По краю Вечности (СИ) - Гущина Дарья - Страница 67

— Опять пользуешься тем, что я мало разбираюсь в проклятьях? — заметил иронично и… горько.

— Не понимаю, о чем ты, — я повернулась к нему спиной, переодевая рубаху.

— Прекрасно понимаешь! — Джаль повысил голос. — Ты всегда всё знаешь и понимаешь! Ты ведь поэтому поехала в долину? За Эрашем? Чтобы увести источник тьмы на путь, от которого он отказывался?

Ну, в общем и целом…

— Нет, это случайность.

— Хватит врать!

— А я и не лгу, — да простит меня тьма… ведь он не простит. — В каждой случайности есть доля судьбоносного совпадения.

— Ты опять заговариваешь мне зубы!

От его напряженного ощущения за спиной было не по себе. От ярости Джаль… горел и сверкал, по стенам прыгали тени, и палатка вдруг стала очень маленькой и тесной… для его злости. И моего послепостельного распорядка. Но одеться надо… Хотя в другой ситуации…

— Не шуми, — спокойно попросила я, зашнуровывая рубаху, — зачем тревожить людей? Они и так напуганы. А я только проснулась, у меня хорошее настроение, и я не намерена с тобой скандалить.

— Думаешь, я собирался?! Я же хотел… пока не увидел племянника! Ты… ты бы его видела!..

А я видела… спящим. Что в нем такое… образовалось, если Джаль сходу, не умея видеть ауру и скрытые возможности, мгновенно разглядел инициированную тьму? Вопрос.

— Не кричи, — я натянула теплую тунику и села на лежак, обуваясь. — Ты не умеешь ругаться.

— Хочешь проверить? — мой собеседник прищурился.

— Не откажусь, — я усмехнулась.

— Ну, знаешь… — и он запнулся.

Да, я тоже знала его, как свои пять пальцев.

— О чем замолчал? — я встала и взяла расческу. — Давай, Джаль, продолжай. Скажи, что я отвратительная темная, которая всегда поступает по-своему, ни с кем не советуясь и ни с чем не считаясь. Заметь, какая я подлая и бесчувственная, лживая и бессердечная. Добавь опять, что только ради этого я и поехала в долину, да и медальон тоже сама Эрашу подсунула. Говори, не стесняйся, я ведь вижу твои мысли. И поздно их прятать, они у тебя на лице написаны. Ну? Что же ты молчишь? Интересно, как ты скажешь мне это глаза в глаза.

— Ты… — начал он и снова замолчал.

Только раз у него получилось как следует меня отругать. А потом он несколько дней извинялся, да так… что опять вспомнить хочется. Но не здесь и не сейчас.

— Джаль, — я улыбнулась, откладывая расческу в сторону и собирая волосы в высокий хвост, — так нельзя. Теперь понятно, почему твой племянник такой невоспитанный. Хамит старшим, сует нос, куда не надо, творит, что в дурную голову взбредет, а ты и рявкнуть лишний раз не можешь.

— Эраша я тебе запомню!.. — прошипел он.

— Запомни, — легко согласилась я. — И запомни не только то, что я сделала, но и то, что получилось.

— Забудешь такое… — теней на стенах стало больше, а вокруг него свет… потемнел, поседел — не белел, а тускло серебрился.

— Однажды ты меня поблагодаришь, — я заправила постель. — Иногда для осознания и понимания требуется целая жизнь, и однажды ты поймешь.

— Очень сомневаюсь.

— Тогда говорить больше не о чем, — я подоткнула одеяло. — И если ты закончил… то у меня куча дел. И проведать Эраша, и…

— Я тебя ни на шаг к нему не подпущу!

— Ой, как страшно, — хмыкнула я. — Хочешь повоевать? Давай повоюем. Только ты уже проиграл, Джаль. И не мне проиграл, а Эрашу. Мальчик вырос, и пришло время ему самому решать, с кем следует разговаривать, а с кем — нет. И выбирать друзей и наставников. И думать, кем быть. И кем — становиться. Тьма, Джаль, тебе давно пора понять… и принять его — взрослого!

И я едва на крик не сорвалась, доказывая свою правоту, а так нельзя. Он же сейчас… загорится. И выжжет себя, недоучка. Нужен другой подход. С чего он так разволновался, почему не хочет видеть Эраша темным? Второй вопрос. На который, впрочем, если покопаться в нашем общем прошлом…

— Джаль, сядь, не стой над душой, — и несильно подтолкнула его к стулу. — И заклятья… убери. Не буду я с тобой драться — ты еле живой. Убери заклятья, говорю.

Удивительно, но он послушно сел и сжал в кулаках искры белого огня. Но смотрел так, что мне было не по себе. Кажется… я его боюсь. Впервые в жизни. Уж лучше бы орал…

— А теперь помолчи, — я села напротив него на лежак. — Ты боишься, да? Я помню, как ты боялся меня — после того поединка с Саей, когда я создала пламя. И я помню, как ты боялся за меня, когда по ступени расползлись слухи и сплетни, когда появился Молчун… и вообще. И я знаю, как ты переживал. За то, что я… такая. Которую не принимают и ненавидят — на всякий случай, темная ведь. И теперь ты боишься, что Эраша ждет та же участь? Быть нелюбимым изгоем? И боишься, что не успеешь о нем позаботиться?..

Он не ответил, но я и так все поняла.

— Джаль, — сказала как можно мягче, — у Эраша такой судьбы не будет. Он источник — мощный источник силы мрака. И он по-прежнему Перекресток — этот дар я сохранила. И за ним очередь выстроится из магов и ремесленников, и темные на него молиться будут, а остальные — хвостом ходить, переманивая… Да, бояться будут. Но он не останется одиноким и никому не нужным. И найдутся те, кто рассмотрит за сущностью темного источника человека.

Помолчала и тихо добавила:

— Ты же рассмотрел. И полюбил. Вопреки тому, что я… такая. Вопреки тьме. И моей покореженной судьбе. И, чтобы принять сущность Эраша, разберись-ка со своим отношением ко мне. Не как к искателю. А как к темной. Это тебе действительно нужно. Я однажды уйду, а парень так и останется твоим племянником. Даже будучи темным. Ты же не станешь его бояться? И ведь не боишься сейчас?

И где-то чем-то я его зацепила — к сожалению, неприятным. Джаль вскочил и опять засверкал:

— Знаешь, Рейсан… — но разразиться обещанным скандалом не успел.

— Дядь, не кричи не нее… Уже ничего не изменишь.

Мы обернулись. У порога палатки, придерживая полог, стоял Эраш. Похудевший, бледный, но взгляд решительный… черный. Я растерянно посмотрела на Джаля, а тот выразительно поднял брови — мол, сама виновата, и я ругаться не просто так пришел. А я… не предусмотрела. Не ожидала подобного. Не просто цвет радужки изменился — голубые прежде глаза сочились тьмой. Как над горячей кружкой чая поднимается пар, так и его глаза «парили» мраком.

— Эраш, — я неловко кашлянула, — тебе дядя не говорил, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— Он всегда подслушивал…

— Эраш, ступай в постель! — перебил его Джаль.

— Нет, я хочу поговорить, — твердо заявил парень. — Рейсан, тебя можно… поговорить?

— Поговорить — можно, — я встала и надела плащ. — И даже нужно. Джаль, не стой истуканом, иди к периметру и займись своей группой. А лучше по домам всех распусти. Толку-то от них…

Подошла к выходу, выпихнула из палатки Эраша, обернулась, внимательно посмотрела в сумрачные глаза Джаля и тихо сказала:

— У меня не было выбора. И у него — тоже. Все решил случай. Это правда. Я часто обманываю по мелочи, но в серьезных вещах — никогда. Тем более тебя.

(11)

* * *

Мы с Эрашем медленно брели по периметру, по пятам преследуемые Молчуном. Под нашими ногами шуршал, погоняемым ветром, черный песок. Разгоняя тучи, над долиной сияло солнце. И впервые не шел дождь, лишь в воздухе витал слабый, прелый запах сырости. Отличная погода для поисков, кстати.

Остановившись, я присела на корточки и нарисовала на земле знак общего поиска.

— Это еще зачем? — удивился мой спутник.

— Надо же мне чем-то заняться, пока ты собираешься с мыслями и сочиняешь вопросы, — отозвалась я, направляясь к первой метке.

— Я… — Эраш неуверенно запнулся.

— Не торопись, — усмехнулась я. — Я никуда не спешу, и тебе спешить не советую. Поброди, подумай, привыкни смотреть на мир другими… глазами, — тьма, и угораздило же получить такое… Интересно, а есть заморачивающие заклятья, чтобы… — А я подожду.