Ведовская страсть (СИ) - Соловьева Елена - Страница 31

А после того как старшее поколение отправилось на боковую, молодые люди опять собрались вместе. Настала пора разжечь новый костер и пройти еще один обряд очищения.

Милана и Дмитрий с нескрываемым восхищением наблюдали, как девушки и юноши перепрыгивают через костер, соревнуясь в ловкости.

— Признаться, мне начинают нравиться ваши обряды, — заметил Дмитрий.

Не скрывая восторга, он поглядывал, как девицы подгибают длинные подолы повыше и с проворством лесных ланей скачут через высоченный огонь, совершенно не боясь обжечься.

— А ты не хочешь попробовать? — предложил он Милане.

— Я не смогу, — с запинкой произнесла та.

Дмитрий весь вечер подливал в чарку Миланы лишь яблочный сидр — но и этот легкий напиток вскружил ей голову. Она стала плавно покачиваться в такт мелодии, которую наигрывал розовощекий парень на странном деревянном инструменте, похожем удлиненную дудочку.

— Если бы мог, то обязательно пригласил тебя на танец, — заметил ей Дмитрий. — Хотя, я, кажется, кое-что придумал.

С этими словами он взял Милану за руку и обвел вокруг пылавшего жаром костра, изображая нечто, смутно напоминавшее танцевальные па.

Музыка стихла; общинники благоговейно замерли.

Странная реакция окружающих вызвала у Дмитрия беспокойство. Он посмотрел на Милану — та тоже выглядела озадаченной.

— Ну что я опять сделал не так?! — строго спросил Дмитрий.

— Понимаешь… — запнулась Милана, — если парень и девушка прыгнут через костер, не разнимая рук, то это верный знак того, что они проживут вместе долгую и счастливую жизнь.

— Да ну-у, — ворчливо простонал Дмитрий, — не бери это в голову. Через костер мы не прыгнули, так что не считается.

Милана согласно кивнула и потупилась.

— Расстроилась? — уже мягче спросил Дмитрий.

— Нет, только голова немного кружится, — впервые в жизни солгала Милана.

— Тогда пойдем, прогуляемся, — предложил Дмитрий.

Милана снова кивнула и почти привычно облокотилась на его плечо, стараясь не чувствовать на своей спине множество любопытных взглядов, устремленных им вслед.

Дмитрий же краем глаза успел уловить, как еще несколько пар удалились прочь от костра и спросил:

— Интересно, а Безгнев в курсе того, что творится тут после заката?

— Они всего лишь пошли искать цвет папоротника, — слегка удивилась Милана. — Здесь нет ничего предосудительного: это тоже традиция.

— Ага, цветочки собирать!.. — фыркнул Селиванов. — Так я и поверил.

— Но это правда, — вступилась за молодежь Милана. — И в этом нет ничего плохого.

Дмитрий скорчился от смеха.

— А я и не сказал, что это плохо, скорее приятно.

Догадавшись о ходе мыслей спутника, Милана затихла.

Странная пара двинулась вперед, размышляя о разном. И неизвестно, как глубоко в лес они бы забрались, если на их пути не встретилось нечто, заставившее Милану радостно захлопать в ладоши, а Дмитрия неверяще потереть глаза.

Прямо на их пути высились заросли папоротника. Среди чешуйчатых темных листьев покачивалась на ветру высокая тонкая ножка с плотным наростом, слабо мерцавшим во тьме.

— Так он что, действительно цветет?! — негодующе воскликнул Дмитрий.

— А ты как думаешь? — загадочно улыбнулась Милана.

Селиванов въехал в самую гущу растений и поднес ближе к глазам загадочный предмет.

— И почему, собственно, все так ищут этот цветок? — спросил он. — Что в нем такого?

— Это давнее поверье, — пояснила Милана. — Считается, что папоротник цветет только раз в году, в день летнего солнцестояния. Тот, кто сумеет его отыскать, приобретет множество способностей. Научится предсказывать будущее и разговаривать с животными. А еще сумеет исполнить все свои сокровенные желания.

— Его нужно съесть? — поинтересовался Дмитрий, обламывая росточек.

— И не вздумай! — предупредила Милана. — На самом деле это вовсе не цвет папоротника, а выросшая на нем разновидность плесени. Этот налет обладает отравляющим воздействием на организм. Может вызвать галлюцинации. Именно по этой причине появилась легенда, будто цветок папоротника охраняет нечисть, желающая всеми силами помешать человеку в поиске.

Дмитрий выкатился из зарослей, смерил Милану ехидным взглядом.

— Просто люди не знают, что нечисть нужно приводить вместе с собой! Сдается, после того, как я увидел тебя в истинном обличье, мне ничто не страшно.

Губы Миланы предательски дрогнули. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Я настолько ужасна?!

Дмитрий и неловко привлек ее к себе и дружески похлопал по спине.

— Это была шутка.

В ответ Милана пригнулась и обняла его за плечи. Сквозь тонкую материю рубашки Дмитрий ощутил вздрагивающие от рыданий плечи. Он ласково погладил страдалицу по распущенным волосам и попытался притянуть поближе.

Милана потеряла равновесие, покачнулась. Задела рукой рычаг на инвалидном кресле, и оно приподняло своего обладателя выше.

Одной рукой Дмитрий обвил шею Миланы, а большим пальцем другой вытер ей набежавшие слезы.

— Ну что ты, в самом деле, я же сказал, что это была шутка, — повторил он.

Удивительно, но в собственном голосе Дмитрий расслышал хрипловатые нотки, свидетельствовавшие, что он не полностью утратил чувственность. На какое-какое-то время Змиулана стала для него не чудовищем, а всего лишь расстроенной молодой девушкой, ищущей в нем поддержку и опору.

И Дмитрий не мог не поддаться ее магическим чарам. Он заглянул в глаза Миланы и увидел в них столько нежности, что можно было утонуть в ней.

Губы прекрасной полубогини приоткрылись, будто требуя испробовать их на вкус. Высокая грудь Миланы плотно прижалась к телу Дмитрия, и он страстно мечтал продлить это прекрасное ощущение.

Забылись видения о раздвоенном языке, о наводящем ужас змеином хвосте. Только он и она — особенная пара, которая нашла долгожданное сокровище в глубине темного леса.

И пусть они оба пока считали это обманом, иллюзией… цветок папоротника все еще оставался в руках Дмитрия. И он пожелал — впервые в жизни не себе. Ей — чье теплое дыхание согревало его, чей трепетный язык вдохновенно отзывался на затеянную им игру.

В голове Дмитрия созрел неожиданный план: отблагодарить Змиулану за искренность. И раз не в его силах превратить полубогиню в женщину, нужно найти другой способ.

Он тщательно все продумал. Влез в обыденную одежду, порылся в чемоданах и переложил в карман банковскую кредитку. Поздравив себя со скорым приобретением, отправился в гости к Миролюбу.

Знакомая изба словно ждала его: окна и двери настежь, с кухни доносится аромат свежей выпечки. Дмитрий преодолел крыльцо, окликнул Весту, мать Миролюба.

Радушная хозяйка отошла от дубового стола, на котором лепила пирожки. Стряхнула с рук остатки муки, приветливо улыбнулась гостю.

— Здравствуй, сынок.

С первого дня знакомства Веста именовала пришлого только так, и Дмитрий охотно прощал местной целительнице это своеволие. Уж больно помогали Вестины снадобья и припарки.

— Здравствуй, матушка, — отозвался Дмитрий на манер местных жителей.

Веста поправила на голове платок, сложила пухлые ручки на широкой талии. Низенькая, пышнотелая, она была в то же время подвижной и слегка взбалмошной. И потому нравилась Дмитрию. Она напоминала ему забавного колобка из детской сказки, румяного и непоседливого.

Целительница предложила дорогому гостю свежих, с пылу, с жару пирожков с капустой, но Дмитрий отказался.

— Дорога предстоит дальняя, а подпрыгивать на ухабах с полным желудком — то еще удовольствие.

Веста испытующе посмотрела на него и поинтересовалась:

— Неужто и вправду домой собрался?

Дмитрий криво усмехнулся. Ему льстило упорное желание общинников оставить его у себя.