Поймай ветер в поле. Удержать ветер (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С" - Страница 85

Кафе наполнялось посетителями. Начал накрапывать дождь, а в это время больше всего на свете Гринвич любил сидеть у разожженного камина и вести неспешные беседы с друзьями. Однако чужая речь привлекла внимание мужчины, и он осторожно обернулся. Оборотни, без сомнений! Высокие, широкоплечие, мужественные, они заранее вызывали уважение всем своим видом, это трудно было не признать. Среди аристократов граф считался высоким и крупным мужчиной, но по сравнению с ними выглядел весьма скромно.

— Доброй ночи, — один из оборотней обратился к Даниэлю, — вы не подскажете, какой из постоялых дворов или гостиниц пользуется заслуженным уважением?

— "Три толстяка" или "Усталый путник", что на северной окраине. В другие, на мой взгляд, не стоит и соваться, — поделился Дан своим мнением.

— Благодарю вас, — произнес оборотень, явно собираясь сказать что-то своим спутникам, но тут к ним приблизилась полногрудая официантка, и он замолчал, рассматривая даму вместе со своими спутниками. И там было на что посмотреть! Вырез платья женщины явно не предназначался для того, чтобы даже слегка наклоняться. Но для обслуживания клиентов-мужчин очень даже подходил. Хотя… Смотря, что понимать под словом "обслуживание".

Покачивая бедрами, женщина обходила стол то с одной стороны, то с другой, показывая "товар лицом". Улыбки на лицах некоторых посетителей были недвусмысленными. Большой, словно шкаф, оборотень шутя обратился к другому, едва женщина удалилась, нарочно замедляя шаг:

— Данко, ты смотри! И как это ты умудряешься? Вот ничего не сказал, а она уже готова тут распластаться перед тобой!

— Да она не на Данко, а на тебя, Бодя, смотрела! — рассмеялся самый молодой из оборотней. — Давай, действуй? Твоя девчонка не узнает. А мы не выдадим!

— А что? Я парень видный! Может у нас с ней всё сладится, если время останется.

Словно нарочно, официантка вернулась:

— Простите, я позабыла поставить соль, — улыбнулась она, внимательно оглядев каждого из оборотней, ловля малейший намек с их стороны, в этом Даниэль был абсолютно уверен. Откинувшись на спинку стула, он с усмешкой наблюдал за развивающимися событиями.

Тот приезжий, который спросил про постоялый двор, задержал свой взгляд на Гринвиче, чуть нахмурившись. Но тут его спутники снова захохотали, и оборотень отвлекся, однако, не участвуя в их разговоре.

— Миха, ты, наверное, уже с кем-то познакомился? — поинтересовался молодой оборотень. — Столько времени здесь провел.

— Когда-то и я распылялся на труху, — слова, чуть слышно сказанные Даном, несмотря на шум в кафе, все таки были услышаны за соседним столиком.

Спустя какое-то время оборотни просто подвинули свой столик к столику Гринвича, и разговор пошел совсем уже не веселый. Дан, который никогда и ни с кем не был столь откровенен, на вопрос оборотней о том, что за труха попадалась в его жизни, продолжил:

— Всякая, только та, что была дороже чистого золота, в тот момент прошла мимо. Навсегда. А я не захотел удержать. А потом было поздно.

— И где она? — заинтересованно спросил оборотень, который казался самым серьезным из этой группы.

— Замужем и очень счастлива, — отозвался Даниэль, вертя в руках бокал, в то время, как новые знакомые тоже не спешили пить вино. — Но не со мной.

После своих последних слов граф приложился к бокалу, словно вино могло погасить вспыхнувшую боль. Но она не пройдет не с бутылки и не с трёх. Это останется навечно в его сердце и будет жечь его изнутри до самой смерти. И только она, Ксения, его единственная родная кровь, доченька, та, которую он когда-то не принял, теперь являлась отрадой сердца убеленного сединой мужчины.

— А вернуть? — спросил оборотень, отличающийся ото всех. Черные как смоль волосы мужчины были собраны в хвост, и выглядел он не как его спутники.

— Бесполезно. Я опоздал. Она любит другого… К тому же у них есть общий ребенок.

Дану показалось, что один из оборотней рыкнул после его слов, но трудно было понять, так это или нет. Ведь кроме них в ночном кафе были еще посетители. Спустя некоторое время Даниэль заказал чашку крепкого черного кофе, выпил её. И только после этого распрощался со случайными знакомыми.

Он приказал кучеру возвращаться во дворец на бал-маскарад, посчитав, что возможно, Герда захочет поехать домой. В пути Даниэль размышлял о том, что сегодня с ним происходило много необычного. Во-первых, Ксюша! Она поцеловала его сама, и это было так трогательно и нежно. Во-вторых, он упомянул о своей истории при незнакомцах. Как часто в деловых поездках Даниэль наблюдал, как люди делятся совершенно посторонними попутчиками самыми сокровенными мыслями. А сейчас подобное произошло и с ним. Он, конечно же не произнёс не имен, не фамилий, но сам факт, что он достал из самых дальних глубин своей души это "сокровенное" и, что самое невероятное, рассказал о нем совершенно незнакомым нелюдям, удивил его самого.

Ксения Хадерсон

Мне не нужно было смотреть на календарь на утро после маскарада. Я прекрасно помнила, что на завтра назначена моя помолвка с Огюстом Версальским и совсем не была этому рада. Но, в отличие от влюбленных невест, я не ждала этот день с нетерпением. Более того, я совсем была не рада этому событию. Осенний холодный дождь барабанил по крыше, а тучи заволокли небо. И если бы не часы, что стояли на камине, мне было бы трудно сказать, который сейчас час и вообще, утро или вечер на улице. После бала знать, как правило, просыпается поздно. И раз ко мне до сих пор никто не заглянул, то можно было с большой уверенностью утверждать, что бабушка и дед вернулись очень поздно и ещё отдыхают.

На душе было тяжело, я переживала вчерашнее событие снова и снова. Но не оно меня трогало, а ощущение злого рока, повисшего надо мной. Женщина помешала моему счастью с Властиславом Видаром, похоже, что это же самое повторяется и в случае с Огюстом Версальским. Только если одного я любила и не разлюблю никогда, то второй мне просто нравился. И я надеялась, что рано или поздно, но к нему у меня возникнут какие-то чувства.

Стыдно самой себе признаться, но мысль о том, чтобы отменить помолвку с принцем принесла мне облегчение. Словно глоток свежего воздуха, которого в последнее время мне почему-то так не хватало. Я задыхалась в стенах собственного дома, вероятно, поэтому почти каждый день старалась уезжать за город на ферму дядюшки Якоба, чтобы сломя голову носиться по полям. А еще, силы мне придавали приоткрытые на ночь окна. И не потому, что мне было жарко или не хватало воздуха. Мне отчаянно не терпелось узнать, какие цветы станут следующим сюрпризом, и какое послание принесёт новый букет, так отчетливо напоминающий о недавнем прошлом.

Усилием воли я заставила себя подняться с постели, а приведя себя в порядок, направилась завтракать. По пути в столовую в голову пришла странная мысль. Наверное, хорошо, что мама не приехала. Нет, конечно же я очень хотела её видеть, а ещё Лёлю и Радомира, Ярика… Только сердце подсказывало, что надо поговорить с дедом и бабулей, потому что если мои ощущения меня не обманывают, то помолвку надо отменить.

По словам дворецкого, герцог с герцогиней домой вернулись под утро. Это означало, что завтракать мне точно предстоит одной. Тем более, что вчера Ник был приглашен Оливией за город к полковнику, где наверняка очень хорошо проводит время.

Я пила утренний кофе, а сама думала, как лучше рассказать о случившемся и какие подобрать слова, чтобы выразить все мои сомнения, растерянность и смятение. Мне было неприятно вспоминать произошедшее на балу, и чувствовала я себя просто отвратительно.

Но едва я поставила чашечку, как раздался голос слуги:

— Леди, к Вам посетитель. Принц Огюст Версальский.

Сказать, что я была удивлена, это было бы не совсем неверно. Скорее встревожена и неприятно поражена. Как после случившегося он решился показаться мне на глаза?

— Пригласите его высочество в гостиную, — отдала я распоряжение, и сама направилась туда же. Разговор всё равно должен был состояться, ведь на завтра назначена помолвка, а я была решительно настроена все отменить.