Жена по обмену (СИ) - Соловьева Елена - Страница 40

Что и говорить, соглашаюсь одним махом.

Мне до безумия нравится этот, незнакомый и неизученный мной Хэл. Он, словно золотой червонец, спрятал на время свою воинственную сторону с орлом и повернулся ко мне мягкой решкой. Грех не воспользоваться ситуацией.

— А как быть с лекарем? — все же нахожу в себе силы уточнить. — А Мина?..

— Ерунда, пусть едут в другой карете, — разрешает Хэл. — Не могу же я оставить тебя без служанки и лекаря, когда ты в нем так нуждаешься. Но обсудим дела чуть позднее, пока я найду лучшее применение твоему сладкому ротику.

От нового поцелуя и щедрой порции ласк я таю, точно пломбир на солнцепеке. Стекаю лужицей к мускулистым ногам Хэла. При этом нисколько не стыжусь собственной слабости. Напротив, отношение мужа, его поведение, слова и мысли делают меня более сильной, практически могущественной.

При его поддержке я могу свернуть горы. И это не пустые слова. Имея в лице мужа-союзника, можно не бояться козней дяди или других могущественных представителей Алатны. Вместе мы сильны, как целая армия.

— Как же я рада, что стала твоей женой, — мурлыкаю, как нюхнувшая кошачьей мяты киска. — Кто бы мог подумать, что под холодной стальной броней неприступного Хэла бьется горячее сердце романтика и пылкого любовника.

— Просто потому, что рядом со мной такая сати, как ты, — отзывается Хэл. — Если бы знал, какая ты на самом деле, женился на тебе в первый же день встречи. Надо было вытащить тебя из фонтана и, прямо мокрую, усадить на спину Анки и унести в пирамиду.

— Дикарь!.. — притворно бью его ладошкой по спине.

Он рычит и делает вид, будто бросится, как дикий зверь. А сам щекочет меня под коленом, прикусывает мочку уха. И я понимаю, что на нежеланном отборе выбрала самого желанного мужа во всей Аланте.

Хэл держит обещание, за что я начинаю влюбляться в него все сильнее. На следующий день мы отправляемся в свадебное путешествие в укромный мир магов.

Радуюсь и нервничаю одновременно. Все так ново для меня, так интригующе. Даже сама поездка, которую Хэл превратил в праздник для двоих. То остановит карету, чтобы набрать цветов, то предложит половить рыбу или просто погулять по полю тучных желтых колосьев.

Да и сама карета удобна, что и говорить, Хэл предусмотрел все.

Ночевать останавливаемся на постоялых дворах, а иногда и вовсе в карете. Мне нравится жечь костер и смотреть на чужие звезды, так быстро ставшие почти родными.

— Ты сам бывал когда-нибудь за пределами своего мира? — спрашиваю в одну из таких остановок у Хэла. — Видел другие места и другие времена?

Муж подбрасывает в костер поленья и поджаривает на длинном пруте собственноручно пойманную дичь. Слишком долго обдумывает ответ, но все же произносит:

— Только верховный жрец переходит границы, ты же знаешь. Зачем тебе это? Лучше принеси из кареты еще одно одеяло.

— Но главные жрецы наверняка следят за действом, — не соглашаюсь я с немым приказом поменьше рассуждать о неположенных хлипкому разуму сати вещах. — Или ты не доверяешь мне?

Неужели мы так и не пришли к миру в нашей семье? Или близость физическая ничего не значит для Хэла?

— Некоторые тайны губительны для их обладателей, — замечает он. Оглядывается на карету, в которой спят Анри и Мина. — Слишком многие хотели бы заполучить эти знания. Пустой интерес ― не причина расспрашивать мужа о путешествиях между мирами.

Если бы интерес был пустым — другое дело. Но мне жизненно важно знать правду. Что, если чужое тело можно занять лишь на время? К каким последствиям это приведет? Столько вопросов и на многие из них Хэл может знать ответы. Вот только не спешит делиться знаниями с молодой женой.

— А если это не праздный интерес? — интересуюсь я. — Вдруг нам, да и всей Аланте угрожает опасность? Чем вообще могут окончиться эти путешествия?

— Великой катастрофой, — наконец, делится сокровенным Хэл. — Последний верховный жрец Аланты, отец Инке и мой дед, хотел вообще закрыть источник Великой Матери и разбить экран. Говорят, за той стороной он увидел нечто, что потрясло его до глубины души. Великие разрушения и большую печаль.

Хэл замолкает. Смотрит на темнеющий лес, точно дикие звери могут подслушать наш разговор.

— Полагаю, ему не дали совершить святотатство… — замечаю я.

Для жителей Аланты путешествие между мирами сродни особому дару. Но Хэл прав, некоторые знания губительны. Безнаказанно подсматривать за другими не получится вечно. Пусть жрецы не вмешиваются в ход истории, это не так важно. Не думаю, что все миры дружелюбны.

Даже мой.

Узнай кто, что существует Аланта, где магия и технологии живут бок о бок, найдутся те, кто захочет присвоить себе такой мир. И не остановится ни перед какими средствами…

— Ты мыслишь очень мудро, — соглашается Хэл. Смотрит на меня тем особенным взглядом, будто видит саму душу. — Порой мне кажется, что ты видела и знала гораздо больше, чем я. Приобрела мудрость, которой я еще не успел изведать. Это настораживает…

Опа-па! Прикусываю язык и даю себе клятву не умничать — особенно так сразу и в таких количествах. Готов ли Хэл узнать, что женат вовсе не на юной сати из своего мира? Ответ очевиден — вряд ли.

— Не обижайся, — просит Хэл. Обнимает за плечи, целует в щеку. — Я не имел в виду ничего плохого. Скорее, наоборот, жалкая попытка признать твое превосходство во многих вопросах. Ты для меня загадка, Тамани.

Когда-нибудь я сама расскажу ему правду. Но лишь когда буду уверена, что доверяю целиком и полностью. Сейчас же отделываюсь кротким замечанием:

— Тайны интересны до тех пор, пока их не разгадают. Потом они часто становятся ненужными. Пойду за одеялом…

Хочу подняться, но Хэл удерживает за руку. Вновь усаживает рядом:

— Вдвоем мы не замерзнем. Посиди немного, я расскажу все, что видел сам.

Мы болтаем до самого рассвета. Вернее, я лишь изредка вставляю замечания или задаю вопросы. А Хэл повествует о том, каково это — видеть путешествие между мирами. Так я узнаю о статуе Великой Матери, установленной над магическим источником. Раз в год верховный жрец вставляет ключ от всех дверей в отверстие в статуе, где скапливается «молоко». Выпивает его и после этого может проходить через экран между мирами.

— Что он из себя представляет? — интересуюсь я.

— Широкая арка, — восхищенно отвечает Хэл. — С помощью нажатий на определенные выступы можно выбирать мир, в который отправишься.

Он долго описывает происходящее, и я представляю себе огромный монитор. Практически телевизор с пультом управления. Переключаешь каналы, и пред тобой предстают разные эпохи и миры. Одни ужасают дикостью, другие, напротив, более развиты и обустроены.

— Вот бы увидеть это своими глазами… — не могу удержаться, чтобы не напроситься в провожатые. Хоть одним глазком увидеть этот экран в действии.

— Если Инке назначит меня верховным жрецом, обещаю, разрешу тебе присутствовать на церемонии, — обещает Хэл.

И мне становится стыдно. За то, что не нахожу сил рассказать правду. И за то, что прежде выбрала не Хэла, а его брата…

— Ты лучший рейн во всей Аланте! — непритворно восхищаюсь Хэлом. — Для меня очень много значит твое обещание. Даже не представляешь, насколько…

Все, чем могу его отблагодарить, это любовь. Ее я дарю щедро, без лишних стеснений и сожалений. Так, словно делаю это в первый и последний раз.

Весь оставшийся день мы спим, пока возничий мчит карету в столицу магов. Лишь поздним вечером мы останавливаемся на ночлег, и я сразу же замечаю перемены. Воздух тут буквально пропитан магией. Он подрагивает и кажется густым, точно парное молоко. Деревья и травы тут растут выше, а цветут обильнее.

А люди…

Напрасно механики расписывали их как угрюмых и нелюдимых. Они совсем не такие. С точностью до наоборот. Общительные, живые, энергичные. Чего стоит одна их жестикуляция. Пожалуй, своей экспрессией они напоминают цыган из моего мира или испанцев. Такие же горячие, необузданные. Но при этом очень доброжелательные.