Арвиальская канва (СИ) - Ахметова Елена - Страница 2

Мне все казалось, что оно ухмыляется чрезвычайно гнусно, и гость, кажется, склонялся к тому, чтобы со мной согласиться. А Витор нахально утверждал, что только так достигается нужная степень сходства, — пользовался тем, что заклинания других магов мне точно не по карману.

— У вас нет седины, — вместо слов сочувствия сказал чужак. На вежливую похвалу его предсказуемо не хватило, и тут я его понимала, но все же предпочла вмешаться:

— Я слежу за его волосами, прежде чем допускать до работы над заклинаниями для гостиницы, — спокойно возвестила я, шагнув в круг света от настольной лампы. — Разумеется, вся седина, которую я нашла, удалена. До нынешнего сезона штормов я хозяйка «Веточки омелы», манн-ви Лави Ар-Фалль. Чем могу быть полезна, господа?

Господа дружно обернулись, и тут-то я и поняла, чем я могу быть им полезна.

У людей, которые постоянно идут по следу, подозревают все, что движется, просчитывают все возможные варианты и считают себя вправе карать и миловать, чрезвычайно характерным образом меняется взгляд. Как у талботов, которых с щенячьих зубов натаскивают на дичь.

Оба гостя обстоятельно окинули меня цепкими взглядами, подмечая детали. Женское лицо на гобелене было тщательно сличено с оригиналом — и я очень надеялась, что гримаса у меня все-таки сейчас поприличнее гнусной хари на раме, хотя поручиться за себя не могла. К счастью, все внимание привычно оттянул на себя святилищный пояс: он заставил ищеек нехорошо сощуриться, а резиновые перчатки — недоуменно заломить брови.

— Мы тщательно следим за чистотой в гостинице, — невозмутимо сообщила я им. — Если господа желают, у нас есть свободная комната с боковым видом на море и индивидуальным выходом… — говорила я больше для поддержания образа: уже было очевидно, что шелликотовых талботов интересуют отнюдь не номера.

Витор сдержанно помалкивал, изо всех сил делая невозмутимое лицо. Если бы не ищейки, он бы уже нудил свое неизменное: «Я же говорил!».

Талботам тоже пришлось приложить усилия, чтобы не начать вопить и оправдываться. Мысль о том, что хозяйка гостиницы с почасовой оплатой приняла их за изнемогающую от невозможности уединения парочку, здорово их задела. Но они ограничились тем, что дружно предъявили мне медные бляхи со стилизованным изображением трехглавого льва — как будто у кого-то еще оставались сомнения, откуда они.

Впрочем, подразделение меня все же впечатлило. Отдел по расследованию преступлений, связанных с магией, — неудивительно, что первым делом они прицепились к Витору.

Нужно было их отвлечь, пока талботы не поняли, что заклинание на раме — полноценно и до сих пор не полыхает только потому, что маг этого не захотел, а вовсе не из-за его седины.

— Старший консеквентер Атри-Тар, — ровным голосом представился неугомонный тип в сомнительной куртке. — Мой напарник, консеквентер Ар-Тривер.

Второй талбот, до сих пор хранивший молчание, остался себе верен — только чуть склонил голову, продемонстрировав едва наметившуюся лысину среди темно-пепельных волос. А я едва удержалась от облегченного вздоха.

Консеквентеры — это не коронеры. С ними можно и побеседовать, прежде чем в гневе и панике нестись на второй этаж откручивать кое-кому уши.

— Прощу прощения, господа, — демонстративно стушевалась я, чуть поклонившись в ответ. — Желаете кофе?

Жест резиновой перчаткой в сторону зоны ожидания, где все еще стояло ведро с водой и сиротливо дожидалась своего часа позабытая швабра, выжал-таки из старшего консеквентера доброжелательную усмешку. Я ответила смущенной улыбкой. Не признаваться же, что кофе в гостинице нет?

— Благодарю, не стоит, — предсказуемо отозвался Атри-Тар. — Вам знаком этот человек?

На фотографии Ланс смотрелся старше. Неудачное освещение контрастно обрисовывало заострившиеся скулы, подчеркивало тени под глазами и собирало ранние морщинки в уголках глаз. Зато привычный экстремально короткий «ежик» из волос казался золотистым, будто вместо головного убора вор примерил ласковое весеннее солнышко.

— Возможно, я видела его где-то на улицах, — пожала я плечами, вернув фото талботу. — Или даже здесь. К сожалению, я не могу вспомнить каждого гостя. Их здесь бывает довольно много.

Атри-Тар окинул взглядом пустующий холл. Я напряглась, но тут, как по заказу, со второго этажа спустилась Томная Эва в компании очередного кавалера. Незваные гости заставили ее залиться краской до кончиков ушей и спрятаться за широкой спиной мужчины, и тот понятливо накинул на нее свой плащ.

Иногда я диву давалась, как ей удается изображать напуганную невинность при такой-то работе. Но ей удавалось.

— Хорошей ночи! — машинально брякнула я им вслед. По походке Эвы можно было заключить, что ночь и так удалась, но заученные фразы выскакивали из меня сами, не слишком интересуясь вопросами уместности.

Очередной кавалер, даже не обернувшись, пробурчал себе под нос ответную любезность и придержал дверь, галантно пропуская Эву вперед. Она обернулась на пороге, мазнув по мне взглядом, и я едва заметно склонила голову.

— Мы можем просмотреть журнал регистрации? — спросил Атри-Тар. Его напарник оглянулся через плечо, но увидел только захлопнувшуюся дверь.

— Да, разумеется, — с готовностью кивнула я. — Витор, ты не поможешь господам консеквентерам?

Маг послушно встал, порылся под стойкой и звучно грохнул стопкой журналов, а я все-таки вернулась к мытью полов, демонстрируя, что мы тут, конечно, всегда рады помочь служителям закона, но все-таки предпочли бы, чтобы нас не отвлекали по пустякам.

Но талботы все равно засобирались только час спустя, прошерстив журналы за последний месяц, и не преминули напоследок окончательно испортить настроение Витору, всучив ему копию объявления о розыске Ланса и две безлико-серые визитки.

— Свяжитесь с нами, если вспомните что-либо, — велел Атри-Тар. — Объявление разместите среди общей информации от властей.

— Понял, — коротко кивнул Витор и вылез из-за стойки. Консеквентеры проследили, как он вешает объявление на доске напротив входа, рядом с указом об обязательной регистрации постояльцев и навязчиво-яркой рекламой парка аттракционов, который все равно не работал до начала туристического сезона, и наконец-то вышли.

Я отжала тряпку, убрала швабру в кладовку и вышла на улицу, чтобы выплеснуть воду из ведра. Талботы все еще ошивались в конце улицы: экипаж с широкими гобеленными полосами из платиново-светлых волос по кругу парил в полуметре над землей, и в свете фонаря опознавательный герб на капоте хищно поблескивал кровавой медью. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться внутрь.

Томная Эва как раз спускалась со второго этажа: должно быть, вернулась крышами, невидимая с земли, и пролезла через чердачное окно. Доска объявлений изрядно ее развеселила.

— А Ланс-то опять подорожал! — негромко усмехнулась она.

— Да? — я все-таки подошла ближе и ознакомилась с объявлением.

Ланса никогда не печатали в профиль, хотя пара-тройка изображений у консеквентеров наверняка завалялась. Свежее объявление исключением не стало: с казенной серой бумаги на зрителей взирал самый успешный вор Арвиали анфас и улыбался так благожелательно, будто его не разыскивали за вознаграждение, а избрали лицом религиозной секты.

— Однако, — задумчиво протянула я и покосилась в потолок, будто надеясь пронзить его взглядом.

Восемь солидов за живого, пять — за мертвого. На мгновение я мечтательно зажмурилась, но быстро отбросила соблазнительную мысль.

Нет. Живой он все еще выгоднее.

— Разузнай, кто надоумил талботов искать в «Веточке», — велела я Эве. — И почему награду увеличили — тоже.

— А последнее не проще у него самого спросить? — скептически уточнила она.

Я наградила ее угрюмым взглядом. Не то чтобы не проще, но…

Ланс — вообще одно сплошное «но».

— Проверь по своим каналам. Нелишне.

Эва понятливо кивнула и дернулась было к двери, но я поймала ее за рукав и развернула на сто восемьдесят градусов — к лестнице.