По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 23

Да, этого парня мне подсунули неслучайно. Все взвешенно, просчитано и предусмотрено… в моем стиле. Кто-то повзрослевших практикантов?.. У меня были способные и амбициозные ребята, готовые рисковать ради славы и больших денег… А самый короткий путь к ним — за спиной удачливого ведущего, который и на порог Вечности смело сунется, лишь бы раскопать бесценное сокровище. К Небесному храму отправилось десять человек, и кто же оказался таким умным и наблюдательным, чьи возможности я не заметила, захлебнувшись вдохновением поиска?..

Я обернулась, изучив сутулую фигуру с головы до пят. Мальчишка съежился под моим холодным взглядом и принялся внимательнейшим образом изучать собственное исцарапанное запястье. Что ж, парень… Здесь и попрощаемся. Я не буду расспрашивать о том, кто дал тебе наводку на артефакт, как выглядит твой наставник и как он узнал о местонахождении башни. Однажды время все расставит по своим местам, и я обязательно доживу до этого момента, а пока… Ступай с миром. И благодари судьбу за силу мрака… и за то, что ты похож на дорогого мне человека.

И все… правильно. Я умела убивать — и я убивала, я умела пытать — и я пытала, но я умела и жалеть — и я жалела. Здесь и сейчас жалела это нелепое и несчастное создание, которое может стать могущественнейшим в истории темным. А еще… я боялась.

Источники-люди, говорил Хлосс, никогда не появляются просто так, и первым источником в человеческой оболочке, по легендам, была Первая. А вторым живым источником — некто с силой туманных сумерек. И я до невольной дрожи испугалась, что сейчас из знакомых глаз на меня смотрел… Девятый. Я мечтала встретиться с легендой — всегда мечтала, но… не теперь. Пожалуй, я… не готова. И пока не поверила…

Я встала. Нет тому доказательств, да. Но нет доказательств и обратному. Лишь раз в эпоху один из Неизвестных спускался в мир с силой, а сколько раз, говорят, они приходили без нее, находя умирающего и спасая его — на время. И таились второй душой в смертном теле, не трогая личность и ничего не меняя в человеке, лишь наблюдая незаметно.

Подобрав сапоги, я сунула правую руку в карман штанов и неспешно побрела к деревне. Игриво перебирал влажные волос соленый ветер, приятно щекотал босые ступни горячий песок. Молчун, помедлив, в облике ворона вспорхнул на мое плечо. В путь, дружище, идем, дорога не любит ждать.

— Подожди!.. — громкое и разочарованное. — Куда ты?..

— По делам, — я не обернулась. — И предупреждаю: снова попадешься мне на пути и помешаешь поискам — пожалеешь, что вовремя не умер, понял?

Ответом послужило невнятное восклицание. И пусть он даже не догадывается, что угроза моя — пуста, как разбитая глиняная кружка… Но если не примет ее к сведению, узнает обо мне много нехорошего. Это сейчас я, сбитая с толку, боюсь в нем Девятого и тоскую о Джале… А если перестану? Будет ли злость и ее тьма сильнее морока внешности… и моей вины перед погибшим другом?.. Ведь я забылась в ожидании мира, подставила его… и выжила.

(15)

Я сидела на краю утеса, обняв колени, закрыв глаза и подставив лицо резким порывам влажного ветра. Вдали рассержено рокотал гром, а грозное, затянутое черными тучами небо озарялось далекими всполохами молний. Молчун, лежащий у моих ног, нервно поскуливал, жалобно косясь на меня и дергая длинным хвостом.

— Скоро пойдем, — я рассеянно почесала его за ухом. — Еще немного потерпи, ладно?

Мой спутник не выносил гроз и не понимал, почему их так любила я. Змейка красноватой молнии, расколов небо, утонула в высоких волнах, и я невольно вздрогнула, поежившись. А я любила непогоду… В сердце темной бури, где дрожала от раскатов грома земля, шипели, обнимая стену утеса, волны, слепили глаза яркие вспышки молний, я чувствовала себя… живой. Когда, казалось бы, каждый камешек сжимался от ужаса перед неукротимой стихией, когда воздух пропитывался влагой и страхом, я ощущала себя… сильной. И рожденный непогодой мрак обнимал за плечи, и я впитывала его всем своим существом, растворяясь во тьме, становясь одним целым с бурей, и смотрела на мир ее глазами, и терялась в ней, и теряла себя… И чувствовала себя… свободной.

По моим щекам покатились первые слезы начинающегося дождя. Я подняла голову и улыбнулась угрюмому небу. Разгневанный ветер рвал полы плаща и трепал волосы, к ногам подбирались пенистые волны, и я, присев на корточки, протянула к ним руки. Перчатки мгновенно промокли, и я, помедлив, сняла их, спрятав в карман. Молчун, в отличие от меня, решил не рисковать, попятившись и спрятавшись за мою спину.

— Трусишка, — усмехнулась я. — Неужели тьма так боится обыкновенной воды?

Черный пес испуганно пискнул, и его голос потонул в рокоте подступающей бури. Кивнув ему, я встала. Голубоватая молния, мелькнувшая над скалой, уютным клубком свернулась в моих ладонях, сменив цвет. Серебристо-черные искры пощекотали кончики пальцев, когда я растерла ее в руках. Молчун покачал головой и, превратившись в мышь, проворно юркнул под мой плащ.

Я тихо хмыкнула и поймала вторую молнию. Столь мощные грозы бушевали только на островах, и кто знает, когда мне в следующий раз удастся пополнить запасы силы… То, что я взяла у парня, перетекло к Молчуну — его здоровье и магия важнее. И очень вовремя случилась гроза. Да, для сотворения простенького проклятья мне требовалось с десяток молний, но не стоит упускать возможность. Дорога непредсказуема.

Рассеянно собирая молнии, я вновь вернулась в недавние закатные сумерки. И поджала дрожащие губы, вспомнив, как играло на рыжих волосах заходящее солнце. Вот уж встреча — так встреча… Впрочем, теперь, спустя время, отошло в тень удивление от поразительного сходства. Подобное редко, но встречается. Куда больше изумляла сущность человека-источника. И пугала.

Когда мы с Джалем искали источники, нам не попался ни один источник тьмы. Ни один. В мире не было ни капли мрака, и то, что я собирала для проклятий, «вырабатывали» люди. Темные эмоции, желания и поступки — гнев, боль, злость, месть, страх — все это копилось в душах, оседало липкой паутиной тьмы, а я ее чувствовала и вытягивала. И даже следующий артефакт — башенку Девятого — я нашла сегодня у источника темных сумерек, куда она притянулась за неимением источника мрака как к ветви родственной силы. И вдруг — человек… И — человек ли?..

Поймав очередную молнию, я отшатнулась от кромки утеса. Резкие порывы ветра норовили сбить с ног, а высокие волны — утащить в море. Буря набирала силу, и я с сожалением отказалась от увлекательного занятия. Улыбнулась грозе и, плотнее завернувшись в плащ, побрела к деревне.

Молчун одобрительно заскулил из внутреннего кармана плаща. Я согласно кивнула, поежившись. Да, холодает… Ветер резко сменил направление, из теплого и влажного став ледяным и колючим. Мой спутник, помолчав, тихо тявкнул.

— Не знаю, — прошептала в ответ. — Я не знаю, что и думать… Я не могу понять, что же он такое. Как в мире появляются люди, подобные мальчику, что за сила их создает… Если только не…

И чем больше я размышляла о незнакомом парне, тем больше он меня пугал. Если мальчишка ступит на путь мрака — а рано или поздно он на него ступит, — то… То он будет темным, имеющим под рукой мощный источник магии мрака… самого себя. И ему не придется, как нам, по крупицам собирать силу, вытягивая ее из людей, преобразовывая негативные эмоции, старые проклятья или мощные стихийные всплески. Не придется испуганно прятаться в тени, когда нет возможности постоять за себя или защитить близкого человека. Не придется бояться открытых столкновений с магами света и сумерек, как боимся мы.

Конечно, и его источник может однажды иссякнуть, как иссякали источники неживые, оставив парня один на один с жестоким миром правды… Но, с другой стороны, многие «мертвые» источники насчитывали не одну эпоху и не собирались исчезать. Да, он будет самым сильным темным из живущих ныне, встав на одну ступеньку с магами древности эпохи Девятого. Только бы дел не натворил по незнанию… Если я хоть немного разбираюсь в людях, то хлопот с ним не оберешься. И первая наша встреча — наверняка не последняя. Нутром чую.