Поймай ветер в поле. Удержать ветер (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 58

Письмо я писала недолго. Несколько росчерков пера и всё послание готово. Я предусмотрительно заклеила конверт, чтобы ненароком текст не попал никому на глаза и тут снова раздался стук в дверь. К счастью, на этот раз это был Ярополк. Видеть Нори с её восторженным "Властюша! " мне откровенно не хотелось.

— Ксюш, пора возвращаться. Ты как? Со мной?

— А как же иначе, — улыбнулась я оборотню. — Только письмо для Властислава (о, с каким трудом мне давалось это имя!) хочу оставить.

— Крен передаст, не волнуйся!

Распрощавшись с гостеприимным оборотнем и бросив последний взгляд на море, мы с Яриком и нашим отрядом выехали обратно, в Лесной замок.

Всю дорогу я была молчалива, но никто и не требовал от меня развлечений в виде беседы. Ветер хлестал меня по щекам, а непрерывные слезы текли из глаз. И если бы Ярик спросил, что со мной, то я могла бы все свалить на ветер. Но все это было мелочью по сравнению с тем, что творилось в моём сердце. Он ведь просил прощения и хотел со мной о чем-то поговорить. Значит, разговор должен быть точно о свадьбе с Нори. А еще эти настойчивые речи о том, что я ему сестра. И все эти нежные слова, поцелуи от кошачьей любвеобильной натуры. Стоило мне раздеться, как оборотень потерял разум.

Боже… Стыдно-то как!!!

Записка, оставленная для Властислава была краткой, но ёмкой. И слова её я всю обратную дорогу повторяла, как заклинание

"Князь, Вы как всегда, были правы. Отныне для меня Вы только брат. Прощайте."

Конец тома 1

Ксения Хадерсон

Тарсмания, несколько недель спустя.

Середина апреля

Нежно кремовое платье на мне сидело великолепно, и я удовлетворенно кивнула бабушке, не сводившей с меня своих сияющих глаз.

— Девочка моя, ты просто изумительна! Сегодня на балу у императора ты произведешь фурор! — восторженно воскликнула бабушка. — А эти локоны, высокая прическа, жемчужные заколки, вызовут зависть у многих кумушек. Они тоже горят желанием представить своих отпрысков сегодня. Но ты неотразима и вне конкуренции!

— Спасибо, — поблагодарила я, улыбнувшись бабушке и не желая делать какие-либо предположения на этот счет.

Сегодня, на ежегодном императорском балу дебютанток, мне предстоит впервые быть официально представленной как монаршей чете, так и придворным. Конечно, благодаря дружбе дедушки с императором, я несколько раз бывала во дворце и была знакома с августейшими монархами и их детьми. Но так уж заведено в Тарсмании, что аристократы представляют своих детей свету едва им исполняется семнадцать лет официально.

— Милые леди, — раздался восхищенный голос деда, — вы обе хороши. И мне придется не сводить с вас глаз, чтобы никто не посмел вас украсть.

— Спасибо, милый, — улыбнулась ему бабушка, — ты тоже безупречно выглядишь. Впрочем, как всегда. Ксюша, солнышко моё, ты прекрасна. Через десять минут мы с дедом ждём тебя в карете.

— Хорошо, — кивнула я, провожая взглядом уходящих дедушку и бабушку. Несмотря на прожитые годы, они были великолепной парой!

Всего несколько недель назад я вернулась из поездки в Лесное княжество, а казалось, что это было вчера. Моё сердце по-прежнему болело и кровоточило, словно рана нанесена была только-только.

В тот день, когда мы с Яриком вернулись в Лесной замок, я прорыдала полночи в свою подушку от тоски и горя. А наутро поделилась с мамой своим принятым решением-я возвращалась в Тарсманию. Свое решение обосновала желанием учиться у уже знакомых мне учителей. И чем больше я об этом думала, тем сильнее приходила к выводу, что приезжать в Лесное княжество буду как можно реже. Нужно привыкать к мысли, что я не такая как все для них. Очень скоро начну меняться и совсем не в сторону молодости. Мама расстроилась из-за моего решения, но, оказывается, она об этом подозревала и раньше. К тому же, по её мнению, учителей бабуля подбирать умеет и это главное.

На моё счастье никто не понял и не догадался о моей любовной лихорадке и вызванном ей разочарованием. Всё было списано на переутомление от дороги и легкой простуды, которую я подхватила на обратном пути от Прибрежного замка. К тому же так получилось, что нам пришлось вернуться на несколько дней раньше положенного срока, а это избавило меня от необходимости держать лицо и изображать исключительно счастье. Я рыдала ночами, но близкие, замечая порой отеки на глазах, думали, что это от предстоящего расставания, и я их не разуверяла. Ведь и это в какой-то степени было правдой. Мы с Хадерсонами пробыли в Лесном замке еще два дня и на рассвете третьего уехали.

Властислава с того дня я больше не видела. Он не приезжал, и я была рада этому. Потому что просто не смогла бы смотреть ему в глаза и вспоминать то нашу жаркую, наполненную нежностью ночь, то счастливую Нори, выходящую из его спальни. И чем дальше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что провидение существует. Именно оно подтолкнуло меня тогда к утренней прогулке по замку. Благодаря ему у меня на многое открылись глаза, пусть от этого я потеряла свое сердце навсегда.

Предаваясь грустным воспоминаниям, я расточала свои улыбки направо и налево. Горничная подала мне белую меховую пелерину и с восторгом проводила меня взглядом. Сегодня очень важный день для нашей семьи и я не собиралась подводить своих родных.

— Ксюша! — крикнул мне Ник, едва успевший догнать меня у выхода, — подожди!

— Что? — я остановилась и с интересом посмотрела на смущающегося подростка. В последнее время он стал меняться. Ещё недавно невысокий и угловатый, мальчик заметно вытянулся и все больше становился похожим на своего отца. Это сходство приводило в восторг бабулю и мою маму.

— Это тебе, на счастье, — произнёс он, протягивая мне жемчужный браслет. — Я видел, что у тебя в волосах жемчужинки и на шее. Но не успел подарить.

— Спасибо, мой хороший, — я улыбнулась и поцеловала Ника в щёчку. А затем подставила ему свою руку и он с большим удовольствием застегнул на ней свой подарок. — Мне приятно, очень!

Мальчик был просто счастлив, когда узнал, что я вернулась к ним из Белогории и от этого было чуточку теплее моей измученной душе.

Во дворце царило оживление. Веселая музыка слышалась издалека, а свет лился изо всех окон. Словно вся столица сегодня решила не спать и кружиться в нескончаемом танце, подчиняясь волшебной воле музыкантов. На дворцовой площади было множество карет, слуги, разодетые в разноцветные ливреи, сновали туда-сюда. Все это добавляло вечеру атмосферу особой торжественности и особой подготовки, разодетые в разноцветные ливреи. Дед и бабушка то здоровались со знакомыми придворными, то ограничивались легкими кивками головы, и все это сопровождалось протокольными вежливыми улыбками. Дамы и кавалеры были увлечены разговорами, но все целеустремлённо продвигались в одном направлении- в огромную бальную залу императора.

Церемониймейстер то и дело оглашал титулы, имена и кто-то, согласно правил, входил и приближался к возвышению, на котором находилась императорская чета. Поприветствовав монаршую семью, гости уже свободно расходились по залу, ожидая официального приглашения к началу танцев.

— Герцог Алекс Белтонич с супругой Ксенией и леди Ксенией! — чинно возвестил церемониймейстер и громко стукнул жезлом по полу. Озвучить то, что у прекрасной герцогини есть внучка, мужчина отчего-то не посмел. Но на губах бабушки мелькнула довольная улыбка. Всё-таки женщина и в пятьдесят остается женщиной. Особенно такая, как моя бабуля.

Я сразу увидела возвышение, на котором располагались два трона и приветствующие гостей монархи. Императрица Кларисса наверняка обладала отменным аппетитом, о чем свидетельствовали пышные формы женщины. Да и сам Август блистал лысиной, вероятно всего заработанной от непомерных дум и забот о государстве. И всё же мне эта семейная чета нравилась. Тем более, что мои бабушка и дедушка тепло отзывались о них, как о людях.