Ведовская страсть (СИ) - Соловьева Елена - Страница 39

Дмитрий согласился на предложение и пошел вдоль берега реки. «И ничего я не нервничаю!.. — убеждал он себя. — Подумаешь… Мне все эти традиции до фени. Но порадовать Милану хочется: раз ей все это нужно, придется потерпеть…»

Взгляд его привлек необычный золотисто-желтый цветок, плавно покачивающийся на ветру на крепком ветвистом стебле. Дмитрий подошел ближе и притронулся к нежным лепесткам соцветия.

«Надо же, как он похож на Милану?! — подумал он при этом. — Его цвет настолько хрупок, что к нему боязно прикасаться. А вот стебель невероятно силен. Корни же уходят глубоко в землю, цепляясь, кажется, за самую ее сердцевину».

Дмитрий переломил плотный стебель и поднес цветок к глазам: нижние лепестки с крупным оранжевым пятном посередине гипнотизировали, как и глаза Миланы; а верхние были словно недоразвиты, спрятаны в глубокой раковине соцветия.

Осмотревшись по сторонам, он приметил еще с десяток таких же растений — их желтые фонарики-маячки подмигивали, выглядывая из высоких трав.

Дмитрий набрал целую охапку цветов и отошел так далеко, что Миролюбу пришлось его разыскивать.

— Вот ты где!.. — выдохнул тот, подбегая. — Милана уже в реке — купается. Идем.

Дмитрий вприпрыжку поскакал за Миролюбом. На ходу сунул товарищу под нос букет и спросил:

— Что это за цветы? Никогда таких раньше не видел.

— Это болотные ирисы, — отозвался Миролюб. — Они растут возле реки в изобилии. И ты правильно сделал, что приготовил для Миланы подарок — Она оценит.

— Я полагал, что ирисы — прихотливые экзотические растения, которые водятся только в ухоженных садах, — не унимался Дмитрий.

— И цветы, и люди бывают разными, — заметил Миролюб. — Одним подавай уход и роскошь, а другие и без того прекрасны. Знаешь, почему?

— Нет… — растерялся Дмитрий.

Миролюб расплылся в блаженной улыбке.

— Нет ничего прекрасней того, что создано Матерью-сырой-землей. Одна Она ведает всеми тварями и щедро одаряет их присущим ей изобилием, не требуя ничего взамен. Ее силе подвластно все в этом мире. Она — Мать, и имя ее есть Любовь!

Милану они нашили купающейся в чистых, прозрачных водах реки. Следуя обычаю, будущая невеста скинула длинную рубаху; ее трепетную наготу прикрывали в тот момент лишь длинные распущенные волосы, облепившие стройный стан.

Дмитрий потрясенно втянул в себя воздух и властной ладонью прикрыт глаза Миролюба.

— А ну, отвернись!

Потрясывающийся от смеха Миролюб выполнил наказ и скрылся за ближайшей сосной, оставив Дмитрия любоваться восхитительным зрелищем.

Милана с головой погрузилась в воду, а потом резко вынырнула, откинув назад влажные пряди волос. Мириады брызг разлетелись по сторонам, заставив Дмитрия вспомнить о своем не терпящем отлагательств деле.

С трудом оторвавшись от чарующей нимфы, он поднял сброшенную ей рубашку и, как настоящий вор, торопливо скрылся под сенью деревьев.

Приметив пропажу, Милана вышла из воды. Стыдливо укрывшись за шелковистыми прядями волос, произнесла ключевую фразу, должную решить ее будущую судьбу:

— Кто ты, похитивший мою одежду? Выходи, не прячься.

Дмитрий молчал, ожидая продолжения.

— Будь по-твоему, — согласилась Милана. — Коли ты седой старец — станешь мне отцом названным. Коли юный отрок — назову тебя братом. А ежели молодец добрый — нареку мужем.

Расслышав окончание обрядовой речи, Дмитрий вышел из укрытия. Оглядываясь на дерево, за которым схоронился Миролюб, торопливо натянул на суженую рубаху, завязал в узел ее промокшие волосы.

Только после этого он одарил Милану по-настоящему страстным, долгим поцелуем.

Его избранница охотно отозвалась на ласку, приникла к нему юным, полным неги телом.

— Кхе-кхе… — громко прокашлялся Миролюб. — Вы ни о чем не забыли?

— Нет, но хотели бы, — заявил Дмитрий.

Он с неохотой прервал поцелуй, забрал у товарища букет из болотных ирисов и вручил его избраннице.

Милана благодарно улыбнулась, зарылась лицом в нежные бутоны.

— Спасибо, это мои любимые цветы.

Дмитрий чмокнул ее в задорно вздернутый носик, подхватил на руки и понес к капищу. Согласие девушки получено, осталось испросить дозволения у представителей ее рода.

Безгневу, как опекуну Миланы в мире яви, была отведена иная роль. Жрец отправился на капище, дабы совершить, возможно, главный обряд в своей жизни. Шутка ли — испросить дозволения самого Велеса на брак его дочери с человеком!

Обязанность эту Безгнев исполнил блестяще. Еще вечером он обошел все избы в поселении и собрал богатую дань для покровителя.

Члены общины не скупились — жертвенные дары Велесу не уместились у жреца в руках. Безгнев вынужденно привлек к обряду двух крепких парней, несших в руках корзины с яствами, кувшины с молоком, вином и домашним пивом.

Расторопные хозяйки метнулись к печам, и спустя четверть часа прибыли на капище с пирогами.

Число желающих поучаствовать в обряде росло с каждой секундой, люди все прибывали и прибывали. Новость о помолвке Змиуланы и Дмитрия облетела все поселение и никого не оставила равнодушным.

Громкий хор голосов присоединился к Безгневу, восхваляющему мир прави и мудрость богов. Коленопреклоненные общинники истово молились за судьбу новой пары, суля ей долгих лет жизни, взаимопонимания и крепких наследников.

В один из моментов огонь крады ярко вспыхнул, и онемевшей толпе предстал облаченный огнем лик Велеса. Повелитель магии явился в образе могучего мужа; в одной его руке был путеводный посох, а в другой — рог изобилия.

Восхищенный рев прокатился по толпе.

Велес поднял кубок вверх, благословляя потомков.

Огонь крады вспыхнул ярче, разбросал по поляне искры, метнувшиеся в сторону замерших от восхищения людей. Очищающее пламя дотронулось до каждого, не принося вреда. На том месте, которого касались искры, словно расцветал благоухающий бутон, источающий аромат кедра и герани — символов богатства и процветания.

Видение исчезло, но люди еще долго не могли прийти в себя и хранили благоговейное молчание.

Первым его нарушил Безгнев. Жрец вскинул вверх руки и начал читать хвалебную песнь дрожащим от возбуждения голосом. Его поддержали другие члены общины. Постепенно нестройных хор голосов перерос в истинное буйство. Велес дал свое дозволение на брак и напутствовал детей на благоденствие.

Внезапно толпа смолкла. Люди, улыбаясь и кланяясь, пропустили к замершему у деревянного чура жрецу виновников церемонии.

Дмитрий внес Милану в кольцо общинников и возвестил:

— Эта дева дала согласие называться моей невестой. Что же скажешь ты, жрец Велеса, отца Миланы и защитника?!

— Боги одобрили Ее выбор! — торжественно откликнулся Безгнев. — Сам Велес посетил мир яви и засвидетельствовал вашу помолвку!

Со стороны толпы в адрес новой пары полетели восхваления, поздравления и пожелания. Нареченных жениха и невесту осыпали градом из пшеницы и мелких монет.

Официальная часть помолвки завершилась. Принесенные Велесу дары Милана передала в распоряжение жреца, благоразумно оставив возле чура наполненный молодым вином кубок: пусть и ее отец не останется в стороне от праздничного пира.

Безгнев и с помощниками внесли в огороженный камнями круг столы и лавки. Хозяюшки расстелили домотканые скатерти, разложили посуду.

Милане отвели почетное место в переднем углу стола — на посаде. Сегодняшнее торжество было устроено в ее честь.

Дмитрий сел между Миролюбом и Вестой — в этот день они исполняли роль родни жениха, всячески расхваливая своего «охотника» перед другими гостями.

Мужчины постарше поздравили Селиванова с удачной «ловлей», а молодые парни упрекнули за то, что он умыкнул у них из-под носа завидную невесту. Один из рьяных хранителей традиции даже вызвал новоявленного жениха на кулачный поединок.

Сражение было полушутливым и недолгим, но Дмитрий с достоинством выдержал испытание, потешив себя и членов общины.

Ежедневные дела в этот день позабылись. И только с наступлением темноты жалобный рев некормленой скотины привлек внимание засидевшихся хозяев. Но расходиться окончательно люди не спешили.