По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 42

Да, жалко мальчишку… Стоило бы проучить и бросить, но… Не смогла. Снова не смогла повернуться к нему спиной, будь он трижды проклят…

Подойдя к стене вплотную, я привстала на цыпочки, взяла Эраша за шиворот и велела:

— Расслабься. Чем больше дергаешься, тем сильнее вода тебя скручивает. Расслабься, кому говорят. Закрой глаза и представь, что ты плывешь по озеру.

— Не могу! — пожаловался он. — Я не умею плавать и боюсь воды!

— А ты постарайся, — отрезала я. — Иначе считаю до десяти и ухожу.

Со счетом у моего спутника все в порядке, и прием опять сработал безоговорочно — на десятом счете я без труда выволокла его из стены. Эраш, охнув от неожиданности, нелепо взмахнул руками и плюхнулся на карачки. Водяная стена же, выгнувшись дугой и недовольно зашелестев, вновь стала ровной и гладкой.

— Благодарю, — буркнул парень, вставая и с удивлением изучая совершенно сухой плащ.

— Не слышу в голосе настоящей благодарности, — заметила я насмешливо.

Мой спутник мудро промолчал в ответ, с деланным беспокойством ощупывая плащ. Я усмехнулась, покачала головой и пошла к выходу из лабиринта. Эраш, помедлив, поплелся следом. Не знаю, о чем он думал, сверля напряженным взором мой затылок, но я в его мысли не полезла и решила в следующий раз не помогать. Иначе он так ничему у судьбы и самого себя и не научится.

* * *

Следующим чудом Забытых островов, разумеется, были флиссы. Побродив по окрестностям и углубившись в лес, мы набрели на поляну, покрытую цветочным ковром. Ярко-красные флиссы, выглядывая из-под снежного покрывала, тянулись трепещущими на ветру венчиками к хмурому небу. Лес смыкался вокруг поляны кольцом, сплетая длинные узловатые ветви над цветами и набрасывая на яркое пятнышко сеть вечного сумрака.

Наклонившись и отведя руками ветки, я проскользнула на поляну и сразу определила ее отличным местом для ночлега. Эраш, изумленно поглядывая то на цветы, то на меня замер на кромке леса. Похоже, он не мог решить, что считать большим чудом — Сон дождя или живые цветы из-под снега. Для меня же истинное чудо — это флиссы, и я на них имела определенные виды.

Цветы росли кольцами, между которыми оставалось свободное место, где я и расположилась. Слепила из паутинной тьмы большие теплые подушки, расстелила сверху одеяла и прикрикнула на Эраша, велев ему перестать пялиться на цветы и наломать дров для костра. Тот нехотя повиновался и, недовольно сопя, приволок пару узловатых сучьев. Бальзар, свернувшись клубком в сугробе, при виде такой «добычи» насмешливо фыркнул.

Выкопав в снегу ямку, я разожгла костер, подкинула туда пару поддерживающих огонь заклятий и на паутинной перекладине подвесила над ним котелок. Растопила в нем снег, бросила в закипающую воду заготовленную нарезку из овощей и мяса, принюхалась к запаху похлебки, кивнула самой себе и с удовольствием растянулась на лежаке, вытянув ноги. Очень хотелось снять сапоги, но… не сезон. И помыться, но… нет башни, укромной комнатки и большой бадьи. И…

— И что, все на сегодня? — Эраш косился на меня с подозрением.

— А тебе мало? — вяло отозвалась я, закрыв глаза.

— Но ты же про пять чудес говорила, — неуверенно заметил он.

— Вот второе чудо — наслаждайся, — я указала на флиссы. — К остальным надо идти через порталы на соседние острова, а я устала и хочу отдохнуть.

Обманывала, естественно. Флиссы мне нужнее, чем остальные три чуда, и я намеревалась пробыть на поляне до тех пор, пока не использую все цветы. Когда мы вырвемся из западни — а мы из нее вырвемся, уверена, — накопленную внутри магию я растрачу быстро. А вновь становиться беспомощным недомагом-недочеловеком не хочу.

Я закрыла глаза и погрузилась в приятную дремоту, снова видя в зыбком мареве сна дождевой лабиринт и возвращаясь к двум предыдущим. Сон пыли, спрятанный в сердце зеленого оазиса, с тихим шорохом перебирал хрупкие золотистые песчинки, а Сон снега, притаившись в пещере, встречал путников прозрачными переливами кристалликов льда. И в какой-то момент все три Сна, слившись воедино, рассыпались пригоршнями белых искр, а я открыла глаза и порывисто села.

Все-таки проспала… Костер догорел, на паутинной перекладине раскачивался под порывами ветра пустой котел, а оба моих спутника куда-то делись. Судя по следам — в лес, а вот зачем — не представляю. Откинув одеяло, я подошла к цепочке следов, присела рядом и задумчиво прищурилась. Ушли давно, следы занесло снегом… И если бы ушли просто в кусты, давно бы уже вернулись.

Я не без труда подавила отчаянный порыв броситься на поиски. Все, хватит. Я не нянька этому недоразумению. Влипнет в историю — пусть пеняет на себя. Я умываю руки.

Но на сердце было неспокойно. Вернувшись на стоянку, я снова разожгла костер и набрала в котел снега. Мелкий пакостник, ничего не оставил… И наверняка половину похлебки бальзару скормил, зараза, в него одного бы столько не влезло… Я потерла ноющий от голода живот. Припомню и отомщу. Потом. Снег растаял быстро, и вода начала закипать. Я бросила в котел остатки вяленого мяса и, отвлекаясь от неприятных мыслей, занялась делом — взяла нож и отправилась срезать флиссы.

Опустошив поляну, я осторожно разложила хрупкие цветки на лежаке, проверила похлебку, досыпала в кипящую воду крупу и вернулась к флиссам. Пропитать их магией — проще простого. Свивая паутинки в длинные нити, я тщательно опутывала ими цветок по стеблю к венчику до тех пор, пока они не чернели и не разбухали, увеличиваясь раза в два. После этого я откладывала флисс в сторону и брала следующий. И лишь раз сделала перерыв, с удовольствием поужинав и быстро приговорив половину похлебки.

Я как раз заканчивала пропитывать магией предпоследний цветок, размышляя о странном видении Снов сезонов, когда на поляну вернулись взъерошенный Эраш и чрезвычайно спокойный бальзар. Мой рыжий спутник, спотыкаясь, добрел до лежака и странно покосился на черного змея. Я кинула на обоих рассеянный взгляд. Хм… Судя по всему, парень опять вляпался в историю, а бальзар спас его каким-нибудь странным (или страшным) способом.

Парень бухнулся на лежак и попытался отодвинуться от свернувшегося рядом с ним змея. Я ухмыльнулась, продолжая обматывать паутиной флисс. Думается, они натолкнулись на шушуша, и бальзар, дабы не мучить бедняжку, одним махом его проглотил и…

— Почему это животное от нас не отстанет?.. — заикаясь, осведомился Эраш. — Зачем он за нами таскается?..

— А в чем дело? — я безмятежно улыбнулась.

— Как это — в чем?! — неожиданно взвился он. — А ты не знаешь?! Он… он людей ест!..

Надо же, угадала.

— А я тут причем? — я неспешно пропустила меж пальцев тонкую нить паутины и приподняла бровь.

— Это ты виновата!..

— В том, что он ест людей? — серьезно переспросила я. — Ты действительно так думаешь?

Эраш прищурился:

— Опять издеваешься?

— Я? — и изобразила удивление.

— Ну, не я же!

— Мрак с тобой, мальчик, — я ухмыльнулась. — У меня есть дела и поважнее.

— Я не хочу, чтобы это находилось рядом со мной! — встал в позу парень.

— Так прогони, — посоветовала я. — Поговори и попроси убраться восвояси.

Бальзар кинул на меня загадочный взгляд, и по его губам скользнула тонкая усмешка. Я ответила ему выразительным взором. Кажется, Эраш так и не понял, что змей не только отлично все понимает — он еще и мысли наши читает, будучи умнее и мудрее нас обоих вместе взятых.

— Я?! — поразился парень. — Почему это я должен его прогонять?

— Ну, не я же, — передразнила насмешливо, складывая в поясной карман законченный цветок. — Лично мне бальзар не мешает.

— Тогда уйду я!..

Сколько патетики, побери меня Вечность… Ах да, он же дитя Перекрестка, в нем же искусник спит и иногда ворочается во сне, подавая признаки театральной жизни…

— Уходи, — равнодушно ответила я.

Эраш открыл рот, издал невнятный звук и пошел красными пятнами. Я выразительно улыбнулась и указала взглядом на лес. Парень закрыл рот и побледнел. Доигрался?