Призраки (Рассказы) - Скобелева Екатерина - Страница 15

С этими словами призрак прошелся по обширной кладовой, осматривая столы и полки. «Пусто! Пусто! Везде пусто! — возмущался он. — Холодная баранья нога, половина окорока и вареная картошка, да и та холодная, — просто в дрожь бросает от подобной картины! Где пироги? Нет ни одного, хотя они должны быть повсюду! За два дня до Рождества! А это что?.. Возможно ли?! Цыпленок-недоросток! О, Джон, как низко ты пал! Мелкая птичка на ужин! А где сидр? Нет ни следа! Только уксус — несомненно, он придется Джону по вкусу». Совсем позабыв о своем бесплотном состоянии, он проворчал: «Просто кровь стынет в жилах, когда видишь такое убожество в кладовой!» — и, склонив голову в печали, вышел в парадный вестибюль.

Старый призрак намеревался приложить все усилия, чтобы жизнерадостная юная Берта не увидела, как угасают славные традиции его родного дома, но для этого ему нужна была помощь кого-то из смертных. По-прежнему погруженный в раздумья, он поднялся по лестнице и заглянул в спальню своего внука.

Пожилой джентльмен спал, так крепко зажмурив глаза, словно положил под каждое веко по монетке и боялся их потерять. Постояв возле его постели, старый Эплджой подумал: «Я могу разбудить Джона и, представ перед ним, выложить все, что о нем думаю… Но какое воздействие окажут мои слова на человека, способного подать на рождественский стол одного лишь цыпленка? Хуже того, если я поговорю с Джоном, он убедит себя, что видел сон, и все мои слова будут напрасны!»

Призрак Эплджоя оставил своего потомка мирно почивать и дальше, а сам пересек холл и вошел в комнату миссис Диппертон — старой экономки. Сон ее был глубоким. Добрый призрак покачал головой, глядя на нее.

«Бесполезно, — решил он. — Она не заставит старину Джона свернуть ни на дюйм с пути бережливости. Более того, если она увидит меня, то, вполне возможно, начнет вопить… и, чего доброго, умрет от ужаса… то-то будет сюрприз под Рождество…»

Он вышел вон — еще более озабоченный, чем прежде, — вернулся в центральную часть дома и проник в комнату юной Берты. В дверях он на мгновение приостановился, чтобы галантно снять шляпу с пером.

Кровать стояла подле незашторенного окна, и яркий свет луны озарял милое личико — еще более прекрасное в ореоле грез, чем при свете дня. Берта дремала, ресницы ее слегка подрагивали, словно вот-вот она откроет глаза, и губы в полусне порой шептали что-то.

Старый дух Эплджоя подобрался поближе и тихо склонился над ней. Если бы только расслышать хоть несколько слов, узнать о тайных мечтах Берты и выяснить, чем ее можно порадовать!

Наконец, Берта снова что-то невнятно прошептала, и он разобрал едва слышное имя — Том!

Старый Эплджой отступил от изголовья. «Ей нужен Том! Это мне нравится! Но лучше бы она мечтала о чем-то другом. Ей не получить Тома в подарок на Рождество — разве что в качестве одного из гостей. Но многое нужно сделать, прежде чем приглашать сюда этого юношу».

Он снова скользнул поближе и прислушался, однако Берта более не промолвила ни слова… и неожиданно открыла глаза. Призрак сделал шаг назад и отвесил ей глубокий, исполненный уважения поклон. Девушка застыла без движения, неотрывно глядя на странное видение, а призрак весь дрожал, опасаясь, что она закричит или упадет в обморок.

— Это сон? — пролепетала Берта, а затем, когда быстрый взгляд по сторонам убедил ее, что она находится в собственной комнате, посмотрела старому призраку прямо в глаза и смело заговорила с ним.

— Вы — привидение? — спросила она.

Если вспышка радости могла бы окрасить румянцем лицо призрака, оно уподобилось бы розовому бутону в лучах солнца.

— Милое дитя! — промолвил он. — Я — призрак дедушки твоего дяди. Его младшая сестра, Мария, была твоей матерью, следовательно, я прихожусь тебе прадедушкой.

— Значит, вы из нашего рода, — сказала Берта. — Это удивительно, но я совсем не боюсь вас! Мне кажется, вы не стали бы никому причинять вред, тем более — мне.

— Верно, милая! — вскричал он и стукнул тростью по полу с такой силой, что разбудил бы весь дом, не будь она призрачной. — Клянусь, ни к одному человеку на свете я не испытывал столь глубокой симпатии. Ты вернула в этот дом атмосферу прежних времен. Даже не знаю, как выразить, насколько я счастлив, что ясным весенним днем ты приехала сюда.

— Не думала, что сумею осчастливить кого-то своим приездом, — призналась Берта. — Дяде Джону я, кажется, безразлична, а про вас я не знала.

— И правда, — согласился любезный призрак, — ты про меня ничего не знала, но это легко исправить. Впрочем, для начала нам нужно спуститься вниз и кое-что сделать. Я недаром пришел сюда сегодня ночью. Все дело в Рождестве. Твой дядя не желает устроить праздник в этом доме, но я не допущу, чтобы он опозорил наш род, и намерен вразумить его. Тем не менее, я не справлюсь без твоей поддержки. Ты поможешь мне?

Берта не могла удержаться от улыбки.

— Забавно, что призраку нужна моя помощь, — сказала она. — Но я готова оказать ее с превеликим удовольствием.

— Я хочу, чтобы ты вместе со мной отправилась на первый этаж, — сказал он. — Я должен кое-что показать тебе. Я спущусь и буду ждать тебя внизу. Одевайся потеплее… Кстати, есть ли у тебя мягкие тапочки? Нам лучше не поднимать шума.

— О, да! — отозвалась Берта; ее глаза сияли от радости. — Я живо оденусь и скоро буду готова.

— Не торопись, — великодушно добавил призрак, покидая комнату, — впереди у нас целая ночь.

Когда девушка спустилась вниз по главной лестнице — почти так же бесшумно, как и призрак, — то увидела, что почтенный кавалер дожидается ее.

— Видишь этот фонарь на столе? — спросил он. — Джон обходит с ним дом, когда все спят. А рядышком припрятаны спички. Пожалуйста, зажги фитиль. Поверь, я бы не стал утруждать тебя, если бы мог сделать это сам.

Когда она зажгла медный фонарь, призрак пригласил ее войти в кабинет.

— Итак, — сказал он, подводя ее к письменному столу, над которым высилась стеклянная горка, — будь добра, открой дверцу и пошарь на средней полке. Чувствуешь: там на крючке висит ключ?

— Но это дядин кабинет, — запротестовала Берта, — и я не имею права копаться в его вещах и забирать ключи!

Призрак вытянулся в высоту на шесть футов и два дюйма — такого роста он был при жизни.

— Это был мой кабинет, — заявил он, — и я вовсе не уступал его твоему дядюшке Джону! Я своими руками привинтил этот маленький крючок в темном уголке и повесил на него ключ! Так что, прошу тебя, возьми его и открой маленький ящик внизу.

Помедлив одно мгновение, Берта достала ключ, открыла замок и выдвинула ящик.

— Да здесь целая связка ключей! — сказала она.

— Вот именно, — подтвердил призрак. — А теперь, моя дорогая, я хочу, чтобы ты поняла: все наши действия будут законными и правомерными. Когда-то я владел этим домом, всем заправлял и распоряжался здесь. И теперь я намерен прогуляться с тобой по всем подвалам нашей старой усадьбы. О, это замечательные подвалы, моя гордость и слава! Не боишься ли ты, — уточнил он, — спускаться в подземелья?

— Ни капельки! — заверила Берта. — Мне будет приятно вместе с прадедушкой совершить путешествие по его любимым погребам, которые он самолично обустраивал.

Старый Эплджой был настолько растроган этими словами, что непременно поцеловал бы правнучку, если бы не опасался застудить ее холодным прикосновением.

— Такой характер мне по душе! — воскликнул он. — Жаль, что ты не живешь в те времена, когда я был хозяином поместья, а не бесплотным духом! Как весело мы проводили бы время!

— Я тоже хотела бы, чтобы ты был жив, милый прадедушка, — сказала Берта. — Пойдем… Я сгораю от любопытства!

И они направились в погреба, которые славились на всю округу, пока о них не позабыл нынешний владелец усадьбы.

— Сюда! — позвал старый Эплджой. — Видишь ряд старых бочонков, покрытых пылью и паутиной? В них — лучшие напитки, когда-либо завезенные в эту страну: ямайский ром, французский коньяк, портвейн и мадера… Загляни-ка в этот чуланчик. Подними фонарь повыше. Обрати внимание на эти стеклянные кувшинчики на полке. В них хранятся нежнейшие специи — их аромат не выветрился и поныне! Здесь еще немало запечатанных горшков и ящичков. Не помню, что за вкусности там припрятаны, но уверен, что им самое место на рождественском столе… А теперь, славная моя, я покажу тебе самую главную достопримечательность во всем подземелье. Погляди на этот деревянный ларь. Внутри него — жестяной ящик, непроницаемый для воздуха. А в нем — огромный пирог с изюмом! Это я положил его туда, чтобы он как следует созрел. Ведь кексы с изюмом становятся только лучше со временем. Тот, кому доведется отведать этот пирог, испытает наслаждение, неведомое прочим смертным!.. Что ж, думаю, теперь ты убедилась, что в наших погребах хранится немало еды и питья. Однако, будь на то воля Джона, все эти богатства навеки останутся погребенными здесь, и это хранилище станет им могилой!