Аромат гибискуса (СИ) - Кутузова Елена - Страница 24
- Предыдущая
- 24/40
- Следующая
Провозился он до глубокой ночи, сделал тучу снимков, а потом до утра отбирал подходящие.
— Вот, — показал мне их утром. — Осталось только обработать. Но этого я не умею.
— Подожди!
Маша как-то намекала, что есть у неё фотошопер. который душу продаст за комплект моих украшений.
— Девочка из начинающих, но талантлива. И, как у всех молодых да даровитых, денег на счетах ноль!
Узнать контакты оказалось делом нескольких минут. В обмен на комплект серьги- колье-кольцо-браслет девушка готова была обработать сколько угодно снимков. Я отправила парочку для пробы.
— У тебя есть страничка в Инстаграме?
— Была когда-то. Но я её забросила, почему-то не пошло.
— Восстанавливай! Немедленно! Ты, вообще представляешь, какой пласт рекламы мимо себя пропускаешь? И про «не пошло» чтобы я больше не слышал. Не бывает такого. Значит, плохо старалась.
Пришлось вспоминать пароль. Виктор придирчиво рассмотрел фотографии:
— Неверно. Они, конечно, качественные, но не то. Понимаешь, люди туда заглядывают не просто за красивой картинкой. Им нужно сопричастие, возможность прикоснуться к прекрасному. Реклама только тогда хороша, когда задевает эмоции. Без них любая, даже самая шикарная картинка — ничто. Вот что, снимай не только готовую вещь, но и процесс создания.
Это всегда представляло проблему. Прервать полет фантазии и подрезать крылья вдохновению только для того, чтобы выложить пару-тройку снимков в соцсеть?
Но Виктор был неумолим:
— Это не игрушки! Бизнес требует полной отдачи. Или ты работаешь, или плетешься в конце. Причем не факт, что те, кто впереди — талантливее. Они просто менее ленивы!
Слова обидели. Но не признать их правоту я не могла.
— Как скажешь.
Наверное, это прозвучало очень грустно, потому что взгляд Виктора смягчился:
— Разумеется, ты должна помнить о ребенке. Работай, но не навреди малышу. И не стесняйся попросить о помощи!
21
«Не стесняйся». Виктор постоянно забывал, что всего лишь помогает мне раскрутить мини-бизнес. Иногда казалось, что он пытается стрелять из пушки по воробьям.
— Ты не забыл, что продвигаешь всего лишь хендмейдера, а не крутую фирму?
— Не вижу разницы, — Виктор даже головы не повернул.
У меня был перерыв. Я сидела на диване с чашкой мятного чая и сухими печеньками — маленькие перекусы позволяли удержать токсикоз в приемлемых рамках. По крайней мере, перестало выворачивать наизнанку, а тошнота… Ну куда от неё денешься? И чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений, рассматривала своего помощника.
Смуглый, как будто только что из солярия. И черты лица — грубоватые, ни малейшего намека на мягкость, и в то же время — спокойные. Я уже давно уяснила, что люблю смотреть на то, как он передвигается по квартире, хозяйничает на кухне, да и просто бездельничает и не стала отказываться от этого удовольствия. Виктор мужественно терпел, но когда мог, отыгрывался по полной:
— Ты придумала, в какую концепцию объединишь поделки? Они слишком разноплановые.
— Есть одно общее: все — воспоминания об отпуске. Так и назову: «Воспоминания о лете».
— Может получиться. — кивнул Виктор. — Кстати, почему я сегодня не видел новых снимков в Инстаграме?
— О нет!
Я потеряла свободу. Может, этот деспот и продолжал заботиться о моем удобстве, старался накормить повкуснее, заставлял делать гимнастику для беременных и следил, чтобы не забывала пить витамины, но во всем, что касалось бизнеса, оставался неумолим. Лениться не получалось. Виктор контролировал любое мое движение:
— Сегодня сделаю!
— Сейчас! Немедленно! Ева. это не шутки. Я привлек людей не для того, чтобы из- за твоей лени все полетело к чертям!
Я смогла только пробурчать о том, что рабство в мире давно отменили. Но в глубине души не могла не признать, что он прав. А еще… что этот деловой мэн мне по душе куда больше его двойника с острова. Даже десяток хастлеров не могли обойти Виктора-бизнесмена по притягательности.
— Вообще, это очень странно, — пропела себе под нос.
Ну в самом деле: в «Раю» обо мне заботились, носили на руках в прямом смысле слова, а здесь только помыкают. Но…
— Наверное, я смазохистка…
Для хороших снимков надо было освободить стол от лишнего хлама. Ну что поделать, если никак не получалось держать рабочее место в порядке? Маркеры, стикеры, записные книжки, вырезки из журналов как-то сами собой заполоняли всю поверхность, оставляя для творчества крохотный пятачок? Когда работать было уже невозможно, я избавлялась от всего, но происходило это не чаще раза в две недели. Похоже, теперь пришло время внеплановой уборки.
Я откинула на диван папку с эскизами. Шнурочки развязались и листы разлетелись по полу.
— Осторожнее, — Виктор подхватил один из них. а потом собрал остальные. — Что это?
Водопад. Цветущий гибискус. Силуэт обнаженного мужчины… А между этими рисунками — эскизы отложенной коллекции.
— Ева… Что это?
— Так, наброски.
— Я вижу. Послушай, ты не тем занимаешься!
Во дает! Я старательно расчищаю стол, чтобы сделать фотографии для соцсетей, а он недоволен!
— Бросай свои заказы. Вот это, — Виктор потряс стопкой листов, — настоящая бомба! В коллекцию «Воспоминания о лете» должны войти вот эти работы, а не тот ширпотреб, который ты производишь.
Вот это было обидно! Ширпотреб! Тут каждый листочек, каждый лепесточек делаешь так, чтобы как живой получился, душу, можно сказать, вкладываешь! А тут…
— Тебе плохо? — заволновался Виктор.
— Нет, мне просто прекрасно! — я отшвырнула маркер, который никак не хотел укладываться в коробку. — Мне просто великолепно!
Виктор спокойно поднял маркер и легко убрал его на место:
— Ты устала. Наверное, стоит сделать перерыв!
— Позволь, я сама буду решать, что мне делать!
Я понимала, что впадаю в истерику. Что нужно немедленно остановиться, иначе наговорю глупостей и гадостей, а потом сама же и буду переживать. Но прекратить не смогла.
Я орала, бросалась обвинениями, даже швырнула в Виктора чем-то, что схватила со стола. Кажется, это была тетрадь для скетчей.
А потом горько рыдала. Казалось, в этом мире нет никого, кто может меня понять, что я одна со своими проблемами, что вместо помощи получила очередную оплеуху от судьбы. И совсем не вслушивалась в тихий голос. Мягкий, теплый, такой как мне нравится.
Мужские руки осторожно гладили по спине и волосам. Казалось, Виктор сам не знает, что предпринять. Но настроение уже поменялось:
— Я не могу отказать заказчицам! — отрезала и спряталась в ванной. Все равно нужно было привести себя в порядок.
Холодная вода остудила голову Было очень стыдно, но и отсиживаться вечно не получится. Тем более что Виктора встревожило мое длительное отсутствие.
— Ева, с тобой все в порядке?
Судя по голосу, он переживал не меньше меня. Стало неловко:
— Уже выхожу.
На кухне уже ждал мятный чай и галеты.
— Боже, я на них уже смотреть не могу!
— Есть йогурт. Хочешь?
Желудок не имел ничего против.
Виктор наблюдал, как я пью прямо из пластиковой бутылочки, но стакан не предлагал. Казалось, он боится слова лишнего сказать.
— Чего молчишь?
— Жду, когда ты совсем успокоишься.
— Уже, — йогурт закончился и я потянулась к холодильнику за добавкой.
— Тогда, может, поговорим как взрослые люди?
Я сама почувствовала, как краснею. Да уж, нечего сказать. Без пяти минуть мама, а веду себя, как капризный ребенок. Устраиваю истерики чужому мужику. С другой стороны, я его не просила контролировать мою жизнь! Позвала переждать трудный период, а он…
Ева! Стоп! Кажется, сейчас опять начнется. Никогда не понимала резкой смены настроения у беременных, и вот сама вляпалась.
— Ты назвал мою работу ширпотребом!
Все-таки это задело. И Виктор понял:
— Извини, — говорил терпеливо, как с ребенком и это зацепило еще больше.
- Предыдущая
- 24/40
- Следующая