Вторжение женихов (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 19

За висевшей на одной петле дверью располагался… лес. Избушка стояла на небольшой поляне. От порога шла почти заросшая, но все же различимая тропинка, которая пересекала открытое пространство и исчезала между деревьями. Идти туда было страшно. Но оставаться здесь, рядом с черной покосившейся избенкой казалось смерти подобно.

— Не погружайся в эмоции, оставайся отстраненным наблюдателем, — серьезно сказал банник. Признаться, я уже забыла о его присутствии и о том, что нахожусь в собственном прошлом. Страх накатывал волнами. На лице ощущалась паутина, которая до этого частично затягивала дверной проем.

— Ты понимаешь, что происходит? — спросила я, как-то незаметно переходя на «ты».

— Ничего хорошего, — скупо ответил он и надолго затих.

В ветвях громко и насмешливо закаркал ворон. Я чувствовала колебания той, прошлой меня. Разум подсказывал, что нужно вернуться в помещение и забаррикадироваться там до утра. Но интуиция буквально кричала об обратном. Внезапно домик дрогнул. Казалось, он ожил и заскрипел, потягиваясь. Внутри что-то хрупнуло, раздались тяжелые шаги. Это помогло мне определиться. Кто бы там ни был, знакомиться с ним совсем не хотелось. Не помня себя от ужаса, я кинулась в лес. Даже не страх, а удушливая, слепая паника гнала меня все дальше и дальше. Странно, что я ни разу не запнулась о бурелом и не зацепилась волосами о ветви. Словно лес убирал все препятствия с пути пойманной им жертвы, дабы заманить ее в самое сердце чащобы.

Наконец, силы кончились. Я упала на четвереньки на влажную губку мха и попыталась отдышаться. В груди пульсировала боль, перед глазами роились черные и серые точки. Даже если бы за мной кто-то гнался с ржавым тесаком наперевес, то вот сейчас настал бы его звездный час.

Прошло немало времени прежде, чем мир перестал крутиться и прыгать как мяч. Постепенно дыхание нормализовалось. Я с некоторым трудом встала и огляделась. Ого! Впереди, в просвете между деревьями плясали красноватые отблески. Может, костер? Неплохо бы проверить… Осторожно раздвигая сырые ветви, я двинулась в сторону возможного спасения. Однако, как выяснилось, свечение не имело с огнем ничего общего.

На небольшой поляне, густо покрытой папоротником, в самом центре расцвел невиданный цветок. От его заостренных, как у колокольчика, пульсирующих лепестков исходило яркое красно-желтое сияние. Никогда не видела ничего подобного. Цветок был прекрасен и ужасен одновременно. При мимолетном взгляде он пробуждал внутри желание немедленно сорвать это чудо природы, унести как можно дальше и спрятать ото всех, как самое драгоценное на свете сокровище. Но стоило всмотреться внимательнее, и светящийся венчик вдруг становился похожим на зловещий красный глаз.

Как бы там ни было, я шагнула вперед, на поляну, к единственному источнику света в этом жутком лесу. И как только я это сделала, все мигом изменилось. Ветер со свистом рванул кроны деревьев. В глубине леса раздался душераздирающий вой. А потом началась настоящая чертовщина. Хором завопили тоненькие голоса. Они одновременно плакали и хохотали. Между деревьями замелькали тени. Кто-то ухватил меня за волосы. Я в ужасе отскочила и, обернувшись, успела увидеть, как из гущи ветвей ко мне тянутся черные мохнатые ручонки. Они сжимались и разжимались, шарили по воздуху вслепую. С разных концов поляны раздалось леденящее кровь рычание. В чаще начали вспыхивать парные огоньки, более всего похожие на светящиеся глаза. Все больше, больше и больше. Тоненькие голоса начали отвратительно визжать:

— Убить ее, убить! Разорвать ее!

Я поняла, что сейчас скончаюсь от страха. И в этот момент неподалеку вдруг затрещали деревья. Голоса резко стихли. Что-то огромное приближалось к поляне. Лес ходил ходуном. Я слышала, как ломаются и падают толстенные стволы. Неужели, великан? Но когда ему, казалось, остался до меня один шаг, треск прекратился. Добрую минуту царила абсолютная тишина. Затем раздался вполне нормальный мужской голос:

— Ты что здесь забыла, девица?

Я облизнула губы, глядя в темноту. Хороший вопрос.

— Не знаю… я…

Горло перехватило. По щекам побежали слезы.

— Тшшш, не плачь, — успокоил собеседник. — Хочешь выбраться отсюда?

Я только кивнула, не в силах говорить.

— Считай, что тебе повезло. Только я и могу помочь. Но не даром.

— Что ты х-х-х…

— Что я хочу? Тут вопрос стоит по-другому. Ты увидела место и поляну. Даже если выберешься, шиши тебя все равно выследят и убьют. Просто на всякий случай, чтобы ты никому не рассказала, где находится цветок.

— Шиши? — шепотом переспросила я.

— Да. Черти по-вашему. Ты без защиты явилась, без талисманов. Теперь им известно, кто ты такая.

— И что же делать?

— Невестой моей станешь. Не бойся, это временно. Через месяц, когда купальская ночь минует, опасность уйдет и помолвку можно будет расторгнуть. Согласна?

— Невестой? — робко повторила я. — А… зачем?

— Тогда из лесной нечисти тебя тронуть никто не рискнет, гнева моего побоятся. А от чертей я тебе талисман сделаю. Живой из леса выберешься, а поутру в город свой уедешь. За городскую стену местная нечисть проникнуть не может, — мне показалось, что он усмехнулся.

— А кто ты?

— Я властитель чащи. Леший, другими словами.

— Но зачем тебе помогать мне? — еле слышно уточнила я.

— Считай, что город хочу повидать. Пока ты моей невестой числишься, я туда пропуск получаю. Ни разу не был — интересно.

По лесу пронесся шепот и чье-то невнятное бормотание.

— Решай скорее, — поторопил леший. — Иначе сдержать эту ораву не получится.

Я поежилась. Лес казался враждебным голодным существом, которое только и ждет повода сожрать меня с потрохами.

— Хорошо, — согласилась поспешно. А кто бы не согласился в подобной ситуации?

— Тогда слушай внимательно. Действовать надо быстро. Кольцо обручальное я хоть из чего сделать могу, хоть из сучка, хоть из травинки. Но лучше, если оно одновременно талисманом будет, чтобы чертей отпугивать. Поэтому тебе придется сорвать этот цветок и очень быстро передать его мне. Если помедлишь, даже я не смогу помочь.

Я собралась. Несколько раз глубоко вдохнула, сжала зубы покрепче и кивнула.

— Отлично. А теперь беги! — распорядился он.

Стоило прозвучать команде, как затихшие голоса вновь завопили, пронзительно и отчаянно. Я рванула к цветку, без особого трепета схватила его за стебель и дернула.

Ладонь обожгло. Однако останавливаться было поздно. Боковым глазом я видела, как что-то черное выдвигается из чащи, но оборачиваться не рискнула. Наоборот, ускорилась еще больше. Добежав до того места, откуда слышался голос лешего, я углядела фигуру меж стволов. Обычного, кстати, человеческого размера.

— Давай сюда цветок, — рявкнула фигура. Я послушалась. При передаче цветок полыхнул яростным светом, на мгновение меня ослепив, а потом угас.

Как только цветок оказался у него, лес снова притих. Пока леший шаманил над растением, я осторожно ощупывала собственную ладонь. Она ныла и, кажется, местами кровоточила. Видимо, стебель был шипастый.

— Протяни правую руку, — наконец, велел владыка местных лесов.

На палец скользнуло прохладное кольцо. Сразу после этого я ощутила нежное, почти невесомое поглаживание израненной ладони. Боль тут же утихла.

— Вот и все, — мягко сказал леший. — Кольцо это ты не потеряешь, даже если очень захочешь. Руку я тебе подлечил, ни одной царапинки не осталось. А теперь, невестушка, возвращайся-ка ты домой. И лучше тебе, пожалуй, до поры до времени обо всем забыть.

Сразу после этих слов лес перед глазами размылся, голова стала невероятно тяжелой. Ноги подкосились, и я начала падать. Не долетев до земли, отключилась.

Когда я очнулась на полке и села, банник маячил темной массой где-то в районе лавки. И он был так погружен в себя, что даже не заметил моего пробуждения. Пришлось кашлянуть.

— Ась? — встрепенулся дед.

— Ну, что скажете по поводу всего этого?