть за что-нибудь. Выглядит ужасно, но я же сама предложила это сделать. Зачем? Почему хочу позволить Егору запачкать руки в крови такого жалкого ничтожного психа, испортившего нам жизнь? Я ведь собственноручно делаю из Шторма убийцу…

Но парень хочет этого. Я знаю. И дело даже не во мне, не в том, что этот придурок пытался изнасиловать меня. Всё началось гораздо раньше, с того момента, как Штормов вышел против Антона на ринг. Именно с этого начала копиться вся злость внутри Егора, и почему-то именно сейчас я это понимаю, как-никогда хорошо.

— Туда, — уверенно возвращаюсь обратно и первая оказываюсь рядом со Штормом.

Парень в сознании, но не двигается. Дышит прерывисто, хрипло. Старается не провалиться в темноту.

— Егор, — улыбаюсь я, кладя руку ему на щёку.

Парень накрывает её своей ладонью и на секунду прикрывает глаза, пока не замечает приближающуюся Машу и Андрея, волочащего за собой Антона, будто мешок с картошкой. Он небрежно бросает парня рядом, заставляя громко застонать, и в этот момент я вижу в глазах Егора неудержимую ярость и отчаяние. Штормов же не смог победить его в честном бою. Они оба сломлены, уничтожены, разбиты.

Именно я протягиваю Егору пистолет — парень медлит, задумчиво смотря мне в глаза, но оружие принимает. Я выпрямляюсь и отступаю на несколько шагов назад. Хочется отвернуться, но я не могу. Не должна. Только не сейчас.

Антон и Егор смотрят друг на друга. Первый кашляет кровью, криво усмехается, пытаясь приподняться на локтях и, если понадобиться, защищаться, но у него не хватит на это сил. Что-то пытается сказать, но замолкает, сплёвывая кровь.

Штормов направляет на него пистолет. Я жду, что он скажет что-нибудь пафосное, как это бывает в фильмах, мол, мы победили, ты не смогу нас сломить, ты проиграл в свою же игру в которой читерил, но парень молчит. А потом стреляет, и мозги Антона разлетаются по стоящим чуть позади коробкам. Я не успеваю даже вскрикнуть или охнуть, как тело племянника Арчи безвольно размякает, а Егор отворачивается, кладя пистолет себе на грудь.

Всё. Это конец. Вот теперь точно.

И нам лишь остается сесть в грузовики и уехать, надеясь что ярость Арчибальда не станет разрушительной и невообразимо жестокой.

Oxxxymiron — Биполярочка

Напряжённая тишина сдавливает голову неистовыми тисками. Нервно постукивая пальцами по обивке сидения, я кусаю губы, не в силах усидеть на месте. Кирилл за рулём, справа от него Макс. Смотря на них со спины, я еле сдерживаюсь, чтобы не скулить от бесконечных противоречивых эмоций.

Мой начальник недавно убил Полину, которая в свою очередь оказалась наёмницей. Убийцей, перерезавшей горло Кристине. Но ведь, получается, у Кирилла тоже руки запачканы в крови. Парень даже не сомневался, когда спускал курок. Его руки не дрожали, приставляя к моему горлу холодное лезвие ножа.

И я сомневаюсь, что Полина — его единственная жертва.

А что на счёт Максима? Кто он на самом деле? Действительно ли просто боксёр с травмой?

— Может, объясните уже, что происходит? — не выдерживаю я, когда молчать становится невыносимо.

Максим оборачивается, и я замираю под его пристальным взглядом.

— Что тут непонятного? — спокойно отвечает он. — Мы на твоей стороне, это главное. Остальное не важно.

— Для меня ещё как важно! — повышаю голос. — Вы притворялись всё это время, обманывали нас! Если вы на нашей стороне, почему сразу ничего не рассказали? Чёрт…

Макс шумно вздыхает и отверчивается, видимо, решив, что со мной бесполезно разговаривать, а Кирилл вообще не обращает на меня внимания. А мне нужны ответа на бесконечный поток вопросов, иначе они сведут меня с ума.

— Я просто хочу понять, что происходит. Если вы присматривали за нами, тогда почему Крис с Ромой мертвы?

— Косяк, — боксёр кривится. — Я не ожидал, что моя подружка окажется киллером. Но самое интересное то, что Рому застрелила не Полина.

— В смысле, не Полина? — Кирилл подаёт голос, на мгновение открываясь от дороги. — А кто тогда?

Действительно, кто?

— Да хрен его знает, — пожимает плечом Макс. — Она мне сама сказала, что его не трогала. Но, судя по всему, это сделал её сообщник. Скорее всего, тот, у кого сейчас Егор.

Сердце сжимается, когда я слышу имя Шторма, и всё внутри меня скручивается и перемешивается. Надеюсь, он в порядке. Если с ним что-нибудь случится, то я убью их всех. Каждого, кто причастен к этому. Уничтожу собственными руками, и плевать, что моё тело дрожит от страха и напряжения, а желчь просится наружу, отчаянно нажимая на кнопку «блевать».