Я - чертовка (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 30

— Ну, иди же ко мне… — томно позвала она, принимая самые откровенные позы и активно демонстрируя способности и возможности. Здесь, пожалуй, покраснел бы и бывалый актер фильмов для взрослых.

— А ты знала, — невозмутимо продолжил Влас, будто и не прерывал до этого свою речь, — что домовые, когда попадают в новый деревянный дом, первым делом мягко и бережно обрывают связи этого дерева с природой и только потом налаживают свои? Именно поэтому я не могу и шагу ступить в их доме без разрешения хозяина. Дерево не помнит себя, оно становится частью жилища. Но ты этого, конечно, не знала. Куда тебе! Ты лишь мелкая бесовка с запредельным самомнением. Чуть-чуть возвысилась над своими сестрами и тут же возомнила себя королевой нечисти? Что ж, жаль тебя расстраивать, но это не так. Ты допустила грубейшую ошибку. Свои связи наложила, а старые не разорвала. Конечно, со временем они распались бы и сами, через пару-тройку лет…

Кикимора застыла.

— Ты не можешь, — наконец, выдавила она. Теперь ее голос больше напоминал хриплое кваканье.

Влас со скучающим видом пожал плечами. Он не собирался больше тратить время на слова. Стены задрожали. Кикиморы вновь подняли шум и визг, а мать Натальи решила не дожидаться развязки и, пока не поздно, убрать сильного противника. Она зарычала, рванулась к Власу и остановилась. Признаться, все произошло так быстро, что я не успела ничего понять. Первое, что я увидела, это широко распахнувшиеся глаза с вертикальными зрачками. И только потом взгляд упал на острый сук, выстреливший прямо из дощатого пола и пронзивший ее насквозь. Но она была еще жива!

— Где предмет, что удерживает тебя здесь?! — быстро затараторила я, на время задавив в себе страх и жалость. — Скажи ради дочери! Наталья счастлива в этой деревне, она счастлива среди людей! Не разрушай ее новый мир, как разрушила старый!

Мгновение мне казалось, что кикимора уже не слышит меня, а потом она подняла взгляд к потолку и прошептала еле слышно:

— Там… кук… — дальше я не разобрала, так как она булькнула и утихла. Глаза остекленели. В тот же миг остальные кикиморы замолчали. Воцарилась давящая, гробовая тишина. Я, почему-то, начала дрожать, словно от холода.

— Прости, — тихо сказал Влас, крепче прижимая меня к себе. — Я не думал, что она кинется. Надеялся напугать и разговорить.

— Угу, — заторможенно отозвалась я, глядя на торчащий из спины кикиморы сук, который в данный момент ощетинился веточками и начал жизнерадостно покрываться трепещущими зелеными листочками. — Первые связи самые сильные… ты обновил их? И все, что было наложено кикиморой поверх — рассыпалось?

— Да, — подтвердил он. А затем развернул меня к себе и заставил смотреть в глаза. — Испугалась?

— Немного… кажется, нужный нам предмет где-то над потолком… как же его найти?

— А, чего уж теперь! Есть способ. Все равно дом оживает, и с этим уже ничего не поделаешь, — сказал Влас. Он подошел к пульсирующей стене, возложил на нее руки и закрыл глаза. Я не сразу поняла, что происходит. Разве что дрожь усилилась. Теперь весь дом ходил ходуном. Если бы со мной не было лешего, я бы подумала, что он вот-вот рухнет.

— Что ты делаешь? — спросила осторожно, боясь помешать.

— Ускоряю процесс, — скупо ответил Влас.

В какой-то момент встряхнуло так сильно, что я едва не упала. На несколько мгновений мне показалось, будто стены, пол и потолок стали прозрачными. Готова поклясться, что увидела, как внутри них мечутся сияющие ручейки силы, все быстрее, быстрее и быстрее. Они словно искали выход и, наконец, нашли. Сразу несколько искристых змеек метнулись к внешней границе и пробили себе путь на волю. Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Теперь я снова смотрела на абсолютно непрозрачные деревянные поверхности, из которых… один за одним выстреливали зеленые ростки. Они быстро вытягивались, темнели и превращались в ветви. Я покосилась на кикимору. Она тоже менялась. Кожа выцвела, волосы стали сухими и ломкими, как солома. Еще миг тело сохраняло свою форму, а затем с легким шелестом рассыпалось в прах.

В воздухе разлилось благоухание — на ветвях распустились диковинные цветы. Белые, чайные, кремовые… Никогда не видела ничего подобного! Каждый размером с мой кулак! И красивые, аж дух захватывает…

Я удивленно посмотрела на лешего. Он повернул голову и улыбнулся.

— Ну что, лучше роз?

— Так ты… вырастил их специально для меня? — пролепетала я.

— Ага, — беззаботно подтвердил он.

У меня не нашлось слов. Понятно же, что, упоминая о розах, он намекает на наличие двух околдованных поклонников, которые носятся повсюду в поисках букетов для моей привередливой персоны. Неужели его это хоть немного задело? Задать вопрос я не успела. Влас перестал улыбаться и вновь сосредоточился.

— Живой дом, найди и исторгни чужеродный предмет! Отыщи в себе то, что ощущается, как сгусток черной, липкой, отталкивающей энергии и отдай мне это! — приказал он.

Потолок раскрылся. На пол упала маленькая тряпичная куколка.

— Влас, я знаю, кто виноват!

Четыре куклы легли на стол перед Лаврентием. Он глянул на них с отвращением.

— Вот! Как только ты их сожжешь, оставшиеся кикиморы сгинут. А злоумышленник — белобрысый парень. Такой невысокий, крепкий, со светлыми бровями… Тот, который недавно направил меня в противоположную от новостроек сторону, гад! Наверное, увидел, как я Николая разыскивала, вот и решил сбить со следа, чтобы дать кикиморе время сделать свое дело.

— Это Петр, — прервал меня домовой. — Местный плотник. Живет у речки.

— Петр… Петька! — вдруг вспомнила я. — Я слышала про него! Он поднял на смех шепелявого Пашку — того, парня, на которого напали сначала кикиморы, потом бык. Теперь-то понятно, почему он это сделал! А еще в деревне говорили, что Петьке обещали новый дом, но обманули.

— Вот и мотив, — подытожил Влас.

Лаврентий еще раз глянул на кукол, те взмыли в воздух и бесшумно вспыхнули ярким синеватым пламенем. Через мгновение все было кончено. Даже пепла не осталось.

— Странно, — пробормотал он.

— О чем ты? — полюбопытствовала я.

— Куклы словно пустые. У них должны были остаться прочные связи с вызванными кикиморами, но я ничего подобного не ощутил. Остатки сил, не более того. Или вы всех поубивали?

— Нет… — начала было я и тут же осеклась, с подозрением уставившись на Власа. — Ты! Я думала, ты убил только мать Натальи! Неужели и остальных прикончил под шумок? А я еще удивлялась — чего это они затихли? Почему не помешали нам выковыривать кукол?

— Я не мог поступить иначе, — без малейшего раскаяния пожал плечами Влас и снова мазнул взглядом мою многострадальную шею. — Не стоило им тебя душить…

— Тьфу! Рыцарь, блин, самодур! — выдала я в сердцах и расстроенно ушла на кухню, не желая больше смотреть на его невозмутимое лицо. Уже в коридоре услышала слова Власа, обращенные к Лаврентию:

— Кстати, там один дом зацвел… надо бы глаза строителям отвести. В остальных трех я продырявил потолок, чтобы достать кукол. Лучше бы вам разобраться с этим до утра.

— Нда… натворили вы дел! Расскажи-ка вкратце, что конкретно произошло.

Дальше я вслушиваться не стала, так как вошла на кухню и увидела Хана, который гордо восседал на кухонном столе.

— Что тут…

— Ты меня видишь? — перебил котенок.

— Вижу, конечно.

— Блин, — понурился он. — А я отвод глаз наложил, как меня Лаврентий научил. Правда, он только на людей действует.

— Ну, тогда рано расстраиваться, — утешила я, подхватив его со стола и бережно прижав к груди. — Я-то ведь не совсем человек. Завтра на людях его испытаем.

— Хорошо, — промурлыкал малыш, выпуская и втягивая маленькие коготки. — А я не просто так здесь сижу! Лаврентий сказал, что внушит тебе желание зайти на кухню, а сам пока отвлечет разговором Власа и позаботится о том, чтобы нас не подслушали!

— Правда? — невероятно заинтересовалась я. — Неужели он достал зелье?

— Да! Видишь вон тот бутылек с жидкостью? Как только ты ее выпьешь, сможешь влиять на то, как тебя видят окружающие, либо вообще становиться для них невидимой. Чтобы добиться такого эффекта, снадобье пришлось усилить, вот только срок его действия сократился. Кузьма сказал, что невидимости хватит от силы часа на четыре, поэтому не злоупотребляй зельем понапрасну. На одну дозу ушло больше половины его запаса ингредиентов, и новую порцию в самое ближайшее время изготовить не получится. А еще он дословно велел передать тебе, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем использовать это средство. В такой концентрации от него почти наверняка будут неприятные побочные эффекты. Из незначительных — тошнота и головокружение, а из опасных — сбои при применении даже простейших чар в ближайшие пару-тройку недель. Сам бы Кузьма его пить не стал и тебе не рекомендует. Для Натальи, к примеру, он делает намного более слабое средство, способное поддерживать лишь одну личину.