Окно в Полночь (СИ) - Гущина Дарья - Страница 48

— Чудно! — Иннокентий Матвеевич просиял и усадил меня на стул: — А теперь расскажи о семье. У нас есть немного времени, — и взгляд у него стал таким… как у саламандра, когда он о бабушке говорил — «никаких допвопросов!».

Я послушно рассказала. Но пока язык вещал, думы думались. Тоже о семье. И о визитке в кармане шубы. И только такая слепая балда как я могла сразу не заметить семейное сходство и не опознать двоюродного деда. У нас в семье все похожи друг на друга. А «мозгоправа» и Иннокентия Матвеевича рядом поставь — похожи, как две капли воды. Интересно, а где третий брат?

— Время вышло, — к нам заглянула молоденькая медсестра.

— Одну минуту, Верочка, — улыбнулся дед, вставая. — Провожу гостью.

Под бдительным присмотром Верочки мы дошли до стола дежурной, и Иннокентий Матвеевич помог мне надеть шубу. И шепнул на ухо:

— Не заканчивай историю, как Дуся. Не пиши, как он говорит. И — сущности. Во всех они есть. Вся семья заражена. Вся. И все делят писца, всем он нужен. Но есть защитники. А есть вредители. Научись различать. И выбирай сторону, — и добавил громче: — Береги себя, Василиса. Придешь еще?

Я растерянно кивнула и пригляделась. И тихо икнула, закрыв рот ладонью. В глазах деда мелькнул и пропал красный огонек. Он улыбнулся добродушно, пожелал «наступающего» и, взяв под руку медсестричку, посеменил, шаркая тапками, в правый коридор. Я тщетно смотрела ему вслед. Нет, никаких признаков сущности… Но мне не показалось. В нем точно что-то есть.

Из больницы я вышла ошарашенной и сбитой с толку. Это что ж, и в маме, и в папе?.. И как они отреагируют, если позвоню и спрошу, кто в них сидит? Бред? Да. Но дед не сумасшедший ни разу. Вернее, он не безумнее меня. И что делает в психушке — то ли прячется, то ли что… Я огляделась в поисках саламандра, но оного не заметила. И достала из кармана визитку. Игнат Матвеевич Седых. Приятно познакомиться, дедушка. А как третьего зовут, не знаю. У нас говорили только об Иннокентии Матвеевиче. Об остальных — только вскользь, как о мертвых — или хорошо, или ничего.

Сайел все не появлялся. Смеркалось, и среди деревьев вспыхнули огоньки фонарей. Я побегала вдоль крыльца, попрыгала по ступенькам, но все равно замерзла. Ящер пропал. Бесследно. Я повздыхала и решила не ждать. Сам приползет. Одной страшно идти, но…

— А вот и я, — позвучало позади.

— Не прошло и года!

— Домой?

— А куда ж еще? — я взяла его под руку, отогреваясь в волнах тепла. — А подогрева добавить можешь?..

Саламандр хмыкнул, и вокруг него пошел рябью воздух. Замечательный обогреватель!.. Мы неспешно пошли по тропинке прочь.

— Тебе неинтересно узнать, что мне дед рассказал?

— А я там был и все слышал. Я же сущность, Васют.

Я помолчала, собираясь с мыслями, и осторожно спросила:

— Неужели все мои… заражены?

— Не исключено, — бодро отозвался Сайел. — Низшими — точно. Серединными — вряд ли. Говорят, дар писца бросает тень на всех кровных. Поэтому в семье есть видящие, как твоя сестра. Но тень — это еще и защита. От крупных посягательств.

А я снова подумала о Гене. Рядом со мной серединная сущность отиралась, имея нехорошие планы. И в некровных членах семьи, весьма возможно, есть… чужаки.

— Вообще-то за этим строго следят, — ответил на мой испуганный вопрос саламандр. — В кругу твоих близких левых быть не должно. Те, кто отвечает за сохранность дара, не идиоты. И понимают, насколько ты уязвима.

— Но Валика прозевали! — возразила резко.

— Это не ко мне! — огрызнулся Сайел. — Все претензии — к изначальному, к «герою» твоему! Все возможно предвидеть, кроме его вмешательства! В твоем друге должен был жить низший, защитник! И я уверен, что он у него был! А низшие, хоть и слабее, свое стерегут так, что даже мне не добраться и не «выселить»! Только с телом убить! И с этими подменами… к своему писцу! Он в твою жизнь через близких лезет, а не я!

Крыша, тихо… Стой на месте и дай подумать… Реальность пошатнулась, но лишь на секунду. Ибо саламандр прав. Это все — происки «героя». Наверняка. И не последние. И от кого ждать следующего удара в спину, в чье прошлое он влезет, чтобы испортить мое настоящее и будущее, чтобы подвести к краю Полуночи?.. А «парень с собакой» — не от «героя», а от своих, чтобы напугать?.. Черт. Достали все эти загадки… Но пока предварительная диспозиция такова: первые — от своих, потому что реальность не затронули, а «Валик» — от «героя», ибо. Надо проверять, расспрашивая «посвященных», и… Крыша!.. Место!

Мы вышли из парка на проспект. По тротуарам сновали ранние отмечающие в колпаках, мишуре и с шампанским. Деревья и витрины бутиков сияли разноцветными гирляндами. Машины, проносясь мимо, радостно сигналили. Да, часов через шесть наступит Новый год…

— Зачем ему окно? — меня крайне беспокоил этот вопрос. — Зачем ему выманивать меня отсюда? Это же глупо. Вряд ли ему нужен дух человека. А дар при смерти уходит. Туда я попаду без дара, ведь так? — саламандр промолчал, а молчание — знак согласия. И я воодушевленно продолжила: — Если так, значит, моя история ему нужна только для «редакторских» экспериментов. Менять реальность, пугать, заставлять шевелиться… Заставить дописать все так, как нужно, чтобы он пришел сюда. За душой писца с даром. Вопрос.

Сайел напрягся, и я улыбнулась про себя. Ушлый хитрый ящур…

— Вопрос, — повторила я с нажимом. — Что он задумал? Выманит меня туда — получит не то. Придет сюда… — я посмотрела на саламандра: — окажется в меньшинстве. Духом к тому же. И потом… мне он приснился с тенью. Тень — либо от хранителя, либо от Муза-ключа. За второй идет, что ли? И прошел он, мать его, испытание или нет?.. Сай, ты явно знаешь больше, чем говоришь! Даже если это не знания, а домыслы… — я крепко сжала его локоть. — Сай?..

Он промолчал. Покраснел и опустил глаза.

— Мы роем друг к другу проходы, — я смотрела перед собой. Мозг, несмотря на хронический недосып, после объяснений деда работал ясно и четко. — Я — из одного мира, он — из другого. Может ли на стыке двух проходов возникнуть… межмирье? Там, где никто не умрет при переходе, но где я останусь одна, куда не пройдет никто, кроме писца?

— Я думал об этом, — признал Сайел неохотно. — Твоя бабушка писала его настоящее, в котором тени еще не было, и она проходила вместе с ним испытание. Но чем она закончила историю, я не знаю. И зачем ты ему нужна — тоже. Но зачем-то нужна, раз идет. И сильно, если в твою жизнь вмешивается. И ты права, здесь он окажется в меньшинстве, здесь его к тебе не подпустят. Он сильный высший, но сущностью растеряет половину возможностей. Даже я с ним справлюсь. И межмирье… Может, это только бредовые домыслы…

— Если больше не на что опереться, и они сойдут за отправную точку, — отозвалась я.

Один момент прояснился, и мне стало спокойнее. Нет ничего страшнее неизвестности. И наших мыслей, с нею связанных. Осталось прояснить еще кое-что и… можно гульнуть. Да. Сегодня — Новый год. А мне надоело сидеть в одиночестве под елкой, реветь, бояться и сходить с ума. И эмоции, чтобы напитать Муза, нужны очень. Желательно — позитивные.

Мы дошли до центральной площади, где уже начались гуляния. Со сцены под сакраментальное «Новый год к нам мчится!..» громко вещал в микрофон Дед Мороз, созывая народ для хоровода. Рядом, подпрыгивая, мерзла Снегурочка в короткой шубке и тонких колготках. В центре площади высилась сверкающая разноцветными огнями елка. И народ с шампанским под мышкой собирался весьма активно.

— Дележка писца локальная? — я задумчиво смотрела на елку, вспоминая последние слова деда. — Семейная? Если видящие есть только в семье писца… В сущность, даже видя, трудно поверить. Если не видишь всю жизнь и не знаешь, откуда вы являетесь. Проще поверить в собственное безумие. Значит, раскол в семье. Одному брату подселили птеродактиля, а второму — нет, и второй обиделся и решил, что писцы — зло?

Сайел посмотрел на меня иронично и рассмеялся, но я не смутилась. Да, все просто. Дед верно сказал: на жажде власти, наживы и вечной жизни держится весь мир. Это мне, человеку сугубо творческому, до лампочки и карьера, и власть, и миллиарды. Есть на что жить, — и ладно. А кому-то этого мало. И одни семейные видящие хотят море бабла, депутатское кресло и нефтевышку, а вторые — работать с сущностями. Сайел ненароком показал другую сторону своих способностей. Быть невидимкой, все слышать и видеть. И докладывать. Например, о планах конкурентов. Не говоря уж о нападениях и запугиваниях. Полезные ребята. Надо поговорить со вторым дедом. Однозначно и всенепременно. И я быстрее разобралась бы в ситуации, не вмешайся «герой». Или перетянут, или… Будто мне «героя» мало…