Ловушка (СИ) - Штиль Жанна - Страница 25

Умыться, одеться, причесаться труда не составило. Нет, задуманная причёска из трёх кос никак не получалась. Пальцы путались в волосах. Вспоминала, как вчера в полумраке, придвинув к кровати столик и водрузив на него тяжеленный стул, взгромоздилась на — хорошо хоть не шаткую — конструкцию. С завидной ловкостью воздушного гимнаста, вытянутыми вверх руками завязывала петли из кожаных шнурков, прихваченных в швейной мастерской, закрепляя мешочки с монетами на перекладине над кроватью. Увесистые мешищи, надо заметить.

Руки немели, мешки, предусмотрительно притороченные к ремешку на поясе — чтобы каждый раз не соскакивать за очередным — тянули вниз. Потом она, тяжело вздыхая, давая отдых рукам, маскировала торбы в складках полога.

Золото, оно всегда заставляет волноваться, совершать безумные поступки и пускаться в авантюры. Оставила в сумочке два десятка монет, помня, что обещала оплатить своё торжественное прибытие. Но не в родовой замок. А он был, этот замок, родовой? Где? Было ли наследство со стороны матери? Надо расспросить фон Россена. Про Аугуст понятно. Там был дом. К кому уехала Стефания в Кельн? Что там случилось? Пока память молчала.

Плюнув плести три косы, затянула на макушке конский хвост, делая «ракушку» и закрепляя… китайскими палочками, с сожалением вздыхая о «крабе». Хоть бы какой гребень завалящий, серебряный или черепаховый, сошёл бы и без самоцветов. Хмыкнула разгорающемуся «аппетиту». Буржуйкой становится.

Выскакивая из комнаты, наскочила на Амали. Та в испуге шарахнулась к стене, лепеча:

— Хозяйка…

— Долго почивать изволите, — процедила ехидно, вздёрнув подбородок, без остановки следуя по коридору.

В кухне кипела работа. Маргарет, расставив ноги и уперев руки в бока, зычным голосом командовала:

— Эй, новенькая, как тебя там, тащи ведро и начинай драить стену с того угла. Ты, — повернулась к конопатой работнице, — иди, бери палку, что в прачечной, мотай на неё тряпку и снимай паутину с потолка, а то… — Её взгляд наткнулся на пфальцграфиню и она вмиг, низко кланяясь, оказалась рядом. — Доброе утро, хозяйка. Вот новенькие пришли.

Наташа приметила невысокую третью девку, светловолосую и смазливую. Кажется, дочь стражника. Она, опустив глаза, ждала своего часа.

Девушка прошла к печи. Одна из работниц доставала оттуда широкий противень со сдобой. Другая помешивала в котлах над огнём в камине.

Хлеб, выпеченный с вечера, покоился на столе под холстиной. Кухонные работницы давно на ногах.

— Печенье творожное печёте? — спросила кухарку, тенью следовавшую за ней.

— Желаете?

Хозяйка желала.

— Сейчас сделаем. — Угодливо сообщила: — За грибами баб отправила.

— Очень хорошо. — Заметила Гензеля, распластавшегося на лавке у стены. На его животе, зажатый в руках, с писком вырывался котёнок.

Поманила мальчишку к себе. Котёнок полетел под стол, а пацан вырос перед ней. В новой одёжке, с аккуратной стрижкой, выспавшийся, он выглядел обычным ребёнком, смахивающим на деревенских мальчишек, пожалуй, любого времени. — Сходишь на конюшню, посмотришь, как там Зелда, чисто ли у неё, накормлена ли, поводи её, а то застоялась. Это будет твоё основное задание — смотреть, чтобы она была ухожена. Я после обеда наведаюсь к ней, проверю. В остальное время будешь находиться поблизости, и выполнять мои поручения. Если кто-то будет меня искать, скажешь, где я. Так же ты должен знать, где кто в данный момент находится, чтобы я могла найти, например, экономку. — Обернулась в поисках тёмной фигуры. — Вот тебе первое задание: найти Хенрике и сказать ей, что я жду её в кухне.

Чертёнок, сиганув под ноги входящему мужчине с ящиком, прикрытым холстом, унёсся через открытую боковую дверь. Прибыла «молочная кухня».

Помощница по хозяйству вошла свежая и бодрая, нисколько не смущаясь и не волнуясь по поводу позднего появления. Поставив на стол завязанный лоскутом кубок, поздоровавшись с хозяйкой, вежливо отчиталась:

— Как вы просили — пчёлы.

— Благодарю. — Пфальцграфиня, прихватив чашу с насекомыми, поднесла её к уху. Тихо сидят. — Готовы показать мне кладовые?

— Вы позволите дать указания по уборке покоев? Мне нужна вот эта девка, — указала на дочь стражника.

В дворике слышался гомон нанятых женщин.

Как ни показалось странным, но экономка велела новой работнице присматривать за наёмницами. Наташа осматривала деву. Одного роста с ней, молоденькая, лет семнадцати-восемнадцати, светлые глаза, то ли серые, то ли голубые, обрамлённые длинными чёрными ресницами, отливали сталью. Волосы, небрежно уложенные венцом вокруг головы, придавали намеренно неряшливый вид, подчёркивая их густоту и красивый цвет. Ей очень шло. С какой стати со стороны Хенрике такое лояльное доверительное отношение к незнакомой девке? Такой ли уж незнакомой? Не связано ли это с её отцом, приставленным к охране входа у первых ворот? Родственные связи? Скоро выяснится. Стражника на воротах девушка не помнила. Да и меняются они там.

Наташа отметила, что становится подозрительной. Во всём ищет скрытый умысел, и заранее готова противостоять неприятностям. Недели, проведённые в замке Бригах, не прошли даром.

Осмотр начался с кухни.

Запертая кладовка изобиловала полками. Преимущественно пустыми. Дотянуться до последней могла разве что Маргарет. Кувшины с оливковым маслом, топлёным сливочным, миски с яйцами, знакомый ларь с белой мукой, крынки с молоком, низкие ёмкости с мёдом, творогом, сметаной, сыром, деревянный коробочек с солью.

В соседней не запертой каморе, предназначенной для хранения копчёностей, в данный момент пустовало. Не выветрившийся запах съеденных мясных изысков дразнил воображение. На скобе болтался защёлкнутый навесной замок.

Следующая кладовая предназначалась для продуктов длительного хранения. Лари с различными крупами, мукой, изюмом, орехами. Удивилась белому рису. Как особая драгоценность, отдельно стояли ящички с солью и специями, свешивались связки лаврового листа. В маленьких деревянных шкатулках пфальцграфиня вынюхала перец горошком, гвоздику, кориандр, тмин. Сердито чихнула в носовой платок.

Хенрике вела себя спокойно, уверенно отвечая на вопросы хозяйки.

— Как вы ведёте учёт всего этого?

— Выдаю, когда требуется. Перед отъездом управляющего на ярмарку, говорю, что нужно пополнить. Хозяин сам решает, что докупать, а без чего можно обойтись. Здесь остатки пряностей, хозяйка. Они несколько лет не пополнялись.

— Здесь что? — Наташа подтащила к краю небольшой мешок на нижней полке, наполовину наполненный сыпучим продуктом. Развязав завязку, опустила в него руку…

— А, это… — женщина небрежно махнула. — Хозяин несколько лет назад привёз, когда ещё сам ездил. Грити. Очень дорого купил… Плохой оказался.

— Гречка? — Девушка не верила глазам, катая на ладони пирамидальные зёрна: мелкие, с зелёным отливом. — Почему плохая?

— Пробовали варить кашу. Горькая. Так и остался. Выбросить птице жалко, а есть нельзя.

— Понятно. — Не умеете её готовить, вот и плохая. — Хорошо, что не выбросили. — Семена? Не прожаренные. Они живые и их можно посадить? Надо проверить.

Хенрике пожала плечами: «Что ж тут хорошего? Деньги на ветер».

Следующая кладовая оказалась самой интересной. Небольшие, навскидку двадцатилитровые, винные и пивные бочонки разных цветов выстроились в два ряда.

— Понимаю так, что это не всё. Большие бочки хранятся в подвале?

— Да.

— Понятно. От этой кладовой ключ будет у меня. — Выйдя и подождав, пока экономка закроет замок, протянула руку, мысленно ставя две галочки — два ключа. Пора обзаводиться брелоком. За клетью с крупами и пряностями она понаблюдает, будут ли хищения продуктов. Пока не доверять помощнице повода не было.

Выйдя из кухни, направились в правое крыло первого этажа.

Закрытые двери вызывали подозрение. Если в хозяйстве Герарда замков практически не было, включая его кабинет со свободным доступом к мешочку с золотыми монетами, то здесь, не означает ли изобилие «сторожей» недоверие к прислуге? Не продиктовано ли это необходимостью оградиться от хищений? Кто признается?