Заметки на полях (СИ) - Криптонов Василий - Страница 62

— Светка?! — заорал Гоша на весь подъезд. — Ты дурак? Да Катька, она…

— Аминь, — перебил его я. — Ладно, давай, пора мне. Мамка переживать будет.

— Постой, — окликнул меня Гоша, когда я уже толкал подъездную дверь. — Ты, это… Ну… Задания сказать?

— Не, спасибо. У меня есть. Хватит по гроб жизни.

Я вышел. Выдохнул. Ну, вроде бы всё. Осталось лишь простить себя. По крайней мере, постараться.

— Хорошо, — сказала мама, когда я, вернувшись домой, продемонстрировал ей тетрадный листок с домашними заданиями. — Давай, иди учись. Лучше каждый день, вместе со всеми, чем потом…

Конечно, мама. Вместе со всеми — оно завсегда лучше. Спокойнее. Безопаснее.

Эта ночь достойна быть воспетой в стихах. Если бы мне было до стихов — я бы воспел, но мне было не до стихов. По крайней мере — не до своих.

Чужих я вспомнил немало. Не стихов даже, а — песен. В песнях — особая сила. Там и текст, и голос, и музыка, и когда всё это подчинено яростной воле творца — начинается волшебство.

Я сидел на смятых простынях, смотрел в темноту и шептал, как молитвы, обрывки текстов, сливая их в немыслимое попурри.

Время тянулось медленно, как сопли висельника. Можно развлекаться, гадая, дотянется ли до земли, или оборвётся раньше. Нельзя было обрывать раньше. Я не хотел. Не хотел украдкой, втихую. Пусть это будет только моё. Главное — не уснуть. Чтобы этот грёбаный хмырь дядя Петя ничего не предпринял, ничего не сказал.

Он, конечно, и так, наверное, может явиться. Или не может. В конце концов, кто ему разрешит постоянно вмешиваться в возню простых смертных. Эта жизнь — испытание. Для меня и для него.

Я знаю. Был один фильм. Никому он не понравился, конечно, а мне перевернул душу, вывернул наизнанку и так оставил. «Запрещённый приём». Возможно, одно из самых страшных произведений человечества, заблудившегося и ничего не понимающего, подпись с датой под документом о собственной несостоятельности.

В конце Куколка понимает: это не её история. Не она главная героиня драмы. А вся её борьба — ради спасения другой души. И то же самое сейчас заставлял себя понять я.

Нам всем время от времени нужна встряска. Нужен кто-то, кто вывернет наизнанку нашу душу и уйдёт навсегда, оставив наедине с вопросом: кто я? Зачем я?!

Легко сдаться и утонуть, уступить обстоятельствам, когда вокруг серое ничто. Но я раскрашу эту серость яркими тонами. Я сделаю этот грёбаный город ярко-красным, устрою праздник жизни и смерти.

Пусть она себя ненавидит. Пусть плачет. Но потом она найдёт в себе силы взорваться, и взрывом разнесёт в клочья всех, кто тянет её на дно.

В ней есть ещё силы взлететь, а во мне…