Н 5 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 51

Аквариум. С крышкой. Вот что было установлено на плоское и приземистое массивное колесное основание. Аквариум на колесиках. Поделенный на две части. В первом отсеке – переднем – в странном анабиозе лежат вповалку заиндевевшие нагие люди. Не люди – зомби. Они пытаются вяло двигаться, приподнимают головы, скалятся, скребут пальцами, дергают ногами. Но встать не могут. И снова затихают. Шевелится только верхний слой. Нижний – десятки зомбаков – давно превратились в слой мороженого мяса. Там ни малейшего движения. Второй отсек аквариума тоже холодильник. Но там температура явно не настолько низка. Там тоже нагие люди, но они выглядят иначе и ведут себя иначе – трясутся на удерживающие их тела цепях, корчат безумные рожи, трутся и трутся лицами и все участками тела о холодные стены аквариума-тюрьмы.

Тут и гадать нечего. В первом отсеке – зомби. Во втором – скаббы. Нежить и чесуны. Взяты живьем. Брошены в морозную банку. Выглядит все настолько практично, что даже как-то и внимание не особо обращается на прижатые к стенке аквариума расплющенные и промороженные сиськи крупной голой бабы, на обхватившего ее сзади звероватого мужика со слишком уж острыми оскаленными зубами. Он схватил бабу за задницу, глубоко пробив кожу, запустив пальцы в ее мясо по первые фаланги. Пытался кончить до заморозков? Наши глаза встретились – его замороженные темные ненавидящие и мои спокойные оценивающие. Куда везут тебя, мясо?

Надо будет спросить…

Третьим оказался еще один холодильник. Тоже прозрачный. Тоже не пустой. Но в нем только мертвечина – так же заботливо разделенная на два отсека. Тут сплошное месиво. Рваные куски мяса с торчащими обрубками рук и ног, прижатые к стеклу женские и мужские торсы испещренные дырами ранений, обожженная развалившаяся и замерзшая плоть, успевшая брызнуть желтым и гнойным, целые и разбитые, раздавленные, вывернутые наизнанку головы с содранными и порубленными лицами. Я машинально оценивал ранения, делал предположения о их происхождении – игстрел, топор, огнемет, что-то странное, рвущее и выворачивающее плоть как дрель, а вон вырванный целиком хребет небрежно брошенный поверх горы мяса. Чем так? Мясная колода с торчащим членом, облепившее его содранное женское лицо с копной рыжей волос. Тут кожу как чулком с головы сняли. Чем? Зачем? Сомневаюсь, что это смертельный удар для зомби – сдирание скальпа или всей кожи с головы. Тут несомненная забава…

Не выдержав лицезрения такого количества мяса, достал колбасное кольцо, кусанул, протянул часть вернувшемуся Рэку, заодно уловив от него свежий запашок самогона. Коротко буркнул:

– Хватит.

– Понял – покладисто кивнул орк, впиваясь клыками в колбасу – Глянь как тут жирную суку изнархатило. Ее под колесами протащило.

– Под гусеницами – поправил я, глядя на рваные отметины небольших траков – У них есть дополнительный транспорт. Помельче в размерах. Логично…

– Надо же им как-то туши таскать – согласился Рэк – Рваные ляжки в руках таскать дело глупое. А вон следы от колес.

– Там – указал я глазами на верхушку четвертой платформы.

– Сука завидую! – спустя миг прорычал Рэк – Хочу!

– Так огнемет или его?

– Вместе!

Понимаю его. Квадроциклы. Чистенькие, явно только-только отмытые и обтертые, закрепленные в гнездах на крыше еще одного аквариума. Этот тоже забит мертвечиной – но уже звериного происхождения. Тут с трудом можно различить лапы, копыта, рога, обрывки шкур. Большей частью это уже почерневшая масса мяса и костей.

– Зачем им столько падали? – спросил оживший Хван, щелчком жвал выхватывая из нежных пальцев Джоранн очередной кусок бисквита.

– Чтобы не гнило по кустам – предположил Рэк.

– Чтобы уменьшить кормовую базу зомби – озвучил я свою догадку, медленно жуя.

– Все вместе и не только это – буркнул вернувшийся Тон – Вы кто такие?

– Че ты заладил? – скривился Рэк – Сказали же тебе – сыроеды мы! На тунцах траханных приплыли мир посмотреть! Вот смотрим!

– Вы жрете глядя на гнилую мертвечину… любого доброса бы уже наизнанку восемь раз вывернуло. Он бы уже калачиком в траве лежал и желудочную кислоту отрыгивал. А вы колбаску кушаете.

– И бисквиты – добавил Хван – Ты чего хотел, уважаемый?

– Трупы мы забрали. Время прививок. И спасибо.

– За что? – повернулся я.

– За это – Тон щелкнул пальцами у своего воротника.

На вершине ушедшего вперед первого фургона что-то щелкнуло ответно. Через секунду еще раз. Выпутавшись из сеток, на дорогу спрыгнули два парня и девчонка, поспешили от Тропы, легко поднимаясь по становящемуся все круче склону, двигаясь прямо к тому самому ельнику.

– Полегчало?

– В жопе почти не свербит – признал я – Что там было?

– Зомби. Крупный. Матерый. Наблюдал.

Щелкнуло третий раз. Я вопросительно глянул на Тона:

– Снайпер такой хреновый или…

– Или. Матерого зомба так легко не завалить. Даже с пробитой дважды башкой может уйти. Или дать бой и выпустить тебе кишки.

– Ясно.

– Вот тебе еще колбаса. Сам делал. Эта – из оленины. А вот пара таблеток нашей особой оранжевой шизы. Знаешь такую?

– Знаю. Спасибо.

– После запредельных нагрузок – самое-то для восстановления. Посидим у костерка?

– Сколько тебе лет? – спросил я паренька.

– А что такое? – усмехнулся тот.

– Внешне тянешь на двадцатку. Но ты старше. Гораздо старше. И чудится мне упорно, что ты позволил мне ткнуть себе игстрелом под нос. Любишь нюхать иглы?

Усмехнувшись, парень в красной бандане дернулся… и вдруг оказался в метре поодаль. Быстрота поразительная. Я сумел проследить. И он не так быстр, как таинственная зеленоглазка. Но все же… все же…

– Мне скоро сорок восемь – улыбнулся Тон – Я правая рука барона Янора, что правит нашим двадцать восьмым сторожевым табором.

– Ага… и че ты так молодо выглядишь? Втираешь что-то в харьку по утрам? О ягодицы дохлых зомби трешься личиком украдкой? Жопной слизью ротик полоскаешь в целях профилактики кариеса и возрастных изменений? М?

– За то что отличился в одной давней заварушке я был осенен высшей благодатью – ровно ответил Тон, никак не отреагировав на мои разумные догадки – Эльфийка Таломна Осенняя даровала мне свой поцелуй в правую щеку. Ее поцелуй высшая награда сама по себе. Но вместе с ней я получил замедленное старение и ускоренную регенерацию.

– Откровенно… чего в секрете не держишь?

– Эту историю знают все.

– В щеку поцеловала? – переспросил орк – А че не в…

Договорить он не успел – наткнулся на мой взгляд и осекся. Тон же, мужик с лицом младенца, мирно, но при этом и грозно предупредил:

– За любое оскорбление эльфов, в особенности благодетельницы Таломны Осенней – жестоко убью. Для нас это святое. Как и дорога.

– Так посидим у костерка? – буднично поинтересовался я.

– Седьмой фургон – медицинский. Вас уже ждут. После уколов – жду у костерка. И я тоже стану задавать вопросы.

– Про трахнутых тунцов?

– И про них тоже.

– Легко. Бойцы! На уколы марш!

– Проверь статус заданий.

– Успею – покачал я головой, прекрасно понимая, что каверзная система только и ждет чем озадачить едва-едва отстрелявшихся гоблинов.

И мне как-то не хотелось получить задание заключающееся в патруле обратно до Светлого Плеса.

Фургоны и платформы, вообще весь колесный табор остановился разом. И механические лошадки встали на счет «Раз!». Живые вот сразу не сообразили и шагали пока не натянулась упряжь. К ним тут же подошли, поднесли и воды и странные наголовные мешки. Лошади благодарно кивали и нежились – их обихаживали в несколько рук жесткими щетками, осматривали копыта, заглядывали в глаза, чесали хвосты и гривы. Нам, грязным гоблинам и насекомым, просто махнули рукой, еще раз указывая направления – мы же тупые. Зевая, скребя в животах и затылках, вперевалку, мы добрались до седьмого медицинского. Я ничуть не удивился, когда из толстого основания очередного стального колесного бруска со звонкими щелчками выдвинулись одна за другой дырчатые ступеньки, а в боковине контейнера открылись четыре двери. А всего на одной стороне фургона пять медблоков, если судить по количеству дверей. Пять с этой. Пять с той. Всего десять. В головной части расположен высокий столб, а на нем фуражкой надета полусфера наблюдения. Что ж… без надлежащей медицинской помощи бродосы не остаются.