Ведьмин путь (СИ) - Гущина Дарья - Страница 27

Проведя пальцем по дну последнего ящика, практически не пыльного, я хмыкнула и задвинула его обратно. Конечно, выгребли. Разумеется, ничего полезного я тут не найду. Естественно...

– Чайку?

Оглянувшись, я вздрогнула.

...попалась, как ребенок.

Бабушка-архивариус стояла в проходе и улыбалась. Очень душевно и мило. Так, что сразу захотелось оказаться подальше от нее, на другом краю города. Или... хотя бы рядом с крестниками. Как же хорошо они маскируются, сволочи, ни один амулет не сигналит и даже воздух «не тот» не всегда чувствуется...

– Что вам нужно? – ляпнула я зачем-то, шаг за шагом отступая к стене и судорожно сканируя пространство.

Если «рудимент» прав, и я напитываюсь от домов-артефактов, то сейчас смогу использовать магию... хотя бы чтобы унести ноги. Да, петлю не свить, это слишком энергозатратно, но вот понять, есть ли здесь другие входы-выходы, прорвать ткань реальности – и пробить дверь...

– Ничего, – улыбнулась «бабушка», снимая очки и выпрямляясь. – Теперь – ничего. Просто составь одинокой старухе компанию, будь ласка, – морщинистое лицо разгладилось, колючие глаза стали абсолютно белыми. Но не зеркальными, как у высшей нечисти, а ледяными. Матовыми. Точно снегом запорошенными.

Меня затопило липким страхом, и жуткое ощущение полнейшей беззащитности усугублялось абсолютной тишиной. Снаружи всё будто вымерло. И – усиливающимся холодом. Кольца и браслеты, кажется, примерзли к коже, впиваясь в руки ледяными иголками. Только колоть и... Но только ли?..

– Не торопись, – раздался простуженно-хриплый голос «бабушки», и за ее спиной задрожало белое марево. Снежинки свивались в узкие вихри, зимними змеями ластились к разведенными в стороны рукам, сторожевыми псами замирали у ног. – Не убегай, ведьма.

Да черта с два я тут останусь... Браслет, данный Верховной, по-прежнему грел локоть силой, и... Кожу на руке под свитером пощекотали холодные пальцы, браслет сжался обручем. Ледяным. Застывшим. Бессильным.

Я кинула злой взгляд на «архивариуса», а та улыбнулась широко и повторила:

– Не торопись.

И внезапное подозрение пересилило страх. Она не нападала. Зачем-то я нужна здесь. И зачем-то нужна живой. Хотела бы только вернуть подковку – убила бы, и дело с концом. Однако...

Обойдешься.

Карину ждать бессмысленно: вероятно, она привязана к месту смерти, как и кошка – к хозяйке. Сама влипла – сама и выкручивайся, да.

Угроза жизни схлынула, унеся страх, и меня накрыло привычным боевым спокойствием. И план действий привычно же выстроился за пару секунд. Скромную магию артефактов и зелий прежде я презирала, не считая чем-то шибко полезным, но Верховная заставила обучиться («Мало ли, Злата, жизнь непредсказуема, а колдовская сила не безгранична»), и спасибо ей за это огромное.

Я не спеша открыла кофр, достала фотоаппарат, включила его и настроила режим быстрой съемки. Надела на шею, выбрала в меню дополнительную подсветку и сняла с объектива крышку. Посмотрела на настороженную нечисть в видоискатель и предложила:

– Улыбочку?

Резкие вспышки света, и нечисть отшатнулась, закрыла глаза рукой, а я только того и ждала. В «архивариуса» полетело всё, что я носила с собой, – зелья подпитки и отвода глаз, ночного видения и обеззараживания. Работая левой рукой, правой я держала пусковую кнопку, и из фотоаппарата каждую секунду вылетали ослепительные в подвальной тьме «птички». Зелья действуют на нечисть странно – ее организм прилично отличается от человеческого, но действуют. Как и внезапный свет.

Эффект превзошел все мои ожидания. «Бабушка» слепо отмахивалась, но флаконы, падая на пол и разбиваясь, стекались в одну лужицу, и когда нечисть в нее наступила... По архиву разнесся тихий вой, такой тоскливый и жалобный, точно живность оторвали от хозяина, и она уже скучает, а сделать ничего не может. Зелья вспучились, лопаясь вонючими болотными пузырями, нечисть снова завыла на одной ноте, а я уже лихорадочно вытаскивала из карманов амулетную заначку. Мне нужно-то всего ничего...

Ледяная магия не отпускала, сковывая браслет, и я воспользовалась тем, что вкладывала в изготовленные амулеты, и замечанием «рудимента». Подбросив в воздух пару колец, подвеску и крупный браслет, я скороговоркой прошептала наговор и ощутила в правой руке знакомое тепло – легкое, невесомое, но опасное. И ударила. Охровая вспышка, и пространство, на секунду остекленев, осыпалось осколками, обнажая вращающуюся коричневую дыру.

Нечисть, почуяв магию, злобно взвизгнула, бросилась на меня и споткнулась, ослепленная очередной порцией вспышек. И ее секундной заминки мне хватило, чтобы живо раскрутить пространственный портал до нужной скорости. Одно неловкое движение «архивариуса» – и всё. Портал засосал ее в себя бесшумным пылесосом и звеняще взорвался, обрушив и пространственную стену. Я едва успела отвернуться от осколков. А когда они с тихим звоном ссыпались на пол, обернулась.

Да, всё... Осколки пространственной магии таяли, как растопленный снег, впитываясь в каменные плиты пола, а от нечисти остались только взъерошенные барханы сугробов. В отличие от моей магии, нетающие. Куда ее выкинуло?.. Надеюсь, что в пустыне. Африканской. Привалившись к ближайшему шкафу, я убрала в кофр фотоаппарат, и протерла мокрое лицо. Посмотрела на испачканные пальцы и запрокинула голову, зажимая кровоточащий нос.

Штормило страшно. Реальность то сжималась и замирала, то хороводила безумной каруселью, и потолок норовил упасть, а пол – выскользнуть из-под ног. Я осторожно села и порылась в кофре, ища завалявшиеся зелья. Крошечные флаконы-ампулы много места не занимали, свободно катаясь по дну кофра, и парочку я нащупала. И одно даже нужное.

Выпив восстановительное зелье, я еще с минуту сидела на полу и прислушивалась к ощущениям. Забытое волшебство бродило в крови, дурманя запретным хмелем. И как же приятно его чувствовать – кажется, что всё вернулось: и прежняя мощь, и былая сила, и обостренное восприятие пространства...

И последнее действительно вернулось. В себя привело ощущение опасности. Открыв глаза, я прислушалась к чужим шагам, и использовала остатки сил, чтобы оглядеться. Здание стало прозрачным, как стекло, и я увидела. По коридору надо мной шли двое, мужчина и женщина. Непримечательные с виду, бомжевато одетые, а глаза белые, снегом запорошенные. Видимо, успела, тварь, сигнал бедствия отправить...

Встав, я слепила снежок, сунула его в карман куртки и застегнула молнию. Огляделась зорко, понимая, что известный путь назад отрезан, и прищурилась, до рези в глазах изучая стены. Завтра мне будет очень-очень плохо, как от того самого похмелья, ну и пусть. Лучше болеть и быть живой, чем остаться здесь навсегда и здоровой.

Стены «замигали» очаговой прозрачностью – здесь просвечивающий кусок, там часть, – и за шкафами я заметила скрытый проход. Когда-то, лет -надцать назад он был, а потом нужда отпала. Но и теперь, заложенный кирпичом, он вел пыльными коридорами... похоже, в соседнее здание театра. Общий сообщающийся подвал – очень удобно. И как же я их ненавижу...

Собрав остатки сил и с облегчением понимая, что хватит (и, опять же, прав «рудимент», силу браслета можно не трогать), я подошла к стене, сосредоточилась на нужном временном промежутке, провела горящей охрой ладонью по воздуху, нащупывая «ручку». И рывком отодвинула кусок реальности, как ширму, вместе со шкафом, кирпичной кладкой и временным промежутком. Из открывшегося проема дохнуло сырой плесенью. И древней опасностью. Но когда на ступеньках раздались шаги нечисти, я не раздумывая юркнула в проход и «задвинула» за собой ширму. И ищите да обрящете, сволочи...

Обступивший мрак оглушал и ослеплял до проклятого ощущения беспомощности, вонь плесени забивала нос. Нашарив в кармане кофра янтарные четки, я прошептала наговор и подняла руку к потолку, освещая проход. Низкий потолок, пыльный кирпич, никаких видимых ответвлений. Я втянула носом воздух и нахмурилась. Пахло большой дрянью...