Ведовская страсть (СИ) - Соловьева Елена - Страница 46

Под дружные возгласы присутствующих жрица раскрыла плетеную корзину. Из нее показалась голова и верхняя часть тела золотистой кобры. Змея выбралась из своего убежища, окинула презрительным взглядом толпу.

Гости вздрогнули.

Усмехнувшись их суеверному страху, жрица приступила к действу. Леденящий душу танец представился взорам онемевших от ужаса и затаенного восторга гостей.

Движения жрицы были точными, выверенными. Подол ее длинного платья не давал змее сосредоточиться на цели и сделать решительный, смертоносный бросок. Увлеченная безумной пляской жрица не заметила, как одеяние сползло с ее плеч, обнажив маленькие, дерзко торчащие груди.

Шепот недовольства смешался с возбужденными возгласами. Кое-кто из гостей упрекнул пару за выбор представления, другие же восхитились их смелостью и неординарностью. Но равнодушно взирающих на выступление среди толпы не осталось.

Подол жрицы взвивался, как плащ матадора, обнажая крепкие, мускулистые лодыжки. Трое смельчаков приблизились вплотную, загипнотизированные не меньше самой кобры.

Напрасно гости предполагали, будто у змеи удалено смертоносное жало. К концу действа платье необычайной плясуньи насквозь пропиталось ядом. Он блестел в свете фонарей и золотистыми каплями стекал под босые ноги жрицы. Одеяние, сочащееся смертоносным зельем, облепило худое и гибкое тело танцовщицы, обрисовало каждый мускул, обозначило плоский живот и упругие ягодицы. Но это был не конец.

Напоследок жрица еще больше удивила гостей: она внезапно склонилась над коброй и поцеловала ее. Дважды! Вначале прикоснулась к приплюснутой голове змеи, а потом к ее губам.

В этот момент в представлении Дмитрия две танцовщицы слились воедино, родив смутный, но такой знакомый для него образ.

— Восхитительно!.. — прошептал он, повернувшись к стоящему рядом мужчине.

— Гадкое зрелище, — зло сплюнул на землю тот. — Два богомерзких создания: и змея, и девка. Придушить мало этих врагов рода человеческого.

— В природе все прекрасно, — возразил Дмитрий. — Каждое ее творение уникально и достойно восхваления. А враги нашего рода гораздо ближе, чем тебе кажется.

— Где же? — насторожился мужчина.

— Здесь, — ответил Дмитрий и постучал пальцем себе по виску.

После окончания торжественного вечера, Дмитрий отвел жрицу в сторонку и спросил:

— Что значит твой танец? Ведь для тебя это не просто развлечение.

Жрица прищурила темные глазки, поправила на себе промокшее от яда платье.

— Змея — символ молнии. Карающей, но мудрой воли Богов. Я покинула храм, ради счастья нести людям этот дар. И ты прав: это не просто танец, а ритуал.

Жрица говорила на ломаном английском, но Дмитрий понял ее слова. Он бросил взгляд на плетеную корзину: утомленная танцем кобра спала.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее? — поинтересовалась змеепоклонница.

— Нечто сверхъестественное, мистическое, — поделился Дмитрий. — Я чувствую, что меня связывают с ней общие узы.

Жрица приложила руку к груди и слегка поклонилась.

— Воля Богов исполнена. Мое послание достигло цели.

Дмитрий вздрогнул. Жест жрицы показался ему смутно знакомым.

— Откуда ты явилась? Я хочу посетить то место.

Змеепоклонница исполнила его просьбу. Подхватила корзину с коброй и быстрыми легкими шагами направилась вглубь парка. Обернулась и поманила Дмитрия рукой.

На город давно опустилась ночь. Пропитанные дождем тропинки поблескивали в свете полной луны. Жрица ступала плавно и бесшумно. Ее босые ноги не оставляли следов. Она будто плыла над землей, не ощущая ни холода, ни дискомфорта.

Дмитрий, как завороженный, шел следом. Дорожка вывела их к старому фонтану. Жрица присела на каменный парапет и поставила рядом корзину. Протянула руки и потребовала:

— Подойди ближе!..

Дмитрий сжал протянутые ладони: они были холодными и нежными. Глаза змеепоклонницы блестели во тьме полярными звездами.

Не отнимая рук, жрица начала свой рассказ. Ее голос лился, как весенний ручей, манил и околдовывал. У Дмитрия не осталось сил, чтобы сопротивляться. Он слушал и слушал, впитывал ее речи.

Жрица говорила о Мьянме, государстве в Юго-Восточной Азии. Месте, полном тайн и поверий. О древних храмах, посвященных духам-нагам, и о заброшенных городах. Об ушедших временах и народах.

Рассказ захватил Дмитрия, пленил его сердце. Он мечтал путешествовать и теперь получил точные координаты. Ничто не могло удержать его от паломничества по миру. Он не знал точно, что жаждет найти, но при одном упоминании о змеях приходил в трепет.

Жрица смолкла и улыбнулась. Дождалась, пока Дмитрий осмыслит ее речи.

— Теперь я знаю, куда идти… — наконец проронил он и легонько сжал ее тонкие пальчики. — Благодарю.

Она кивнула и высвободила ладони из теплого плена. Ловко вспрыгнула на парапет и возвела руки к небу. Произнесла три короткие фразы на незнакомом Дмитрию языке.

Лунный свет окутал ее с головы до ног. Яркая вспышка — и на том месте, где только что стояла жрица, уже клубился туман. Исчезла и корзина с коброй. Только листья на деревьях зашуршали сильнее, склонились от порыва ветра травы. В их шелесте Дмитрию почудились слова: иди… тебя давно ждут… И он склонил голову, покорный этому зову.

На следующий же день Дмитрий попрощался с друзьями и отправился в паломничество по миру.

Первым пунктом в его нелегком пути стояла Мьянма. Там, среди великолепия храмов и пагод, он провел десятки дней и ночей. Посетил гору Попа, в переводе с санскрита — «цветок». Взошел к жерлу потухшего вулкана, где по преданию ранее обитали могущественные духи-хранители — наги.

Согласно традиции, босой, он преодолел семьсот семьдесят семь ступеней и наведался в древнее святилище. С огромной высоты взирал на распростертые пред его ногами пейзажи, но так и не обрел искомого. Великие наги не отозвались на его зов и не было среди них той, чье постоянное присутствие ощущал на себе Дмитрий.

Он обошел весь свет. И всюду его влекло желание найти подтверждение своим таинственным, покрытым пеленой забвения догадкам.

Из Мьянмы Дмитрий отправился в Лаос, столицу которого, по преданиям, охраняют двенадцать нагов. Но и там его ждало разочарование.

Дмитрий не сдался. Он перебрался на северо-восток Таиланда, своими глазами увидел реку Меконг, обиталище короля змей. Посетил Индию, чей эпос воспевает мудрое правление змеиных династий. Потом Китай, восхваляющий в легендах первопредка Фу Си — существа с телом змеи и человеческой головой. Не обошел вниманием верования индейцев Майя, поклонявшихся крылатой рептилии — богу ветра Кукулькану. Больше года гостил в Австралии у аборигенов, верящих, что мир и живущий в нем народ сотворил змей Радуга.

Побывал Дмитрий и в Заире. Пожил в непроходимых джунглях, среди племени первобытных хладнокровных людей.

И все легенды и предания сходились в главном — змеи несли с собою знания, порой губительные для человека.

Мир предстал перед скитальцем в новом свете. Что из древних легенд было правдой, а что вымыслом, неизвестно потомкам. Но все больше и больше Дмитрий проникался мыслью: у народов планеты не так много различий. Одни предки, одни корни, одно будущее. И змееподобные существа в легендах — ярчайшее тому подтверждение.

Ирену Дмитрий встретил в Лондоне, городе дождей и туманов. Он заметил ее за соседним столиком в кафе — девушка потягивала чай и увлеченно листала ветхую книгу в кожаном переплете.

Ирена была чертовски обворожительна, а при близком знакомстве показала острый ум, проницательность и прекрасное чувство юмора. Разговор о погоде и достопримечательностях сам собой перетек в обмен мыслями о потустороннем. И Дмитрий поделился историей, случившейся с ним больше двух лет назад.