По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 3

— Только без жертв, слышишь? — забеспокоилась я. — Молчун! Только не как в прошлый раз!..

Поздно. Мой пернатый спутник опять поступил по-своему. И три бездыханных тела скрючились на свежем снегу, а он все падал и падал, улицу холодным покрывалом, быстро заметая следы. Я невольно прислушалась. От домов — ни звука. Скоротечная схватка никого не потревожила. Кажется… Да, все спят. Ни движения в домах, ни огонька в окнах. И по-прежнему ни души на ночных улицах.

Поджав губы, я сурово посмотрела на ворона. Тот же, донельзя довольный, распушив хвост, сидел на спине вора и урчал от удовольствия.

— Убираться сам будешь, понял? — предупредила я, подходя ближе.

Молчун сыто икнул и счастливо прикрыл глаза. Присев, я поспешно стянула с вора пояс и завозилась с карманами. От неприятного предчувствия и волнения дрожали руки, и карман я разорвала. Плотная ткань разошлась, и на снег выпала крошечная, прозрачная фигурка. Я тихо помянула мрак. Ворон довольно поддакнул, мяукнув.

Я сжала в дрожащих руках артефакт, невольно зажмурившись. Мощная волна воспоминаний накрыла с головой, затуманив взор и перенеся в одну из прошлых жизней, в которой…

(2)

…закатные сумерки золотили туманные вершины далеких гор, пробиваясь сквозь тяжелые тучи. Я сидела на мшистом валуне и, подставив лицо теплым порывам ветра, довольно щурилась на заходящее солнце, прислушиваясь к клекоту летающего Молчуна. Короткий отдых перед дальней дорогой — и безбрежная радость от важнейшего открытия… Я открыла глаза, вновь посмотрев на чудо творения Великой.

Тонкие витые колонны вдоль хрупких, мутно-стеклянных стен, остроконечная крыша с девятью хрустальными башенками по краю и прозрачной фигуркой на пике, — Небесный храм, как мы назовем его позже. Небесный храм — символ Великой и Девяти ее последователей, затерянный среди перевалов Мшистых гор, — хранилище знаний эпохи Великой и ее секретов… Я так долго искала его, и я его нашла!.. Нашла среди опасных перевалов, на крошечной площадке, в окружении древних каменных стен и бездонных пропастей.

Меня переполняло беспредельное и безмятежное счастье. Как истинный искатель я радовалась каждой новой находке, каждому открытию, но легендарный Небесный храм, в чьем существовании сомневались все, кроме меня, сразу занял среди них особое место. Я так долго отстаивала свою идею в гильдии искателей перед советом Старшего поколения, выпрашивая людей и средства на поход… Мне не особо верили, но помогли. Моя репутация удачливого искателя перевесила сомнения.

По моему лицу расплылась глупейшая самодовольная улыбка. Храм — это заявка на золотой узел, и я стану самым молодым в истории искателем Старшего поколения… На прозрачных куполах, словно вторя моим мечтам, вспыхнули закатные искры, рассыпаясь водопадом расплавленного золота.

Я судорожно вздохнула. На мгновение почудилось, что хрупкое чудо растает в воздухе, превратившись в мираж, или рассыплется пригоршней дешевых стекляшек. Зажмурившись, я ущипнула себя за предплечье, открыла глаза и с облегчением улыбнулась. Какие глупости порой лезут в голову от счастья… И смотрела на древнее сокровище и не могла насмотреться, и верила себе, и не верила.

— Рейсан!

Я повернулась к своему напарнику и давнему другу. Взъерошенные темно-рыжие кудри, серые глаза, смотрящие на мир с неизменной добродушной улыбкой, трогательная россыпь веснушек… и свет. Столько света не излучали даже маги Среднего поколения гильдии Первой. И не я одна советовала ему бросить ремесло искателя и податься в маги света, где из него вышел бы толк, но Джаль всегда слушал только собственное сердце. Джаль. Джалиф ун-Нар. Мой друг. Мой неизменный напарник. И самый замечательный человек, которого я любила и не скрывала своих чувств.

— Никак не насмотришься? — отряхнув штаны, он сел рядом и лукаво улыбнулся.

— Конечно, — охотно согласилась я. — Этот храм — моя гордость!

Джаль смерил находку пристальным взглядом и кивнул:

— И твое чудо, и…

— …золотой узел, — вдохновенно подхватила я, — и прямая дорога в совет Старших…

— Это потом, — мой собеседник повел плечами. — Сначала — путь обратно и отчеты… И решать не нам, а совету гильдии.

— Вредные мелочные старикашки, — проворчала я, а Джаль весело поднял брови. — Сидят, запершись в хранилищах, носа оттуда не кажут, требуют сверх меры, а сами давно ни во что не верят… Даже в самих себя.

Он усмехнулся. Я вздохнула:

— Не хочу отсюда уходить…

— До темных сумерек нужно вернуться в лагерь, — напомнил друг. — А с рассветом — домой, и долго нас ждать никто не будет. А по горам да в темноте…

— Зануда ты, Джалиф! — я скорчила ему рожицу. — Он ведь так и не открылся!..

— До середины заката, Рейсан, — настырно повторил Джаль, — как мы и договаривались, — и ободряюще обнял меня за плечи: — Не волнуйся. Если храм не открылся своему искателю, то не откроется и другим. Но однажды мир решит, что ты достойна этой тайны, и его ожидание вновь позовет тебя в дорогу, — и утешающе поцеловал меня в висок. — И опять приведет сюда. А сегодня — до середины заката.

До середины заката… Солнце едва касалось острых горных вершин, и немного времени у нас есть. Храм подмигивал бликами золотистых лучей, и его нераскрытая тайна — начало истории Великой — притягивала, завораживала, очаровывала…

— Смотри, — Джаль сжал мои плечи, — а статуя-то оживает.

И верно… Хрупкая хрустальная фигурка, венчающая крышу, медленно подняла руки, и из ее точеных ладошек закапала вода. Закапала, собираясь в ручейки, огибая башенки и сбегая по колоннам вниз, в чашеобразное углубление у фундамента, чтобы вновь устремиться ввысь крохотными фонтанами. Мы переглянулись и встали. Ничего не опасаясь, беспечно дивились чуду, держась за руки, переговариваясь, посмеиваясь, перешептываясь…

Откуда пришло ощущение опасности? Может быть, из эха далекого камнепада. Может быть, из дрогнувшей под ногами земли. Может быть, из вспышки боли в висках и коснувшихся плеча ледяных щупалец Вечности… Я заметила, а Джаль — нет. И неожиданный шквальный ветер смел его с узкой тропы в пропасть, пока я изо всех сил, обдирая руки и инстинктивно колдуя липкую паутину мрака, под встревоженный клекот Молчуна цеплялась за мшистый валун. И мир поблек, помертвел, потемнев и сорвавшись в холодную пустоту, а…

* * *

…по моей щеке скатилась одинокая слеза. Тряхнув головой, я отогнала воспоминания и судорожно сжала хрустальную фигурку. Ходили слухи, что Джаль выжил. Но большинство утверждало обратное. А я… не знала. И хотела верить… и не верила. Но тогда, как в тумане спустившись со скалы, больше никогда его не видела. И искать… побоялась. Я могла найти все, что угодно — и находила, побери меня мрак, даже храмы первой Изначальной эпохи мира! — а тело близкого человека… Побоялась. И захотела запомнить Джаля… живым и улыбающимся, а не сломанной о камни куклой.

Небесный храм, когда я пришла в себя, уже исчез. Рассыпался пылью, которую венчала хрустальная и вновь безжизненная фигурка. Я рискнула забрать артефакт с собой и сдала его в хранилище, ничего толком не объяснив. И потерялась. В мире. В странствиях. В поисках проклятых. И в своем одиночестве. Потерялась, пообещав себе никогда не возвращаться на прежний путь и запретив даже вспоминать об искательстве, о Небесном храме… и о Джале.

Бездушно-ледяной хрусталь, излучая холодное сияние, обжигал ладони сквозь теплые перчатки. Символ прихода Великой. И символ прощания с дорогой искателя. Я сошла с нее — и почти поверила в это, — но путь не собирался меня отпускать. И остается только догадываться, как артефакт очутился именно здесь. В существование второго Небесного храма верилось с трудом, хотя… Все может быть. История умеет преподносить сюрпризы. И, пожалуй, надо обдумать находку. Знаю я много, и мне есть, что вспомнить.

Спрятав фигурку в поясной карман, я задержала дыхание, успокаивая взбесившееся сердце. Что было — то прошло, а прошлое нужно уметь отпускать и идти вперед. Жизнь — миру, а память — Вечности…