Ведовская страсть (СИ) - Соловьева Елена - Страница 64

Она крутанулась на месте, взбаламутила мутную воду. И через миг предстала перед волхвом в образе Змиуланы. Улыбнулась скромно, протянула руку.

Не обманулся Богумир, отпрянул от шутихи. В гневе ударил посохом оземь и предупредил:

— Я с тобой не в поддавки пришел играться, а по делу. Немедленно возвращай Раду!

Такое родное и близкое лицо Миланы исказилось в нахальной усмешке.

— Или что?

Волхв зажал в реке амулет, и засиял тот утренним светом. Ночная тьма испугалась, расползлась в стороны.

— Прекрати! — завизжала болотница, пряча лицо. — Будь по-твоему…

Богумир разжал ладонь и довольно кивнул.

— То-то же!

Избавившись от угрозы, болотная царица лукаво подмигнула и, не глядя волхву в глаза, произнесла:

— Вот только не помню я, которая из моих прислужниц видунья. Ты уж сам разыщи.

Она засунула в рот пальцы и свистнула. Да так громко, что Богумиру заложило уши.

Из воды вынырнули десять лебедей. Черные, как сама ночь, с красными клювами и рыбьими глазами, они ничем не напоминали гордых и прекрасных птиц. Было в их взглядах столько тоски, столько смирения… Птицы вытягивали изящные шеи, ноне произносили ни звука. Взмахивали крыльями, но не могли взлететь — крепко держала их трясина, не отпускала на волю.

Богумир скептично вскинул брови и недоверчиво воззрился на болотницу:

— Дай-ка угадаю: у меня три попытки?

Зеленокожая красотка запрокинула голову и расхохоталась. Болото задрожало, громко и противно хлюпнуло зловонной жижей.

— Не угадал! — провозгласила шкодница. — Попытка только одна!

Богумир поскреб затылок и зашел в воду по пояс. Расшвыривая в стороны водоросли, приблизился к лебедям. Развязал заветный узелок да взмахнул над головами птиц.

И заметил, как у одной птицы на краткое мгновение прояснился взгляд — стал осознанным, человеческим. В уголках глаз ее блеснули слезы.

Схватил Богумир того лебедя и хотел из воды вытащить. Да не тут то было: крепко держало болото свою жертву.

— А ну — отпусти! — приказал волхв госпоже топей.

Болотница вскинула руки и притворно удивилась:

— Так разве ж я ее держу?

Не долго думая, Богумир обмотал лоскут заговоренный вокруг длинной шеи лебедя. И обратилась птица маленькой девочкой: красивой и чистой, как лунный свет. Дрожали ее худенькие плечики, посинели губы от холода и страха. В длинных русых волосах запуталась ряска.

— Ничего милая, все будет хорошо, — стал утешать ее Богумир.

Бережно и ловко, как цветочек водяной лилии, выдернул ее из болота и замотал в медвежью шкуру. Тотчас отогрелась девочка: перестала дрожать, и щечки порозовели.

Богумир выбрел из болота и обернулся к Болотнице:

— Прощай! Надеюсь, никогда больше не свидимся…

Та дрожала от ярости. Топала перепончатыми лапками, молнии так и сыпались из ее глаз.

— Напрасно надеешься, волхв, — прошипела она зло и колюче, — отомщу я тебе за обиду.

— Ага, — усмехнулся Богумир, — мечтать не вредно. Не сердись так, от этого цвет лица портится, и появляются морщины.

Он ушел прочь с проклятого болота и унес спасенную Радушку. Книга сообщила ему благую весть: большие испытания ждут девочку-ведунью, но и большое счастье. Но это потом, а пока…

Богумир вернул малышку домой, живую и невредимую.

С умилением наблюдал он за воссоединением семьи. От даров и праздничного угощения отказался. И предупредил:

— Дар девочки силен, спрятать бы ее надо — до поры до времени. Пока в полную силу не войдет. И защитник ей нужен — ловкий да смелый.

Нахмурил брови отец, прокашлялся в кулак.

— Как же нам ее спрятать-то, не в погреб же упечь?..

— С собой ее могу забрать, — предложил Богумир. — А хотите, так и всей семьей переезжайте. У нас в поселении места всем хватит.

Еще сильней нахмурился отец, обвел хозяйским взглядом подворье. На сынов-богатырей покосился.

— Не могу я все бросить, боязно…

— Тогда так поступим, — предложил Богумир, — дар ее я покамест запру, упрячу подальше. А вы никому больше не сказывайте о силе дочери — пусть живет как обычная девочка, растет да солнцу радуется. Войдет в брачный возраст, тогда и возвращу ей способности.

Беляна прижала дочку к груди, уткнулась в ее светлую макушку и с оживлением в голосе пробормотала:

— Где ж ей защитника-то найти достойного? Лебедушке моей ненаглядной…

Улыбнулся Богумир, ударил себя по бокам.

— А есть у меня парень достойный! Сын смой — Яробор, внук самого Велеса! Гож вам такой зятек?

Загорелись глаза родительские радостью. Подошел к волхву отец, ударил с ним по рукам.

— Быть тому!

Богумир выпустил посох из рук и приказал помощнику:

— Поднеси-ка мне вон ту паутинку, что на березе той висит.

Из полученной ниточки сплел волхв колечко — маленькое, неприметное. Дунул нанего, и стало оно бронзовым.

— Подойди ко мне, Радушка?.. — поманил он девочку.

Как не хотела малышка от материнского подола отлипать, но спасителя своего не посмела ослушаться. Примеряла колечко на безымянный пальчик и тихо ойкнула.

— Колется…

— Ничего, все уже позади, — утешил ее Богумир. — Живи спокойно, маленькая, твой час еще не настал.

Поцеловал Раду в щеку, обернулся медведем и домой заторопился.

— Не забудет Радушку жених ее названный? — забеспокоилась Беляна.

— Такую не забудешь, — отозвался волхв.

И вновь замелькала земля под его лапами. Спешил волхв домой, к жене любимой и сыну. Хотел поскорее обнять Милану, встретить с ней новый рассвет прекрасном древнем храме.

Знал он: будут они жить долго и счастливо. И путь свой земной окончат в один из дней. Но и тогда будут вместе — что смерть по сравнению с извечной силой любви.