Варвар для Варвары (СИ) - Соловьева Елена - Страница 41

Его рука двинула вниз, к моим бедрам. Нагло забралась в теплое местечко и принялась массировать клитор. Мне в пах уперся восставший фаллос, горячий и твердый. Сегодня Фил не одел котеку, позволив мне насладиться этим сногсшибательным ощущением.

Сногсшибательным — в прямом смысле. Мои выпущенные на свободу руки обхватили шею мужа, колени подогнулись, и я практически повисла на нем. Разыгрывать из себя невинного воробышка становилось все сложнее.

Фил имел надо мной неограниченную власть. Когда он сжимал меня в объятиях, мой рассудок будто оставлял бренное тело и улетал прочь, растворяясь в водовороте желания.

— Поедем домой и займемся любовью, — прошептал муженек.

Кончиком языка провел по моей ушной раковине, слегка прикусил зубами мочку. Я вскрикнула от восторга. Вот уж не думала, что подобная ласка мне понравится.

— За последние сутки моя девственная плева не восстановилась, — все же предупредила мужа. Не хотелось бы снова разочароваться в самый ответственный момент.

Чтобы высказаться, мне пришлось собрать всю волю в кулак и слегка отстраниться от Фила. А еще — закрыть уши внутренней дикарке и зажать ей рот. Она противилась ненужным разговорам, предпочитая действовать и получать желаемое любым способом.

— Знаю, — промурлыкал муж, отхватил мои бедра и вновь прижал к себе. — Я хочу стать для тебя лучшим. И стану!

Вот это другой разговор! Я так обрадовалась, что буквально запрыгнула на Фила верхом. Мне хотелось сильно-пресильно стиснуть его в объятиях. Задушить своей дикой страстью.

Невдалеке от нас воздух рассекла яркая и длинная молния. Она угодила прямиком в высоченный соснодуб и рассекла от вершины до корня. Глядя на то, как две половинки исполина с глухим треском распадаются в стороны, я взвизгнула и сильнее вцепилась в Фила. Хотя, куда уж сильнее. Бедняга, как бы он не пожалел о своем скоропалительном решении, под таким-то грузом счастья.

— Вот теперь нам точно пора, — муженек нисколько не испугался.

Ему, коренному обитателю этого мира, видеть подобные картины приходилось не раз. Мне же, жительнице городских дебрей, раньше казалось, что страшнее давки в час пик нет ничего на свете. Ой, как я ошибалась. В сравнении с грозой в Капуле, серый городской дождичек — детская шалость.

Фил усадил меня на тележку и погнал Унитазика домой. Каждый раз, когда таракан слышал раскат грома, он подскакивал на месте от страха. Мне пришлось лечь навзничь поверх тыкв и придерживать их руками. Не самые приятные ощущения, но повторять поход за посудой в разгар грозы мне совершенно не хотелось.

А в том, что мой хозяйственный муженек не оставит меня без работы в сезон дождей, я нисколько не сомневалась. Оставалось надеяться, что он именно хозяйственный, а не жадный. Потому как для меня слова «скупцы» и «скопцы» звучат одинаково неэротично.

Вернувшись домой, Фил первым делом меня похвалил. Точнее, попытался.

— Какая ты молодец, — заявил он. — Не испугалась грозы и не дала тыквам рассыпаться по дороге. Гета никог…

На этом слове я зажала ему рот ладонью. Сверкнула глазами и напомнила:

— Мы, кажется, договорились не вспоминать твою бывшую жену. Или нет?

Фил кивнул и промычал что-то вроде извинений. Я убрала ладонь и тепло улыбнулась.

— То-то же! Не хочешь поцеловать меня в знак примирения?

Муженек непонимающе похлопал глазами, осмотрел меня со всех сторон. Задумчивая складка прочертила его высокий лоб.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

Фил выглядел расстроенным. Мне показалось, или он чуть не заплакал от обиды?

— Наверное, я не смогу стать лучшим, — признался он. — Не знаю, куда целовать, чтобы примириться. Где он у тебя, этот знак?

— Какой еще знак? — опешила я.

— Знак примирения, — сообщил Фил.

И начал срывать с меня одежду. Прямо на улице. Меня затрясло, но на сей раз не от страсти. А от дикого смеха. Только нежелание обидеть Фила заставляло меня держаться.

Моей внутренней дикарке было сложнее, она не терпела ограничений ни в сексе, ни в поведении на людях. Она покатывалась от хохота и заставляла меня икать и похрюкивать.

— Тебе нехорошо? Замерзла? — озадачился Фил.

Схватил меня за руку и проводил в дом. Подбросил дров в почти догоревший очаг.

— Я разгружу телегу, а ты испеки лепешки, — попросил он. — Только береги муку и не добавляй слишком много соли.

Моя радостная улыбка сплыла с лица, как макияж во время дождя. Моя голова поникла, взгляд уперся в пол.

— Я тоже не смогу стать лучшей. Готовить совершенно не умею, даже лепешки.

Услышав мой ответ, Фил многозначительно поиграл бровями. Сдается, чувство юмора все же не чуждо этому варвару.

— Ничего, вместе мы справимся, — пообещал он и скрылся за пологом пещеры.

Я скинула с себя жилетку подошла к рукомойнику в надежде избавиться от неприятного запаха после местной «конопли». Хорошо хоть, они здесь ее не курят, не простила бы Филу, если бы у него изо рта несло этой гадостью. Впрочем, за всех говорить не приходилось. Жрецы наверняка что-то употребляли, перед тем как отправиться в лабораторию. Иначе чем объяснить внешний вид их экспериментов.

Муженек вернулся в дом с огромной тыквой воды и пучком одуванчиков.

— О, ты принес мне цветы, — восхитилась я, принимая из его рук подарочек. — Как это мило с твоей стороны…

Покосилась на тыкву и подумала: не слишком ли большая ваза?

— Это для хлеба, — предупредил Фил, заметив мой странный интерес к растениям. — Сырыми их лучше не есть, живот заболит.

Я грустно вздохнула, но моментально пришла в себя. Вряд ли в диком мире принято дарить женам цветы. Лучший презент в Капуле — это еда, во всех ее проявлениях. Пора привыкнуть и смириться с этим фактом.

Муж научил меня правильно замешивать тесто и тоненько раскатывать его на деревянной дощечке. После этого он положил в середину одуванчики и свернул лепешку в виде рулета. Нанизал его на «шампур» и поджарил над открытым огнем.

Вкус блюда мало напоминал хлеб из моего прошлого, да и мука была слишком грубого помола. И все же мне понравилось. Гораздо лучше, чем орехи и коренья, которыми питались отшельники.

— Станцуй для меня, — неожиданно попросил Фил, когда мы покончили с ужином.

Я радостно кивнула и вскочила на ноги. Завертелась вокруг очага в предвкушении праздника. Танцы — для меня всегда праздник. Особенно когда рядом есть благодарный и соблазнительный зритель.

Фил снова меня удивил. Он отыскал на своем домашнем «складе» флейту, она очень напоминала те, что я видела у прислужников жрецов, только была изготовлена не из бамбука, а из полых костей. И звук ее мне понравился больше: чистый, мелодичный, протяжный. Мелодия пробудила мою внутреннюю дикарку и заставила ее как следует потрясти своими калебасами.

А чтобы потанцульки неизбежно закончились горячими потрахульками, к обычным танцевальным движениям пришлось добавить огонька. Вообще-то мне редко приходилось танцевать стриптиз, но в этот раз я превзошла себя. Не исключено, что все дело в волшебных одуванчиках, добавленных в хлеб. Или волшебном «стебле» моего мужа.

Фил не отрывал от меня взгляда, следил за каждым движением. Он все сильнее возбуждался, и его член начал подрагивать от распиравшего его желания.

Я встала напротив и медленно развязала поясок жилетки. Сняла ее и кинула в мужа. За ней последовало и кожаное платье. При этом мои бедра зазывно покачивались, а с губ слетали эротичные возгласы. Фил убрал ото рта флейту и потянулся ко мне.

— Нет, еще не время, — я увернулась от его объятий и запрыгнула на постель. — Продолжай играть.

Нагнулась и по очереди стянула с ног угги. Мой музыкант все чаще сбивался с ритма и отвлекался. Но я простила ему его плохое поведение. Накажу как-нибудь в следующий раз. Пока пусть немного помучается ожиданием.

Продолжая танцевать уже полностью обнаженной, я начала поглаживать свою шею, бедра, грудь. Движения становились все более смелыми и откровенными.