Пробуждение цикады (СИ) - Кутузова Елена - Страница 50

Поэтому, когда все закончилось, Анна с усталым вздохом упала в кресло. Силы искать книгу, которой предстояло скрасить одиночество, не осталось. Но и сидеть вот так, пялясь на книжный шкаф, было глупым. Предстояло заставить себя встать, найти нужное и снова завернуться в плед. Благо, как только узнали о пристрастии Наири к подобным вещам, принесли несколько штук. Анна нравился сине-зеленый, из кашемира… Но до него тоже только предстояло добраться.

Анна уже собиралась выполнить задуманное, как в дверь поскреблись.

— Да? Кто там?

В комнату проскользнул Тассан. Остальные мужчины остались за дверью ожидать возвращения посланца.

— Что случилось?

Юноша опустился на пол возле кресла. Я залюбовалась на гибкие, текучие движения. А Тассан смотрел снизу своими зелеными глазищами, и молчал.

— Что?

— Госпожа… устала.

Ладони скользнули по ноге. Ступня, лодыжка, икры… Тонкие пальцы оказались на удивление сильными: оглаживали, разминали, продавливали…

— Где ты научился так массаж делать?

Анна вдруг поддалась настроению и скользнула на пол, на мягкий ковер. Тассан отпрянул. Анна обиженно засопела — ей понравилось, как он делает массаж.

— Госпожа, может… на кровати вам будет удобнее? — робко поинтересовался юноша, но получил в ответ недовольное бурчание.

Осторожно, стараясь не причинить неудобства, Тассан развязал узел и снял с Анны юбку. Потом так же аккуратно, едва прикасаясь к коже кончиками пальцев, распустил завязке на топе и отстранился.

Наири лежала, утопая в ворсе шелкового ковра. Золотистая от загара кожа спорила сиянием с золотыми украшениями. Запястья, предплечья, лодыжки… при малейшем движении раздавался тихий звон браслетов. Но сейчас они только мешали.

Сползло с плеч тяжелое ожерелье. Руки и ноги освободились из драгоценного плена. А в щель приоткрытой двери уже просунули узкий поднос с несколькими хрустальными флаконами.

— Простите, госпожа… — Тассан метнулся к ним, как коршун, Анна даже не особо заметила, что он прервался на мгновение.

А потом застонала, когда покрытые маслом ладони пробежались от лодыжек до затылка.

Мышцы плавились. Тассан словно вытягивал из них напряжение, заменяя сладкой истомой. Пальцы то едва касались кожи, то с силой впивались в тело. Плечи, спина… А потом согретое в ладонях масло потекло в ложбинку снизу спины. Тассан умело направил тонкую струйку так, что её поток чувствовался приятным теплом. Оно скользнуло ниже, пробежало по желобку между ягодиц и густым водопадом обрушилось между чуть разведенных ног. Тепло, влажно и чуть-чуть щекотно.

Через мгновение там же оказались и ладони. Они скользили по внутренней поверхности бедра, по нижней части ягодиц, дразня то едва заметными касаниями, то легким царапаньем острых ногтей. Анна расплывалась, но когда пальцы вдруг сменил язык, резко отстранилась:

— Ты что творишь?

Тассан ни капли не смутился:

— Наложник Наири должен многое уметь. И делать массаж — тоже. Руками. Ногами. Телом. Даже ртом.

— Вот как?

— Разве госпожа не хочет попробовать? — удивление казалось искренним.

— Не сейчас, — не стала огорчать парня Анна и потянулась за одеждой.

Он снова опередил её. Завернул в мягкую ткань, тут же впитавшую масло, потом принес плед:

— Надеюсь, я был полезен Наири.

— Да, был… — Анна сидела, сама удивляясь своей реакции.

С инкубами она списывала внезапно проснувшееся желание с их магической сущностью. Но Тассан! Он ведь человек!

И все же внизу живота тревожно пульсировал комок. Пока он не доставлял особых неприятностей Так, легкий дискомфорт… Но и это настораживало.

— Принести Наири чаю?

— Подожди, — Анна поймала ускользающую мысль, — что случилось-то? Зачем вы все пришли?

— Узнать, какие комнаты приготовить для избранника Наири, и к какому сроку?

— Что? — сонное состояние испарилось мгновенно, — Комнаты? Эйру? Здесь? Зачем?

Тассан смутился:

— Разве Наири не сделала свой выбор?

Вместо ответа Анна вышла из комнаты.

Наложники отшатнулись от двери, падая лицами в пол, а она только отметила про себя, что совсем не смущается наготы.

Сейчас её занимало совершенно другое.

Анна шла из зала в зал, и мужчины едва успевали открывать двери с свои спальни. Наири останавливалась на пороге, окидывала взглядом и бежала дальше. А потом, когда осмотрела все остановилась, и надрывный смех взлетел к расписному потолку.

Анна хохотала и не могла остановиться. Эйра — в гарем! В эти пропахшие благовониями спальни, полные мягких подушек, украшений и еще черт-ти знает чего! Он будет возлежать на кровати, покуривать кальян и ждать, когда Наири удостоит его своим вниманием?

Безумным взглядом Анна оглядела окружающих. Наряды мужчин мало напоминали мундиры. Скорее — её собственный, разве что топы заменяли короткие жилетки, распахнутые на груди. А то и вовсе без них обошлось. Только длинные юбки, спущенные на бедра, так, что открыты завлекающие дорожки от пупка к паху.

А еще украшения. Цепочки, медальоны, браслеты на руках и ногах, даже ошейники! От драгоценных камней, усыпающих золотые полосы металла, рябило в глазах.

И она снова расхохоталась: представить рорага в таком виде не получалось. Даже мысль мелькнула — попробовать, но Анна отогнала её подальше.

— Так мой избранник должен жить здесь? Это обязательно?

— Нет, Наири, — последовавший за ней Тассан чуть не плакал, он принял непонятное поведение госпожи на свой счет, — Но как иначе? Разве не должен он быть всегда наготове, чтобы доставить вам удовольствие? И разве у вашего мужчины могут быть другие обязанности и желания?

Анна уже давилась смехом. И, взмахом руки отправив наложников по комнатам, вернулась к себе.

— Чаю принесите, — и сама удивилась хриплому голосу. Сорвала.

Видимо, в напиток добавили чего-то успокоительного — явственно ощущался запах незнакомых трав.

Сидя на подушке у распахнутых дверей, Анна маленькими глоточками потягивала сладкий от меда чай и любовалась личным садиком с крохотным фонтаном. С легким звоном вода падала в каменную чашу и переливалась через край прозрачным водопадом. Белые каллы и синие ирисы окружали получившийся прудик, и уставший от сияния драгоценностей глаз отдыхал на их приглушенных цветах.

Способность думать, спугнутая безудержным весельем, понемногу возвращалась, вытесняя злость.

Доводы Эйра относительно Хона рассыпались мелкой пылью. Чтобы нейтрализовать «опасность», достаточно перевести юношу в гарем. Но капитан настаивал о полном переводе.

Губы Анны тронула улыбка.

— Ревновать изволите, господин рораг?

Эйр искал Тайкана. Планомерно, обыскивая весь Храм. Но столкнулся с ним нос к носу на выходе.

— Ты чего… такой взъерошенный?

Вместо ответа Эйр потащил товарища за собой:

— Поговорить надо.

— О Небо! — возвел очи горе Тайкан, — Опять Наири не угодил?

— Похоже, — буркнул в ответ Эйр.

В его холостяцкой обители не было ничего из роскоши храмового убранства. Белые стены, покрытые простой штукатуркой. Узкая складная кровать — такими пользуются солдаты в походах. Стол, пара стульев. И — множество простых деревянных шкафов, заставленных книгами.

Единственное отступление от аскетизма, которое позволил себе рораг — шкура тигра на кровати.

— Ты не меняешься, — взгляд Тайкана обежал комнату.

— Не с чего было, — Эйр вытащил из шкафа глиняную бутылку и две маленькие чаши, — будешь?

— А давай! — Тайкан осушил свою одним глотком, — Ну, рассказывай!

— Я опять довел её до слез!

— В курсе, — кивнул Тайкан, — а зачем?

— Самое смешное, что я даже не понимаю, что сделал не так!

— Стоп! Давай с самого начала… ну, можно не с самого, — поправился Тайкан, чуть подумав, — подумай, что было перед тем, как она расплакалась?