Варвар для Варвары (СИ) - Соловьева Елена - Страница 53

— Кончи в меня, — едва ворочая языком, потребовала я. — Твоя мама дала нам травы.

И вот мое тело получило долгожданную разрядку,

Фил выкрикнул мое имя и стал входить в меня мощными, резкими толчками. И я с радостью принимала каждое его движение, ласкала покрытую испариной спину любовника. Лучшего из всех, что у меня были.

Не в силах больше сдерживаться, Фил бурно кончил, крепко сжимая мои ягодицы. Я обессиленно расслабилась, удовлетворенная и абсолютно счастливая.

Мы лежали рядом и лениво ласкали друг друга. Улыбались и восстанавливали силы после только что пережитой страсти. Рядом недовольно пыхтел обделенный вниманием Унитазик, но ни я, ни Фил не обращали на него внимания. Мне до безумия хотелось, чтобы этот момент длился вечно. И даже утренняя прохлада не могла остудить наши разгоряченные страстью тела и любящие сердца.

Фил подарил мне легкий, как касание крыла бабочки, поцелуй. Неохотно встал сам и помог мне подняться с земли.

— Не хочу, чтобы ты простудилась, моя красавица, — нежно произнес он, накидывая на меня сорванное в порыве страсти платье и повязывая на пояс котму. — Сейчас расседлаю Белого Друга, освежую крыса, и мы обязательно продолжим. В постели, возле теплого очага.

— Давай помогу, — неожиданно для себя самой предложила я.

То ли мне не терпелось перейти ко второй части плана, то ли проснулось банальное сострадание к уставшему за ночь мужу — сказать трудно. Но я первой подскочила к Унитазику и даже удостоила его ласки: почесала основание усиков. Таракашка блаженно прикрыл красные альбиносьи глаза и издал довольный звук, похожий на урчание голодного желудка.

— Напрасно ты его балуешь, — предупредил Фил, — между прочим, это из-за его упрямства нам пришлось ночевать в лесу.

Я погрозила Унитазику кулаком, но тот сделал вид, что не заметил моего упрека. Подвигал верхней челюстью и подпрыгнул на месте.

— Неужели тебе не хотелось домой? — спросила я «конягу». — В теплую будку, к миске с супом? С твоим любимым, из одуванчиков, сала и сладких кореньев.

— Домой-то он хотел, — пояснил Фил. — А вот заходить в солнечную рощу отказался наотрез. Белый Друг испугался Калки.

При упоминании имени богини, таракан пискнул и снова подпрыгнул. Так резво, что Филу пришлось его успокаивать.

— Зачем ты ходил в солнечную рощу? — спросила я у мужа.

— Только в ней водятся белые крысы, — последовал ответ.

Вот тогда мне захотелось разрыдаться. Или броситься Филу на шею и целовать его так долго, пока он не задохнется. Не долго думая, я сделала нечто среднее. Обняла мужа сзади, уткнулась носом в его спину и ласково укусила.

— Не стоило так рисковать ради моей прихоти, — все же решилась на легкий укор. — Ты для меня дороже шуб и белых платьев.

— Правда? — Фил обернулся и уставился на меня в упор.

Кажется, и дыхание затаил, дожидаясь ответа. Он ждал от меня признания в любви, и я не могла его разочаровать. Да и не хотела. К тому же, за долгую ночь ожидания я приняла решение все же поделиться с мужем своей тайной. И показать заветный ключ.

— Правда, — мой голос был полон нежности. — Нам давно пора отбросить разногласия и перейти на новый уровень отношений. И я готова сделать первый шаг навстречу. Надеюсь, ты меня выслушаешь и поймешь. И поможешь найти решение.

— Ты говоришь загадками, красавица, — слегка ошалел от моей речи Фил.

Да, я такая, мисс неожиданность в квадрате. Переменчивая, как погода, и загадочная, как Мона Лиза. Настолько загадочная, что могу загадить жизнь кому угодно. Себе — в первую очередь.

Пока я собиралась с мыслями и гадала, как приступить к откровенному разговору, мое внимание привлекла яркая полоса, заметно выделявшаяся на фоне остального леса. Словно стая гигантских светлячков металась в предрассветных лучах. Вначале мне показалось, что это пожар. Но присмотревшись, я поняла, что в нашу сторону движется процессия с зажженными факелами в руках.

— Что это? — неприятный холодок предчувствия поселился у меня в груди. — Кому понадобилось бродить по лесу в такой ранний час?

Фил посмотрел в указанном мной направлении и нахмурился.

— Они идут со стороны пирамиды. Быстро, уводи Беглого Друга в будку и возвращайся в дом.

— А ты?.. — я посмотрела на мужа, тащившего белого крыса по направлению к лесу.

— Сейчас вернусь, — пообещал он.

Не понимая, что происходит, я загнала таракана в будку и сунула ему миску с едой. Сама же села возле очага и, не мигая, уставилась на полог жилища. Мысли скакали в моей голове, как упившиеся березового сока зайцы. Раз процессия двигалась со стороны пирамиды, значит, это были жрецы. А скорее всего — их посланники. Но что им понадобилось в поселении охотников. И отчего мой муж так испугался.

Фил вбежал в жилище и сел рядом со мной.

— Если станут спрашивать тебя о белом крысе — молчи.

— Почему? — я обернулась к нему и непонимающе взмахнула ресницами.

— В солнечную рощу заходить нельзя, табу, — предупредил Фил и обнял меня за плечи. — Никто не должен приближаться к Калки и ее владениям.

— И ты нарушил табу ради моей прихоти?.. — я чуть не захлебнулась от накатившей на меня горечи и уныния. — О, Фи-и-ил…

Он погладил мои вздрагивающие от рыданий плечи и уткнулся носом мне в макушку.

— Дело не только в этом. Мне давно хотелось зайти в тот лес и своим глазами увидеть то, что видела ты. То, что видел мой отец…

В жилище ворвались воины жрецов. Они окружили нас с Филом и угрожающе загремели оружием. Я вжалась в мужа и едва не упала в обморок. И дело вовсе не в боевом раскрасе воинов и не в их острых копьях. Меня не так просто испугать таким маскарадом. Но страх за мужа сковал мое сердце, заставил затаить дыхание.

Удостоверившись, что хозяева не окажут сопротивления, в дом вошел посланник. За его спиной, опасливо озираясь, топталась Мна. Вот кто настучал жрецам. Эх, и доберусь я когда-нибудь до этой мымры, настучу по ее пустому калебасу.

Впрочем, настучать себе мне хотелось еще сильнее. А все эта неистребимая женская привычка хвалиться. Правильно мне мама говорила: «Не хочешь иметь врагов — никогда не хвастай перед подругами». Как жаль, что советы родительницы вспоминаются, только когда так припечет, что пятая точка начинает дымиться.

— Мы нашли, — в наш дом ввалился еще один воин. — Крыс совсем свежий, даже теплый.

— Он белый? — многозначительно вопросил посланец.

— Да, — кивнул воин и указал куда-то в сторону. — Сами взгляните.

Толстяк-посланник, многозначительно хмыкнув, выкатился на улицу. Нам с мужем пришлось последовать за ним — воины «вежливо» так намекнули, что нам ну о-о-очень нужно это сделать. Одного прикосновения копья к моей шее было достаточно, чтобы я сорвалась с места, как испуганная кобылка. Глуповатая, недальновидная, но резвая.

Посланники и воины осмотрели крыса и закинули его в свою телегу. Фил дернулся и обратился к наглецам, едва сдерживая ярость в голосе:

— Крыс вышел из рощи, я не нарушил табу! Это моя законная добыча.

Посланник на секунду задумался, но тут же нашел, что ответить:

— Это еще нужно доказать. К тому же, белые шубы разрешено носить жрецам и их приближенным.

Толстяк самодовольно пригладил свое одеяние, больше походившее на памперс, и скривил рот в победной улыбке.

— Такого табу не существует, — взревел Фил. — Охотники могут забивать любую дичь в лесах Капулы.

— Жрецы издали новое табу, — продолжил издеваться посланник. — Вчера.

Фил угрожающе рванулся вперед, к толстяку, и мне пришлось схватить его за руку, чтобы не наделал глупостей.

— Еды становится все меньше, а жрецы придумывают новые запреты, — взвился он. — Они загубят народ Капулы!

Воины приставили к его телу копья и заставили его отойти от посланника. Меня же наглым образом оторвали от мужа и буквально закинули в тележку рядом с «вещдоком». Двое воинов принялись связывать мне руки.

— Мы заберем твою жену в качестве платы за нарушение табу, — равнодушным голосом сообщил посланник.