Жена по обмену (СИ) - Соловьева Елена - Страница 30

— С чего ты взяла, что Хэл твой? Он сам тебе сказал?

— Нет, — снова фыркает она. — Но он мой, и точка. Меня с детства готовили к тому, что я стану женой главного жреца. А в Хэла я влюблена с детства.

— Думаешь, это весомое доказательство? — ехидно уточняю и упираю руки в бока. Больше Диа не кажется мне хрупким цветочком. Этот пушистый нежный одуванчик показал ядовитую сердцевину. — Я бы нашла твоему поведению другое объяснение. Эгоизм, к примеру. Отбор только начался, а ты вместо того, чтобы выиграть честно, капризничаешь, как маленькая девочка.

— Неправда! — кричит Диа. — Я вовсе не маленькая. Хэл будет моим, так папа сказал.

— Решать будет не твой папа, — напоминаю и отхожу подальше.

Капризная и избалованная девчонка. Привыкла к тому, что получает все самое лучшее по первому писку. Ее внешность вводит в заблуждение, понимаю, мужчинам таких хочется лелеять и защищать от всех бед. До тех пор, пока не увидят истинное лицо избранницы. А тогда может стать слишком поздно.

Мне никогда ничего не доставалось даром. И я готова побороться за право вернуться в свой мир. А если и останусь в этом — то только не рядом с Хэлом. Если и есть сати, менее подходящая ему по характеру, чем Диа, то это я. Мы с Хэлом поубиваем друг друга в первую же ночь.

— Не расстраивайтесь из-за нее, сати Тамани, — просит Мина. — Диа того не стоит.

Служанка по-своему расценивает мое поведение, и я не спешу возражать. Останавливаюсь возле высокого фонтана с алой подсветкой. Присаживаюсь на мраморный край — осторожно, боясь сделать резкое движение. Еще свежо в памяти то, как ожила наяда. В этом фонтане скульптуры львов с головами птиц — целых пять штук. Не хотелось бы, чтобы они ожили от моей магии.

— И ты тут! — из зарослей низкорослых кустарников, усеянных цветами белых лилий, выбирается Рисида. Не одна, а в сопровождении сразу двух служанок.

Голову ее украшает венок из белых соцветий. На фоне черного, точно уголь, платья ее белые руки и лицо кажутся призрачно-бледными.

— Чур меня! — недовольно бросаю и едва сдерживаюсь от того, чтобы перекреститься. — Разве можно вот так подкрадываться из зарослей?

— Бойся меня, — довольно улыбается Рисида. — Вообще не понимаю, зачем нужно было приглашать вас с сестрой. Род Итрино выше и одаренней Ферино. Вам тут нечего делать.

Не испытываю ни малейшего желания меряться родами с этой черно-белой вороной. Но все же замечаю:

— Если бы ты видела последнюю модель кареты, созданную мной на заводе отца, ты бы так не утверждала.

— Эту развалюху в гараже жрецов? — морщится Рисида. — Кто станет кататься на таком убожестве? То ли дело кареты и дормезы производства Итрино, настоящие произведения искусства.

Она говорит что-то еще, но я почти не слушаю. Если бы Рисида действительно считала свой род лучшим, не потащилась в гараж любоваться моим творением.

— Мина, мне что-то расхотелось прогуливаться, — замечаю служанке. — Кое-кто сильно испортил воздух похвальбами. Вернемся в пирамиду?

Что ж, больше я подобной глупости не повторяю. Уясняю главное: чем реже сталкиваюсь с соперницами, тем лучше живу. Меньше нервничаю, лучше сполю, а, следовательно, отлично выгляжу и полна сил действовать.

К тому же Клира обещает, что отбор будет недолгим. Уже утром нам, невестам, сообщают о новом испытании. Инке, по традициям предков, решает устроить настоящий пир. Из блюд, которые приготовят невесты лично, без помощи служанок, нянек и привезенных с собой поваров.

— К этому испытанию я готова, — замечаю на объяснения Клиры. — Так уж случилось, что мы с Анри перелопатили всю библиотеку в поисках упоминаний об отборах. В семи случаях из десяти одним из конкурсов было приготовление блюд.

Мина кивает головой в знак согласия, украдкой поглядывает на сундуки в своей комнатке — там припрятано мое главное оружие. Сногсшибательное средство, чтобы покорить жрецов. Какими бы великими не были, они все же мужчины. И путь к их сердцу вполне может пролегать через желудок.

— В который раз восхищаюсь вашей изобретательностью! — объявляет Клира. — И осведомленностью. Одного не пойму, зачем лопата в библиотеке?

Не сразу догадываюсь, о чем идет речь. А, поняв, смеюсь так, что в уголках глаз выступают слезы.

— Лопатить, значит, перебирать, выискивать нужное, — поясняю смысл сказанной ранее фразы. — Однажды слышала такое, только не могу вспомнить где…

Привираю, а что еще мне остается? Хотя, за последние дни я стала все реже вспоминать о доме и прошлой жизни. Перестала отделяться от Тамани. Сроднилась с ее телом, стала считать его своим. А главное — совершенно забыла об очках, все же к хорошему быстро привыкаешь.

Откликаюсь на имя, забывая настоящее, данное при рождении. Проживаю чужую жизнь, но все еще помышляю о возвращении.

— Останься здесь, — говорю Мине. — В кухню возьму с собою Анри. Попрошу присматривать за соперницами. Пожалуй, даже разрешу воздействовать магически, если кто-то попытается помешать.

Испортить чужое блюдо проще простого. И я больше чем уверена, благородные сати, особенно те, кто сами не блещут кулинарными талантами, обязательно попытаются испортить чужой труд.

— Боюсь, за это вас дисквалифицируют, — замечает Клира. — За причинение вреда одной из невест ваш лекарь может лишиться лицензии.

— Хорошо, обойдемся без магии, — не сдаюсь я. — Анри наверняка возьмет с собой Киро. Этот филин заменит любой артефакт. Никто ведь не берется предугадать реакцию птицы на жульничество?

— Хитро, — сдержанно смеется Клира. — Думаю, так можно восстановить справедливость. Следуйте за мной, сати Тамани, я проведу вас в кухню и приглашу вашего лекаря Анри. Разумеется, вместе с его филином.

Покуситься на меня или приготовленное мной блюдо не решается ни одна из соперниц. Только косятся зло и шмыгают носами. Что Диа, испачканная в муке и креме. Что другие невесты — совершенно неприспособленные к готовке. Нож держат так, что страшно смотреть. То и дело украдкой пытаются использовать магически заряженные артефакты. За что получают по рукам от Клиры.

— В следующий раз будете с позором отчислены, сати Мило, — сообщает распорядитель строгим тоном. — Верховный жрец Инке не потерпит жульничества. Вы же будущие жены, а не мошенницы. Поступайте честно. Возьмите пример с сати Тамани.

Вот спасибо, удружила так удружила. Будто мало мне было ненависти. После подобных заявлений Инке просто обязан приставить ко мне охрану.

— Анри, вам не кажется, что сати Рисида ведет себя странно? — обращаюсь к лекарю. — Как будто это и не она вовсе.

Словно в доказательство, в это мгновенье платье съезжает с плеча девушки, и на краткий миг становится видна рубашка. Нежно-голубого оттенка. Но настоящая Рисида не носит ничего, кроме белого и черного. Выходит…

— У-угу-у!.. — подтверждает мою догадку филин Киро. Машет крыльями и обвиняюще смотрит в сторону подозрительной сати.

Клянусь, если бы Анри не придерживал за лапы, филин бросился на девушку. Тоже мне, правдолюб пернатый.

— Сати Клира, — подзываю распорядительницу, — у меня есть нехорошие подозрения. Кажется, на испытании присутствует двойник, а не сама невеста. Присмотритесь к сати Рисиде. Вам не кажется ее поведение странным?

Клира поджимает губы, прищуривается. Но не замечает ровным счетом ничего.

Мы с Анри рассказываем об увиденном, но распорядительница остается непреклонна.

— Вы же понимаете, сати Тамани, чем грозят подобные обвинения? В случае если вы окажетесь правы, невесту дисквалифицирует. Если же ошибетесь, сами покинете главную пирамиду.

Нервно сглатываю, переглядываюсь с Анри. Очень хочу доказать правоту, но побаиваюсь последствий. Вдруг Рисида нарочно сделала это — в надежде, что ее заподозрят в подмене?

— Дайте подумать… — присматриваюсь к сопернице.

Хотя с Рисидой мы знакомы не так давно и не лучшим образом, но кое-что в ее поведении кажется странным. Потомственная сати держит голову высоко, а эта явно сутулится. И все же я воспринимаю эту девушку как Рисиду.