Н 5 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 27

– Хорошо… ты сука больной на голову… понял?

– Булками бодрее шевели.

– Ща…

«Ща» заняло минут двадцать.

И когда к тому же окну лениво прислонилась очередная жирная спина с плохо стриженным затылком и послышался голос:

– Греджерс где, сука початая? – я коротко кивнул призму.

Хван шагнул вперед, ткнул с силой правым лезвием.

Переборщил.

Повернутое плашмя лезвие как сквозь масло прошло через шею, расхерачив позвоночник и прорезав мясо. Призм дернул рукой в сторону. И почти отрубленная голова упала на плечо, повиснув на лохмотьях кожи. Тело наклонилось. Ударивший из шеи фонтан оросил ошеломленно замершую Нанну от макушки до пяток, окрасив ее красным. Следом послышался шлепок упавшей туши, что недолго поскребла ногами и затихла.

– Ты че сюда купаться пришла, сука? – недовольно заметил я Нанне – Копай яму давай!

– Бу-э-э-э-э! – ответила она мне, сгибаясь и накрывая второй труп капелью блевотины воняющей алкоголем.

– Переборщил? – спросил призм.

– Идеально – не согласился я – А главное – наглядно до жопных колик. Так и продолжай.

– Легко! Есть че выпить?

– Скоро выпьем – пообещал я – Да, Нанна?

– Бу-э-э-э…

На этот раз она, трясущаяся, нервно измотанная, копала куда дольше. Но результат работы меня порадовал. Квадраты дерна прикрыли утоптанную землю. Лишняя почва отправилась пригоршнями за ограду и под частые кусты. Кровь со стены была стерта штанами Сьюга, после чего Нанна затерла стену сначала кусками льда, а затем грязью и снова льдом. В результате – ни следа крови. Снегом же вперемешку со льдом она прикрыла частично могилки, пояснив – вскоре растает на теплой земле и водой впитается, заодно унеся с собой остатки крови. Ну и землю еще плотней сделает.

Оглядев сквозь окно землю, я удовлетворенно кивнул. Сойдет. Понятно, что в случае тщательно обыска-осмотра поселения – никак не могу даже мысленно назвать Светлый Плес городом, хотя стараюсь – захоронения отыщутся быстро. Но на этот счет у меня были свои планы.

Вернувшись в зал, я задал Нанне несколько конкретных вопросов, жестко обрывая ее, когда крепышка начинала съезжать с темы или мямлить. Получив ответы по делу, покивал, переваривая. Вспомнив про имена, спросил уже ради самообразования – кто тут жителям имена выдает?

Все верно. На острове этим занимается вождь. А на большой земле – Кормчий. И все они выбирают имена из предоставленного системой списка – тут никаких секретов нет. Причем система старается, чтобы у каждого по возможности были уникальные имена. Во всем Плесе не сыскать, к примеру второй Нанны, хотя имя звонкое и короткое. Никаких тезок. Никакой путаницы.

Важная это информация?

Вполне. Судя по внешности живущих здесь – это еще один этнос. Просто неявный. Добросы и добросы. Но все как один светловолосые, преимущественно зеленоглазые, белокожие. У всех один и тот же тип телосложения, что никак нельзя объяснить случайностью. В Светлом Плесе живет нация без названия.

А это важно?

Да.

Добросы.

Кажется мне, что именно они являются основной начинкой этого давным-давно начавшего подтухать пирога.

Чем занимаются добросы кроме охоты, собирая трав, ухода за городом и прочих обыденных мелочей?

Ну… несколько женщин усердно ткут ткань. Причем ткань не слишком качественную и неприглядную. Некоторые мужчины регулярно получают задания по производству железных скребков, тяпок и прочего.

Где получают задание? Где они делают скребки?

В кузнице с газовым котлом. На той стороне города. А ткань производят недалеко отсюда.

И что с тканью и скребками делают?

Ответ я уже знал. Просто хотел проверить.

И Нанна не разочаровала, сообщив, что большая часть создаваемых неказистых вещей загружается в специальный приемник неподалеку от площади. Загружается Кормчим или одним из его звена. После чего загруженное отправляется неведомо куда.

Неведомо куда…

Знаю я одну странную общину, живущую в стальных трубах. Общину, что регулярно получает от системы ткань на пошивку трусов и скребки для неумелой очистки труб от слизи и плесени. И ведь та община искренне рада этим дарам. Чуть ли не молится великой Стеле дары приносящей.

Дерьмо…

Кто еще входит в группу вместе со Сьюгом и Греджерсом?

Еще двое. Девка Дэгни и совсем уж старый Крухр.

Греджерс был лидером?

Да.

Сообщает ли система о том, что кто-то из группы погиб?

Обязательно. Мать всегда скажет. Но только если «сердцем почувствует» о смерти одного из детей своих. Если не чует – даст запрос группе или звену. Обязательное задание на поиск. Причем подскажет где именно пропавшего видели в последний раз.

Ага…

И видит ли мать гостевой дом?

Спереди – да. Сзади – нет. Потому гребаный Греджерс туда ее и потащил. И завел ее за угол с такой стороны дома, что Матери не понять, шли они за дом или же потом направились дальше – за пределы города.

Собаки в городе есть? Настоящие. Или любые твари способные идти по запаху?

Уже нет. Были. Но по пьяному делу Кормчий убил двух последних псов. А ведь собаки неплохо помогали на охоте и предупреждали об опасности. Почему убил? Да выли они много. А Кормчий мужик нетерпеливый. Потому и убил.

А новые собаки? Не родились?

Пока нет. Но может и появятся однажды. Зато есть две лошади. Но тоже уже очень старые. Еле ходящие. Пасутся на дальнем лугу, там же ручей и навес от непогоды. Лошадей оставили бродосы. И во время каждого визита в город обязательно навещают лошадок, чистят, проверяют, что-то делают с их зубами – запуская огромные клещи в пасти. В общем – следят. И строго запрещают любую попытку прокатиться на престарелых кобылках. А с бродосами на эту тему шутить не стоит – к лошадям тропники относятся предельно серьезно. Убить за лошадь – для бродоса не проблема.

Ясно…

Карантин завершен. Можете покинуть гостевое пристанище.

Не став задавать очередной вопрос, я встал и начал одеваться. Бойцы последовали моему примеру. Глядящая на нас через окно Нанна не выдержала и спросила:

– И что делать теперь… Оди?

– Ищи подругу. И тащи ее в Алый Дракк. Кормите и поите нас за свой счет от пуза.

– А потом?

– По ходу дела и разберемся. Встречаемся там через полчаса. Если мы задержимся – ждите.

– Хорошо…

Но она осталась сидеть. Вопросительно глянув на нее, развел руками, вежливо спросил:

– Жопу к камню присосало, Нанна? Че сидим?

– А? Фу! Откуда вы вылезли с такими грязными языками? Из жопы мира?

– Вот тут ты угадала. Поднимай сраку – и в трактир с подругой. И учти – пойло любим крепкое, а еду мясную. Все эти тефтели из сраного шпината жрите сами, а мне красного мяса и побольше.

– Хорошо. Тефтели из сраного шпината…

Ободренная моими указаниями Нанна наконец-то встала и убралась.

Забросив за плечи рюкзак, я первым переступил порог гостевого дома и тут же сверну, пойдя вдоль стены, свернув за угол и оказавшись вне видимости Матери. Здесь я остановился и прислушался. Бойцы замерли за спиной. Первым сообразил призм, указав снова скрытым в рукаве лезвием на участок ограды потемневший снизу:

– Если ты про шум воды, то он вон оттуда.

– Точно – кивнул я и поспешил к указанному месту.

Во время разговоров через заднее окно, я все время слышал звук льющей воды. Причем звук был с едва заметным дробным эхом. И это эхо мне было почему-то очень знакомо – едва услышав, я тут же сделал мысленную отметку, что где-то неподалеку имеется яма-колодец примерно метровой глубины и в эту яму льется вода. Не могу назвать это воспоминанием. Но если это оно – то идет откуда с детства. Если судить по ощущениям.

Нагнувшись, отодвинул ветки кустарника, примял траву. И увидел решетку у самой ограды. Небольшую и квадратную – где-то сорок на сорок. Из-под ограды вытекал бодрый ручеек, срываясь в решетку и пропадая в темноте внизу. Если плюнуть туда – плевок упадет на голову вышедшей на прогулку нимфы Копулы?